Традиция: Молитвы в Кефар-Хабад (Др. Миндел)

Содержание

УТРЕННЯЯ МОЛИТВА

ברכות השחר

УТРЕННИЕ БЕРАХОТ

Моде ани — מודה אני

«Благодарю Тебя Царь живый и сущий за то, что по благосердию Своему, Ты возвратил мне душу; велика моя вера в Тебя».

Первое, в чем мы убеждаемся, когда пробуждаемся утром от сна, это то, что мы проснулись и мы живы. Когда ложились спать накануне вечером, мы были утомлены, и изнурены, «мертвецки устали»; просыпаемся же мы освеженные телом и душой, как будто мы вновь родились. Конечно же, мы должны за это благодарить Б-га.

Наши мудрецы говорят, что каждую ночь, когда мы ложимся спать, наша душа возвращается в ее небесное жилище и дает отчет о добрых и недобрых делах, совершенных за день душою совместно с телом. Поэтому в молитве на сон грядущий мы говорим: «В Твои руки я поручаю мою душу; Ты выкупил меня, о Б-же, Б-г истины!»[26] Поручать, или отдавать в заклад, это нечто такое, что должник передает кредитору в обеспечение долга; обычно кредитор не возвращает заклад, пока должник не вернет заем. Но Б-г очень милостив, и хотя мы каждый день задалживаем ему, Он возвращает нам каждое утро нашу душу.

Больше того, Наши мудрецы говорят: когда кто-либо дает заклад, хотя бы это была новая вещь, она стареет и портится к моменту ее возвращения. Б-г же возвращает нам наш «залог» новым и в безупречном состоянии, хотя он был уже в «употреблении», как написано: «Они новы каждое утро; велика моя вера в Тебя».[27] Как же мы должны быть благодарны Б-гу.[28])

Между прочим, тот факт, что мы ложимся спать «мертвецки усталыми» и просыпаемся освеженными, вернувшись из мира дремы, где мы находились в безсознательном состоянии, что несколько подобно «воскрешению из мертвых», укрепляет наше убеждение в грядущее «Воскрешение из мертвых» (תחית המתים), и это придает дальнейший смысл словам «велика наша вера в Тебя», ибо мы абсолютно верим Б-гу не только в том, что Он вернет нам нашу душу утром, но также и в том, что Он вернет нашу душу в наше тело в «Конце дней», когда все умершие праведники встанут от их «сна». (Мы утверждаем это ясно во второй бераха Шемона Эсре — ונאמן אתה להחיות מתים — «Ты верен обещанию воскресить мертвых»).

Моде ани произносят сразу же после пробуждения от сна, еще до того как мы моем наши руки, ибо собственное имя Б-жье не упоминается в этой молитве; Б-г подразумевается только словом «Царь».

Нетилат Ядаим — על נטילת ידים

«Благословен Ты, Превечный, Б-г наш, Царь вселенной, освятивший нас законами Своими и заповедавший нам омовение рук».

Это самая первая бераха, которую мы произносим утром, и мы читаем ее после того, как мы помыли наши руки надлежащим образом, и до того, как мы их вытерли.

Давайте рассмотрим смысл бераха вообще.

Имеются два основных вида бенедикций: берахот, которые мы произносим перед едой и питьем (Бирехот анеенин) и берахот, которые следует читать перед выполнением какой-либо мицва.

Бераха перед едой и питьем является выражением благодарности Б-гу за то, что Он дает нам все эти хорошие продукты. Если мы едим или пьем что-либо без предварительной бераха, то это то же самое, что участвовать в званом банкете без выражения благодарности хозяину за его любезность.

Что касается бенедикций, произносимых нами перед выполнением мицва, как например, перед одеванием цицит и тефилин, перед едой в Сукка, перед выполнением мицват Лулав и т.д., то это также выражение благодарности, но несколько в другом плане. В такой бераха мы добавляем слова «освятивший нас Своими законами и заповедавший нам…» Здесь мы благодарим Б-га за то, что нам дана привилегия служить Ему и выполнять Его заветы, ибо этой службой мы соединяемся с Б-жеством и становимся участниками Его святости и совершенства, как было замечено нами выше при объяснении термина Мицва.[29]

Мы должны сразу же упомянуть структуру бенедикций, которая принята во всех подобных берахот, произносимых нами перед выполнением какой-либо мицва. Бераха эту мы начинаем во втором лице («Благословен Ты») и заканчиваем применением формы третьего лица («освятивший и т.д.»). Одной из причин такой кажущейся непоследовательности является то, что вначале мы обращаемся к Б-гу в Его присутствии, чувствуя себя очень близкими к нашему Б-гу. Но Б-г, Он также «Царь вселенной», бесконечно великий державный Царь, создавший вселенную и управляющий ею со знанием и силой, которые выше нашего понятия, как если бы Он был скрыт от нас. Так что Б-г одновременно присутствует и «отсутствует», обнаруживает Себя и скрывается. Мы можем видеть кое-что из Б-жьей силы и мудрости, которые проявляются в мире вокруг нас, но существо Его природы нам неизвестно. Это выражается на нашем Святом языке в том, что мы применяем обе формы обращения: Ты (второе лицо) и который (третье лицо).

Когда мы говорим о Б-ге как о «благословенном» (ברוך), мы имеем в виду, что Б-г — это источник всех благословений, гак же, как говорят, что Б-г «мудр» или «силен» или «добр» и т.д., имея при этом в виду, что Б-г источник мудрости, силы, доброты и т.д.

В этом же смысле мы понимаем, что Б-г свят, что означает, что Он возносится над этим материальным миром и выше его, хотя Он и присутствует в этом мире (нет ничего вне Его), но он также и изолирован от него. Некоторой частью этого качества святости Он наделяет и нас, дав нам свои заветы. Ибо выполнением Его воли мы соединяемся с Ним. Этим мы также возносимся над нашей материальной жизнью и одновременно привносим святость во все, что мы делаем и во весь окружающий нас мир. В этом смысл слов «освятивший нас [сделал нас святыми] Своими заветами».

Поблагодарив нашего живущего и вечного Царя сразу же после пробуждения от сна за возвращение нам нашей души, мы в то же время сознаем, что мы обязаны подчиниться Его воле и выполнять Его заветы. Мытье наших рук — это и есть первое выражение нашего послушания, и это приводит нас в более тесное единение с Б-гом, которого мы можем называть теперь нашим Б-гом.

Имеются многие причины тому, что нам завещано мыть руки по утрам. Мы готовы начинать новый день служения Б-гу. Коаним (священники) в Бет-Амикдаше обязаны были мыть руки (а также и ноги) перед началом службы. Мы, евреи, названы «царством священников и святым народом».[30] Об этом и напоминает нам обязанность мыть наши руки.

Другой причиной этому является то, что во время нашего сна, когда наша Б-жественная душа оставляет нас, мы оказываемся во власти «нечистого» духа (вызывающего у нас иногда нечистые мысли и сны). Поэтому мы умываем наши руки от этого нечистого духа, чтобы восстановить чистоту и непорочность нашего тела и сознания.

Надлежащее мытье рук по утрам происходит следующим образом: берут кружку (стакан и т.п.) с водой в правую руку и передают ее в левую руку, обливают правую руку, затем меняют руки и поливают левую руку, потом опять правую и затем левую руку и то же самое в третий раз.

В еврейском словаре имеется обычное слово, обозначающее «мытье» (רחץ), но это слово не употребляется в тексте бераха. Вместо этого применяются слова נטילת ידים, потому что слово נטל означает также «поднимать», «возносить». Это также символизирует характер святости этого мытья рук, указывая, что мы возносим и посвящаем наши руки, как и труд наших рук, Б-гу, нашему Б-гу, Царю и Господину.

Ашэр Яцар — אשר יצר

«Благословен Ты, Превечный, Б-же наш, Царь вселенной, премудро создавший человека и сотворивший в нем многие отверстия и полости. Открыто и ведомо престолу славы Твоего, что, если одна из них отверзлась (то, что должно быть закрыто) или замкнулась (то, что должно быть открыто), нельзя было бы существовать и стоять пред Тобою даже в течение малейшей частицы времени. Благословен Ты, Превечный, Целитель всякой плоти, творящий чудо».

Как мы видим из текста этой бераха, это благодарственная бенедикция, первая из многих, которые мы произносим в утренней молитве и в течение всего дня.

Вернувшись из безсознательного мира сна, мы ощущаем одно из величайших чудес вселенной: наше физическое тело со всеми его прекрасными, точно сконструированными органами и сосудами. Ежедневное возрождение наших физических сил побуждает нас петь хвалу Б-гу уже задолго до того, как мы осознаем величие Создателя, судя по чудесам природы вокруг нас.

Хорошее самочувствие, чувство здоровья, свежести и обладания силой и способностью жить нормальной физической жизнью вызывает у нас ответное чувство благодарности к нашему Создателю. «Простой» процесс дыхания, пищеварения и все другие нормальные функции нашего организма — суть чудеса Б-жественной мудрости; мы почти не думаем о них до тех пор, пока, упаси Б-же, что-нибудь не начнет разлаживаться у нас. Мы оказались бы неблагодарными, если бы мы приняли все эти блага само собой разумеющимися и не благодарили бы Б-га каждое утро за Его заботу о нас как «Целителя всякой плоти».

Эта бераха (которую произносят также после мытья рук каждый раз по выходе из туалета) характерна для нашего, еврейского взгляда на вещи, согласно которому человеческое тело — это нечто такое, что должно всегда содержаться в чистоте и святости. Бераха напоминает нам, что не только самый высокий, но и самый низкий орган человеческого тела выполняет жизненную функцию, от которой зависит наше благополучие и даже само существование.

Наши древние мудрецы восхищались чудесами человеческого организма и выразили это словами, подобными приведенной выше бераха. Таким образом, согласно Таргу-му, пророк Иехезкиель упрекал мощного царя Тира, бахвалившегося своей силой и здоровьем, напомнив ему, что его тело — это сосуд, изготовленный великой мудростью Б-жьей; в этом сосуде сделаны проходы по чудесному Б-жьему определению. Пророк напоминал царю, что если бы он обратил внимание на конструктивные чудеса собственного своего тела и на изумительную согласованность всех его функций, он не гордился бы, а был бы покорным и благодарным.[31]

Подобным же образом говорит об этом другой мудрец, рабби Танхума:[32] Надутый воздухом баллон, если у него окажется прокол величиной в острие иголки, выпустит весь воздух; человеческий же организм полон отверстий и не теряет дыхания жизни.

Мы можем только благодарить нашего Создателя за Его «чудесные деяния», за то, что Он дарует нам здоровый, хорошо действующий организм. Это мы и делаем, произнеся бераха «Ашер Иоцар».

Нешама Элокай — נשמה, להי-א

«Б-же мой! Душа, которую Ты дал мне, чиста; Ты ее сотворил, Ты ее образовал, Ты ее вдохнул в меня, Ты ее хранишь во мне, Ты некогда ее примешь и возвратишь мне в будущности грядущей. Доколе во мне душа, я хвалю Тебя, Превечный, Б-же мой и Б-же отцов моих, Владыка всех творений, Господин всех душ. Благословен Ты, Пре* вечный, возвращающий души в тела усопших».

В бераха Ашер Иоцар мы благодарим Б-га за чудеса нашего тела и за физическое здоровье. В приведенной же бераха наша мысль обращена вместо нашего тела к нашей душе, и мы благодарим Б-га за ежедневные чудеса, связанные с возвращением нашей души в наше тело, как было вкратце упомянуто уже в разделе Моде Ани.

«Душа, которую Ты дал мне, чиста». В отличие от ряда других религий, считающих, что человек рождается с греховной душой, еврейская религия утверждает, что каждый еврей, без исключения, рождается с чистой душой, не запятнанной никаким грехом или проступком. Больше того, наша душа Б-жественна; она есть «частица Б-жества». Она создана отдельно от тела и переживает тело. Только в течение нашей жизни душа наша связана с нашим телом и живет в нем; но душа вечна, — она существовала до того, как начала жить в нашем теле, и продолжает жить после того, как тело умирает. Цель появления души внизу для жизни в теле, — быть в состоянии выполнять Б-жеские заветы в повседневной жизни, заветы, которые, вообще говоря, могут выполняться только с помощью тела и телесными органами. Вот почему мы имеем 248 положительных заветов («к выполнению») и 365 запретов («не делать»), которые, по разъяснению наших мудрецов, соответствуют 248 органам и 365 кровеносным сосудам нашего физического организма.[33] Таким образом, выполнение 613 Б-жественных заветов очищает наше тело. В то же время, большинство заветов связано с некоторыми физическими объектами, такими, как шерсть для цицит, кожа для тефилин, дерево для постройки Сукка, воск или масло для свечей и т.д.; наше же тело существует благодаря пище, над которой мы произносим бераха до и после еды или питья. Этим мы очищаем и освящаем не только наше тело, но также и природу вокруг нас. Все это мы выполняем посредством нашей души с участием нашего тела. Но сама душа чиста и священна в тот момент, когда она появляется в нашем теле; она сама по себе не требует очищения.[34] Больше того, душа обогащается опытом в течение своего «временного» пребывания в теле и во многих отношениях становится более мудрой, лучше постигающей Б-жество.

«Ты ее вдохнул в меня». Наши мудрецы говорят, что по примеру того, как делая сильный выдох, выдох этот появляется «изнутри» человека, точно так же, образно говоря, наша душа является «глубоким выдохом» самого Б-га. Таким образом, наши мудрецы подчеркивают Б-же-ственную природу нашей души.[35] Об этом рассказано в Торя. В первой главе Хумаша Берешит мы читаем о том, как все живые существа были созданы живыми, их тело и жизнь появились одновременно. Человек же был создан по «образу и подобию» Б-жьему и наделен Б-жественной душой. Во второй главе Берешита рассказано, что Б-г сотворил вначале человеческое тело из праха и «вдохнул в его ноздри живую душу». Поэтому человек — это не только просто-напросто культурное «животное» в «животном царстве», но отличное от всего прочего Б-жье творение, целый самостоятельный мир.

«Ты ее хранишь во мне». Являясь частицей Б-жества, наша душа обладает естественным стремлением быть всегда с Б-гом и возвращаться в небесное свое жилище, откуда она была спущена вниз. Ее не интересуют материальные вещи и материальные удовольствия, ибо она чисто духовная и наслаждается только духовными объектами. Если бы не Б-г, который хранит ее в нашем теле, она «улетела» бы из нашего тела и вернулась бы на небеса. Но душа имеет свою миссию, которую она должна выполнить в сем мире, а потому Б-г повелел ей оставаться на земле определенное время. Поэтому, до тех пор, пока душа находится в нашем теле, мы обязаны служить Б-гу и выполнять Его заветы, ибо Он наш Владыка и Господин. По завершении нашего жизненного пути на этой земле, наша душа возвращается к ее Творцу, в мир душ, где она дает отчет за все ею содеянное и за то, что она не успела завершить в течение своей жизни. Когда придет время Воскрешения мертвых, Б-г оживит вновь праведных умерших, и души вернутся в очищенное тело, чтобы насладиться вечной жизнью.

Таким образом, наш сон и пробуждение ото сна являются каждодневным напоминанием о вечной жизни нашей души. Сон — это только одна шестидесятая часть смерти, говорят наши мудрецы.[36] Мы должны всегда помнить, что наша душа чиста, и мы обязаны приложить все усилия, чтобы всегда содержать ее в чистоте.

הנותן לשכוי בינה

«Благословен Ты, Превечный…, давший петуху понятие, чтобы отличить день от ночи».

Крик петуха — это одно из чудес, заложенных Б-гом в природе. Каким-то особым, непонятным нам инстинктом, петух узнает время, когда ночная темнота вот-вот сменится дневным светом.

Евреи, видящие Б-жью руку в каждом из бесчисленных чудес природы, славят Б-га за то, что Он наделил петуха способностью чувствовать наступление утренней зари.

Вообще говоря, мы должны были произносить эту бераха только услышав предутренний крик петуха, подобно тому, как мы произносим бераха, когда видим или слышим какое-нибудь особое явление природы, как например, когда слышим гром или видим молнию, радугу и т.п. случаи в природе, в которых мы, евреи, видим проявление Б-жественной силы и творчества. Почему же мы произносим указанное выше благословение каждое утро, даже в том случае, когда мы сами не слышали крика петуха?

Ответ на это заключается в том, что эта бераха, как и другие берахот, которые следуют за этой бераха, имеют более глубокий смысл. День и ночь, свет и темнота — это синонимы слов добро и зло, знание и невежество, счастье и несчастье. Людьми, живущими в «темноте», являются те, которые не имеют понятия о Б-ге. Ужасные переживания называются «кошмаром». Мы говорим о «заре» как о начале новой и счастливой эры, следующей за «ночью», за серией несчастий.

Имея это в виду и учитывая, что сехви («петух») означает также «сердце», мы можем видеть и другой, более глубокий смысл в этой бераха. Сердце — это вместилище чувства и понятия. Поэтому мы находим в Торе такие выражения, как «мудрое сердце» или «понятливое сердце». Б-г дал петуху особый инстинкт отличать день от ночи: человеку же Б-г дал особое умение различать добро и зло.

Ибо Б-г наделил человека Б-жественной душой, позволяющей ему подумать и почувствовать, что правильно, а что неверно.

Знаменитый талмудист и кодификатор раббену Ошер бен-Иехиель, известный под именем РОШ (ок. 5010— 5087 г.г.; 1250—1327 г.г.), говорит, что эта бераха не относится фактически к крику петуха, а к способности человека различать добро и зло. Поэтому требует еврейский закон от нас читать эту бераха даже в том случае, если мы и не слышали крика петуха. Однако, поскольку петух обычно кричит под утро, поместили эту бераха среди первых утренних бенедикций.

Логическая последовательность первых утренних бенедикций становится теперь ясной. Перво-наперво мы благодарим Верховного Царя, дарующего нам жизнь, за возвращение нашей души в наше тело, когда мы просыпаемся утром (Моде Ани). Вслед за этим мы благодарим нашего Создателя, целителя всякой плоти, за сохранение нашего очень утонченного и сложного организма в хорошем рабочем состоянии (Ашер Иоцар). Мы продолжаем наши бенедикций, обращая внимание на нашу чистую душу, которую Б-г дал нам и которую мы обязаны держать в чистоте, чтобы заслужить вечную жизнь (Элокай нешама). Затем мы начинаем серию бенедикций, первая из которых выражает нашу благодарность Б-гу за то, что Он дал нам разум, чтобы уметь различать между злом и добром.

פוקח עורים

«Благословлен Ты, Превечный…, открывающий глаза слепым».

Эта бераха, как и ряд следующих берахот, отражает процесс нашего перехода из состояния сна к бодрствованию.

Когда мы спим, наши глаза не функционируют. Даже при сне с открытыми глазами, мы ничего не видим. Во время сна мы подобны слепым, лишенным зрения людям.

Поэтому, когда мы просыпаемся и вновь начинаем видеть, мы благодарны Б-гу за восстановление нашего зрения.

Нo, как мы уже упомянули в связи с предыдущей бераха, в словах «открывающий глаза слепым» заложен и более глубокий смысл. Б-г дал нам способность видеть не только то, что попадается в поле нашего зрения. Мы «видим» не только нашими физическими глазами, но и нашими «умственными глазами»; мы видим правду, мы видим руку Б-жью во всем, что вокруг нас. Имеются люди, обладающие отличным зрением, но они и «слепы» во всем, что касается духовных вопросов; они не могут «видеть» благо Б-жественного Провидения, распоряжающегося судьбой всего и всех; они подобны людям, лишенным зрения и пробирающимся ощупью в темноте.

В нашей Торе имеется завет: «Не проклинай глухого, и пред слепым не ставь препятствия, бойся Б-га твоего» (Ваикра, 19:14). Нам приказано не проклинать или поносить того, кто не слышит. Неважно, действительно ли он глухой или он находится далеко от тебя и не может тебя услышать; в обоих случаях он не может защищаться, не может оправдать себя. Точно так же, когда мы предупреждены не ставить препятствия перед слепым, мы должны остерегаться не только причинять физический вред физически слепому человеку, но и причинять «вред» духовно «слепому» и слабому человеку, сбивая его с пути истины или показывая плохой пример детям и т.п. Нам напоминают, что хотя «глухой» человек не слышит наших слов, а «слепой» человек не видит уложенного нами на его пути препятствия, Б-г слышит и видит все. Мы должны бояться Б-га и остерегаться совершать такие преступные дела.

Подобным же образом, когда мы просыпаемся утром и благодарим Б-га, «открывающего глаза слепым», мы благодарим Его не только за данное нам физическое зрение, но и за духовное прозрение. Мы благодарим Б-га за нашу возможность постигать в какой-то степени Его величие и Его милость, что должно привести нас к стремлению следовать Его путями.

מתיר אסורים

«Благословен Ты, Превечный…, освобождающий узников».

Эта бераха отражает второй этап в процессе пробуждения от сна. Во время нашего сна мы не владеем нашими движениями. Мы похожи на людей, связанных путами. Но, когда мы просыпаемся, мы чувствуем себя «освобожденными»; мы вновь владеем нашими движениями и можем оставлять постель.

В более глубоком смысле нужно понимать это так, что имеются люди, которые «связаны по рукам и по ногам» каким-либо образом. Один может обнаружить, что он запутался экономически, связан финансовыми обязательствами; другой может оказаться «пленником» различных обстоятельств. Бывает и хуже, — человек может оказаться пленником собственных привычек и наклонностей, теряя контроль над своими действиями. Во всех этих случаях остается только обращаться к Б-гу, «освобождающему узников», чтобы Он помог порвать цепи, что бы под ними ни подразумевалось. Мы и это имеем в виду, когда произносим эту бераха.

זוקף כפופים

«Благословен Ты, Превечный…, выпрямляющий согбенных».

Царь Давид в Теилиме (145:14; 146:8) славит Б-га словами: «Б-г поддерживает всех падающих и восставляет всех согбенных». Этот стих лежит в основе также вышеприведенной бераха. Его произносят утром по той же причине, что и вышеприведенные берахот, и именно потому, что эти берахот отражают различные стадии пробуждения от сна и утреннего подъема. Это же относится и к настоящей бераха. Когда мы встаем утром, мы выпрямляемся и начинаем ходить вертикально. И мы благодарим Б-га за «выпрямление согбенных», поскольку все наши движения возможны только благодаря Б-гу, так же, как мы обязаны Ему нашей жизнью вообще.

В то же время мы думаем об этих словах в том смысле, в каком их понимал и писал царь Давид, а именно, что Б-г восставляет всех «согбенных» под любой тяжестью, экономической или душевной, или обремененных заботами и суетой. Ибо Б-г знает бремя каждого человека, и он добр и милостив; Он помогает каждому нести свое бремя, а то это бремя снимает совсем.

Мы думаем также о «согбенных» в том смысле, что они смиренны и покорны Б-гу. Покорность и послушность являются качествами, которые высоко ценятся Б-гом, и Он «восставляет» тех, которые развивают у себя эти качества.

Наконец, эта бераха дает нам пищу для дальнейших рассуждений.

Человеческое существо уникально в том смысле, что человек всегда ходит выпрямившись, в вертикальном положении, характеризующем человека, в отличие от четырех-ногого животного. В животном царстве имеются некоторые создания, которые иногда ходят прямо или которые могут быть обучены трюку ходить прямо на задних ногах. Но это необычно, оно не свойственно четырехногим. Только человек обладает двумя ногами для хождения и двумя руками для работы.

Вертикальная форма человеческого организма имеет и более глубокое значение. «Ходить прямо» означает также «хорошо вести себя»; вести себя так, как подобает человеческому существу. Человеческая форма и животная форма (четырехногих) характеризуют с очевидностью коренное различие между природой и целью человеческого существа и таковыми бессловесных животных.

У четырехногих существ голова и хвост, а также различные органы тела, расположенные между головой и хвостом (органы дыхания, сердце, органы пищеварения и т.д.), находятся более или менее на одном и том же уровне. Они все имеют чисто естественные функции, ибо животное — это земное существо, так что даже его голова наклонена к земле и почти не выше хвоста.

У человека же голова является самой высокой частью его тела. Она возносится к небесам, ибо голова — это вместилище интеллекта и Б-жественной души.

Интеллект — это мыслительные способности человека, рождающие думы и идеи. У человека, живущего не по-скотски, мысли и идеи возвышенного порядка; он размышляет о Б-ге; он может различать добро и зло. Свои мысли и идеи он выражает речью. Человека называют «говорящим существом». Он хвалит Б-га, изучает Б-жью Тору и служит Б-гу каждым вдохом и выдохом. Поэтому мы видим, что его дыхательные органы — легкие — расположены у него ниже мозгов, вместилища интеллекта.

Мысли и идеи являются также источником соответствующих чувств и образа поведения человека, которые локализованы в сердце. Поэтому мы и находим, что у человека сердце расположено как раз под легкими и между ними. Органы пищеварения расположены еще ниже, потому что их функции более грубые, общие как человеку, так и животному во всех отношениях.

Таким образом, органы человеческого организма, в противоположность таковым в теле животных, размещены в определенном порядке благодаря вертикальной форме его тела, отличающейся от формы тела животного.

Но, когда человек спит и его мысль отдыхает, он лежит на постели горизонтально. В таком положении его голова и ноги, как и другие органы между ними, находятся на одном уровне, как у животного. Ибо, когда человек неактивен, когда он не делает ничего такого, что возвышает его над более низким существом — животным, то он фактически в этот момент то же животное как своими побуждениями, так и своими целями. Только, когда человек просыпается и соскакивает с постели, готовый скорее служить Создателю, вот тогда он вновь становится человеком, стоящим на своих обеих ногах на земле, а головой достигающим небес. Его человеческая осанка сразу же указывает, что это человек, каков он и есть на самом деле.

Мы, евреи, отмечаем каждое утро это особое свойство человека, вертикальное положение его организма, — на это у нас имеется особая бераха זוקף כפופים, которой мы благодарим Б-га, нашего Создателя, за нашу прямую осанку, символизирующую наше особое положение в плане мироздания. Это напоминает нам необходимость «ходить прямо» не только физически, но также духовно в нашем повседневном поведении, как человеческое существо, а не как животное в форме человека.

מלביש ערומים

«Благословен Ты, Превечный…, одевающий нагих».

Одеваться по утрам — это одна из самых обычных вещей. Но для еврейского образа жизни характерно, что даже такая простая и обыденная вещь, как одевание по утрам, является причиной для особой бераха. Мы благословляем Б-га, одевающего нагих.

Эта бераха основана на рассказе Торы о том, как Б-г изготовил одежду из кожи для Адама и Хавы и одел их (Берешит, 3:21). Поскольку в Торе ничто не написано бесцельно или с преувеличением, а цель Торы — это учить нас («Тора» означает «учение»), наши ученые говорят, что рассказ о Б-жеском одеянии для Адама и Хавы учит нас следовать Б-жьему примеру и одевать бедных и нуждающихся. Это одна из первых вещей, о которых напоминает нам эта бераха.

Однако, как и другие берахот, приведенные выше, эта бераха также дает нам дальнейшую духовную пищу для размышлений.

Человек является единственным живым существом, нуждающимся в одежде. Все остальные живые существа — животные, птицы и другие рождаются со своей «одеждой» или на них вырастает собственная «одежда» — мех, перья и т.д., которая защищает их от природных явлений, таких, как холод, жара, дождь и т.п. Только человек носит одежду не только защиты ради против стихии. В ряде частей света климат позволяет обходиться без защитной одежды, тем не менее даже там туземцы применяют кое-какие виды одежды. Адам и Хава, рассказывает нам Тора, ходили вначале совершенно нагие, но в дальнейшем Б-г сделал им одежду, чтобы прикрыть их наготу. Почему так получилось? Дело в том, что до того, как Адам и Хава согрешили, нарушив Б-жий запрет отведать запретный плод, они были совершенно целомудренны, их не смущали недостойные мысли, «они были оба наги и не стыдились» (Берешит, 2:25). И только после нарушения Б-жьего запрета их охватило чувство стыда, когда они убедились в том, как трудно им устоять против соблазна. Поэтому Б-г снабдил их одеждой.

Каждый человек, достойный этого почетного звания, обладает врожденным чувством стыда, — ему стыдно проявить свою наготу. Человек наделен врожденным чувством приличия и скромности, которые заставляют его всегда прикрывать свое тело.

Определение чувства скромности, если говорить о функции этого чувства — одежде, неодинаково у различных народов. У евреев свое понятие о скромности, называемой «цниут», которое определено Еврейским Законом и освящено многовековой традицией. Эти Законы включают, между прочим, прикрывание замужними женщинами своих волос на голове; не обнаруживать частей тела, обычно прикрытых, и вообще соблюдать величайшую скромность во всем. Бераха מלביש ערומים является поэтому постоянным, изо дня в день, напоминанием о необходимости соблюдать нашу, еврейскую, норму приличия в нашем повседневном поведении.

В еще более глубоком значении этого слова наши мудрецы говорят об «одежде» в смысле мицвот и добрых дел, «одеяния» души. Душа, как и тело, нуждается в «пище» и «одежде»; но пища и одежда души — духовные: знание Торы — это «пища» для души; соблюдение мицвот и добрые деяния в повседневной жизни — это «одеяния» души. Поэтому подобно тому, как эта бераха напоминает нам о нашей обязанности кормить и одевать голодных и нагих, мы должны так же помнить наши обязанности «кормить» и «одевать» наши собственные души, как и души тех, которые бедны духовно. Мы обязаны помогать им обретать побольше знаний в Торе и мицвот и об еврейском образе жизни с тем, чтобы они были надлежащим образом «накормлены» и «одеты» во всех отношениях, не только материально, но и духовно!

הנותן ליעף כח

«Благословен…, дающий силу усталому».

Открыв глаза после хорошего сна ночью, вытянув члены, выравняв спину и одевшись (в порядке расположения бенедикций, разобранных выше), мы теперь готовы начать новый день свежими силами. Бераха «дающий силу усталому» является, таким образом, логически последовательной.

Чудо отдыха и возобновления сил мы переживаем каждое утро, когда мы пробуждаемся от сна, чтобы начать новый день с новой, восстановленной энергией. Но, как и в случае других многих чудес, свидетелями которых мы являемся ежедневно или через определенные промежутки времени, таких, как восход солнца или смена времен года, наше внимание обычно не привлекают и эти явления. Поэтому наши молитвы и бенедикции напоминают нам, что мы должны не считать все эти явления само собой разумеющимися. Вот почему мы произносим благословение «дающий силу усталому» по утрам. Мы это делаем с тем, чтобы благодарить Создателя за Его чудесную милость и бесконечную мудрость и силу, позволяющие Его созданиям вставать каждое утро людьми, полными сил, чтобы выполнять свои обязанности, перед Ним.

Текст этого благословения взят из книги Иешаяу (40:28-31). Слова пророка изложены в прекрасных строках:

«Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Б-г наш, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает… Он дает утомленному силу и изнемогшему дарует крепость. Утомляются и юноши и ослабевают, и молодые люди падают. А надеющиеся на Б-га обновятся в силе…».

Пророк говорит нам, что сила — это качество, не обязательно присущее только молодости; она, однако, всегда проявляет себя там, где имеется надежда и уверенность. Представим себе: два путешественника, один молодой, а другой пожилой, идут одной и той же дорогой или подымаются на одну и ту же гору, причем конечная цель их путешествия значительно дальше их поля зрения. Кто из них достигнет цели: молодой человек, выступающий в расцвете своих сил, но лишенный в достаточной степени надежды, или пожилой человек, не обладающий силами первого, но полный уверенности, что он цели достигнет? Конечно же, молодой путешественник скоро выдохнется и, отчаявшись достичь когда-либо конечной цели, откажется от дальнейших попыток добраться до конечного пункта пути. Пожилой же, более слабый человек, будет упорно продвигаться вперед, постоянно возобновляя свои силы надеждой и уверенностью добиться успеха. Вот в чем уверяет нас пророк: физическая сила ни к чему там, где нет надежды; только «надеющиеся на Б-га обновятся в силе».

Итак, когда мы начинаем новый день, который может оказаться весьма нелегким, хорошо иметь в виду, что это Б-г «дает силу утомленному». С надеждой и верой в Б-га никакой путь не слишком длинен или труден, и никакие препятствия не слишком тяжелы и непреодолимы.

רוקע הארץ על המים

«Благословен… расстилающий сушу на водах».

Текст этой бераха взят из Теилима (136:6), где сказано: «[Славьте Б-га, который…] разостлал сушу на водах, ибо вовек милость Его».

Когда мы готовимся сделать утром первый шаг (что является темой произносимой тут-же бераха), мы вспоминаем Б-жью милость, проявленную Им тем, что Он создал мир так, чтобы суша была распростерта над водой, с тем, чтобы мы могли жить на ней. В третий день сотворения мира, читаем мы в начале Хумаша Берешит, Б-г повелел водам, покрывавшим сушу, стекаться в одно место так, чтобы появилась суша. Вот каким образом образовались моря и океаны, покрывающие собою большую часть земного шара. Огромные массы воды остались под земной поверхностью, и от них берут начало источники и родники. Таким образом, наша земля окружена водой и разостлана над водой. Если земляные массивы были бы расположены на том же уровне или ниже уровня воды, то земля была бы затоплена и осталась бы необитаемой. Больше того, хотя земля и скалы тяжелее воды, вода остается под земляным покровом и не прорывается наружу разрушительным потоком. (Только во время Потопа при Ноахе открыл Б-г «все источники великой бездны» в дополнение к ливневым дождям, и вся земля была затоплена).

Только благодаря милости Б-жьей (ибо «вовек милость Его») мы живем на суше, которая выше уровня моря, и это явление тоже заслуживает того, чтобы упоминать его ежедневно и постоянно выражать за него Создателю нашу благодарность.

המכין מצעדי גבר

«Благословен…, направляющий шаги человека».

Кому придет на ум считать ходьбу чем-то особо примечательным явлением? Когда ребенок начинает ходить, это является волнующим событием для счастливых родителей. Но вскоре ребенок уже не только ходит, но и бегает и прыгает, и это происшествие теряет свою новизну. Мы не считаем чем-то примечательным умение ходить. Однако каждый шаг, сделанный нами, фактически представляет собою весьма сложный вид работы мускулов, костей и суставов и не менее сложный процесс равновесия. Только Создатель может сотворить ходячее существо, умеющее ходить легко и удобно.

Таким образом, подумав немного, мы сознаем, что ходьба — это не такая уж простая вещь, а потому мы обязаны нашему Создателю благодарностью за это. Этому служит упомянутая бераха המכין מצעדי גבר .

Но эта бераха имеет еще один, более широкий и глубокий смысл. Она напоминает нам, что движения человека, хотя они вполне свободные и независимые, имеют важную цель, связанную с божьим Провидением. Это станет ясным, когда мы обратимся к источнику текста этой бераха в Теилиме (37:23): «Стопы человека направляются Б-гом, и он благоволит к пути его». Святой Баал-Шем-Тов, давший нам возможность более глубоко разобраться в путях Б-жьего Провидения, объясняет этот стих из Теилима в том смысле, что когда еврей посещает людей и местности, которых он считает необходимыми повидать по своим личным делам, то в его передвижении с места на место и в его встрече с различными людьми кроется на самом деле более важная — духовная цель. Особенно это верно в тех случаях, когда он отправляется в новый город или страну временно или на постоянное жительство. Более важная причина или цель этого связана с чем-то большим, чем его собственное благополучие. Это могло иметь целью, — вполне возможно бессознательно — оказать кому-либо какое-нибудь одолжение, материально или духовно; оказать на кого-либо хорошее влияние; чтобы показать собою пример хорошего поведения или чтобы укрепить и распространить Тору и Мицвот вокруг себя, а может быть, для всего этого одновременно.

Поэтому, когда еврей осознает, что «стопы человека направляются Б-гом», он (человек) будет благоволить к путям Его (Б-га) и Он (Б-г) будет благоволить к его (человека) путям, ибо этот стих можно трактовать в обоих смыслах.

שעשה לי כל צרכי

«Благословен…, предуготовивший мне все нужное».

В Талмуде[37] эта бераха связана с процессом завязывания шнурков обуви. Таким образом, она следует в логическом порядке за предыдущей бераха: «направляющего стопы человека».

Связь между этой бераха и завязыванием шнурков обуви объясняется знаменитым Абудраамом[38] в том смысле, что до тех пор, пока человек не обут, он не может выходить на работу, и только, когда он обулся и зашнуровал обувь, он готов выйти и заняться своими делами.

Произнося эту бераха, мы тем самым подтверждаем, что все наши нужды фактически обеспечены нам Б-гом. Следует обратить внимание, что в этой бераха применяется прошедшее время («предуготовивший»), мы выражаем уверенность, что все наши нужды уже предуготовлены Б-гом, еще до того, как мы начали свой день; ибо Б-жьим Провидением уже предопределено заранее, сколько каждый из нас должен заработать в этот день. Нам остается только выйти и приложить требуемые усилия, чтобы «собрать» то, что было отложено для нас. Наши старания создают естественные каналы для получения того, что уже предназначено нам сверхъестественным благословением Б-жьим. И так оно записано: «И благословит тебя Пре-вечкый, Б-г твой, во всем, что ни будешь делать».[39] Наши деяния — это «каналы» или «сосуды», через которые или которыми мы воспринимаем Б-жью благодать.

Успех или неудача в делах не обязательно являются мерилом человеческого ума или глупости, энергичности или лени. В конечном счете «благословение Б-жье — оно обогащает».[40] Тот, кто понимает это, будет прилагать только необходимые усилия, но не будет «убивать» себя в погоне за большим богатством. Он лучше использует избыток своей энергии для своего духовного и умственного роста. Ибо в области духа и знания усилия и успех действительно взаимосвязаны.

Психологическое воздействие на нас факта начинания дня с твердо внедренной в наше сознание мыслью, выраженной в нашем сознании настоящей бераха, нельзя переоценить. Убеждение в том, что Б-г обеспечит — вернее, уже обеспечил — все наши материальные нужды, не оставляет места для беспокойства и огорчения, для чрезвычайного напряжения сил и лишнего умственного напряжения. Наоборот, человек приступает к своим занятиям с упованием на Б-га, спокойно и радостно. Больше того, такое душевное состояние хорошо не только для здоровья, но и для самого дела делового человека.

Кстати, эта бераха не произносится в Иом-Киппур и в Тиш’а-бе-Ав, — в эти дни запрещено обуваться (одевать кожаную обувь).

אוזר ישראל בגבורה

«Благословен…, препоясавший Израиля крепостью»

В Талмуде[41] эта бераха связана с процессом опоясывания себя. В древние времена носили обычно кушак или пояс поверх свободно носимого одеяния, чтобы поддержать его и удобства ради. Особенно важной частью одежды является пояс для военного человека, ибо он поддерживает его оружие — меч или нож (в более позднее время — пистолет). Поэтому пояс является символом мужественности и силы.

Для нас, евреев, однако, пояс имеет духовный смысл. Согласно Абудрааму, пояс — это символ сильной привязанности, ибо он крепко охватывает тело. Так оно и написано: «Ибо, как пояс близко лежит к чреслам человека, так Я приблизил к Себе весь дом Израилев и весь дом Иудин, говорит Превечный, чтоб они были Моим народом и Моим именем, хвалою и украшением».[42] В этом смысле нужно эту бераха понимать так, что Б-г тесно привязан к еврейскому народу, и поэтому Он является источником силы еврейского народа. Эта сильная привязанность Б-га к еврейскому народу и еврейского народа к Б-гу присуща именно еврейскому народу. В хорошие времена, как и в беде, еврейский народ остается верным Б-гу и Его Торе; это и дает евреям силу переносить все их мытарства на протяжении их многовековой истории пребывания в диаспоре среди народов мира.

В этой бераха заложен, однако, и более глубокий смысл. Еврейский закон требует быть опоясанным во время молитвы с тем, чтобы отделить верхнюю часть тела от его нижней части, или, по выражению наших мудрецов: «чтобы сердце не видело непристойную часть тела».[43] Это подчеркивает необходимость достигнуть высочайшей, по возможности, степени чистоты мысли и сердца во время молитвы. Душевные качества человека — мысль, чувства и речь — все они локализованы в верхних органах тела; более низкие же физические функции (общие в большей или меньшей степени всем живым существам) выполняются органами, расположенными в нижней части тела.[44]

Пояс (или, как это принято у набожных евреев, особый вид кушака — «гартел») разделяет верхнюю и нижнюю части тела, служа, таким образом, для укрепления и усиления нашей чистоты мышления и чувств. В этом смысле бераха «перепоясавший Израиля крепостью» имеет в виду не только физическую крепость, но и крепость характера и самоконтроля, являющихся истинным определением силы, как говорят наши мудрецы: «Силен тот, кто в силах побороть свои [злые] наклонности».[45]

В течение дня человек встречает на своем пути много соблазнов. Бераха «подпоясывающий Израиля крепостью» напоминает нам, что Б-г дал нам силу устоять против всех соблазнов. От нас самих зависит быть опоясанными этой крепостью проявлением нашей воли и решимостью оставаться привязанными к Б-гу и соединенными с Ним.

עוטר ישראל בתפארה

«Благословен…, увенчавший Израиля красотою».

Эта бераха, по Талмуду,[46] также относится к одному из видов одежды, а именно — к головному убору.

Следует обратить внимание на то, что, как и в предыдущей бераха, упоминается здесь также слово «Израиль» (т.е. еврейский народ). Как мы видим, только в этих двух берахот данной серии бенедикций упоминается слово «Израиль». Ибо как кушак, так и головноЙ убор (покрывающий голову) имеют особое значение для еврейского на рода. Что касается неевреев, то они носят пояс или кушак только удобства ради или для силы (как принадлежность оружия); для евреев же этот вид одежды имеет более глубокий смысл и связан с идеей о более тесном единении с Б-гом и об увеличении моральной силы еврея. То же касается и головного убора. Неевреи укрывают свои головы для защиты от явлений природы — холода, дождя или солнечного удара. Для евреев же укрытие головы имеет более глубокий смысл, связанный с Ир’ат Шамаим. («Боязнь Небес»). Объясняется это следующим образом: Голова — это самая высокая часть человеческого тела, в которой находится его интеллект. Отсюда берутся все те высокие качества, которые отличают человека от более низких существ, а именно: знание и мудрость, речь, человеческая доброта и все другие положительные качества. Сверх всего этого мы сознаем, что имеется Создатель, который сотворил весь мир, включая и нас самих, и который любовно печется о нас и о всех Его созданиях, а потому мы обязаны любить Б-га и соблюдать все Его законы и заветы. Больше того, мы сознаем, что всегда находимся в присутствие Его Б-жественного величия, независимо от того, где бы мы ни находились. Знание этого, постоянная осведомленность о присутствии Б-га наполняет наши сердца трепетом, боязнью и покорностью. Поэтому, укрывая наши головы, мы тем самым показываем, что имеется нечто такое, что выше нашей собственной премудрости, нечто такое, что над нами. Еврейский образ оказания Б-гу почета и уважения является, таким образом, совершенно противоположным нееврейскому. У нееврев обычно принято в этих случаях оголить свою голову, — снять головной убор («шапки долой!»); таков их обычай. Когда они находятся в их церквах, они снимают головные уборы. Мы же, евреи, наоборот, прикрываем наши головы в синагогах. Но Б-г ведь всюду, — Он в наших домах, на улице, в метро — всюду. Поэтому мы всегда и всюду укрываем наши головы.

Мы носим ермолку или шляпу с гордостью и достоинством, как если бы это был нимб славы. Наш головной убор напоминает нам о том, Кто всех выше, как говорят наши мудрецы: «Помни, что над тобою: око видящее, ухо слышащее, книга, в которую записываются все деяния твои».[47] Это помогает нам быть искренними с самими собою, как святой народ, которым гордится Б-г и через которого Б-г прославился, как написано: «Ты раб мой, Израиль, которым Я прославляюсь».[48]

שלא עשני גוי

«Благословен…, что не сотворил меня язычником».

Этой бераха еврей выражает свою благодарность Б-гу за то, что он не был сотворен сыном другого народа или веры.

С тех пор как Иерушалаим и Бет-Амикдаш были разрушены римлянами около двух тысяч лет тому назад, евреи оказались рассеянными среди всех народов мира — среди язычников, христиан и мусульман. Являясь меньшинством в среде каждого народа во всем мире, ненавидимые и угнетенные евреи смогли бы устоять против всех преследований только при условии перехода в религию большинства. Но евреи остались непоколебимо верными своему Б-гу и Его Торе. Многие евреи шли на мученическую смерть, распевая Алену лешабеах — «Нам надлежит славить Владыку вселенной… за то, что не сделал нас подобными народам [различных] земель». (Слова молитвы, которой заканчиваются все три каждодневные молитвы; об этом речь ниже). Еврей не только не завидует своим соседям-неевреям, но он произносит каждое утро бераха в благодарность Б-гу за то, что он не язычник. Эта благодарность проистекает от сознания того, что быть евреем означает быть сыном народа, избранного Б-гом, чтобы принять Его Тору с ее 613 Б-жественными заветами, которые не только обеспечивают высоко-моральную и святую жизнь, но также единит еврея с Б-гом.

Можно спросить: «Почему не произносить эту бераха в положительной форме, а именно: «который сотворил меня евреем» вместо «не сотворил меня язычником»?

На это следует ответ: Сотворение еврея не завершается только актом рождения; рожденный евреем должен прожить всю жизнь евреем, а это зависит только от самих нас. Б-г дал нам свободу выбора поступать во всем по своему усмотрению — подчиняться Ему или не слушаться Его; быть верным себе или изменить нашему наследию и вере; жить по Торе и Мицвот или не соблюдать их и жить как язычники. Поэтому от нас самих зависит быть истинными евреями, то-есть быть евреями не только по рождению, но также и в жизни, в повседневном нашем поведении. Вот почему мы не благодарим Б-га за то, что он сотворил нас евреями; стать евреем — это дело воли и решительности самого еврея.

שלא עשני עבד

«Благословен…, что не сотворил меня рабом».

Когда Б-г освободил евреев из рабства, Он заявил: «Ибо Мне (а не кому-либо другому) сыны Израилевы рабы»[49]. Б-г — единственный наш Властелин, а мы служим только Ему одному.

Рабы упомянуты впервые в Торе сразу же после Потопа. Hoax проклял Кенаана, говоря, что кенааниты будут рабами своих братьев. Во времена Авраама рабы не были редким явлением. Авраам сам имел рабов, но это были рабы только по названию. Элиезер, который с гордостью заявил: «Я раб Авраама»[50], был домоправителем Авраама[51], и Авраам обходился с ним почти как с равным. На самом деле, будучи бездетным, Авраам считал Элиезера единственным своим наследником. Когда Авраам был впоследствии благословлен родным сыном и наследником — Ицхаком, Элиезер не терял надежды выдать за него свою дочь, о чем Элиезер намекнул, по словам наших мудрецов[52] Аврааму, когда тот послал его выбрать для Ицхака жену среди своих родственников в Месопотамии.

Сыны Израилевы испытали на себе горькую участь рабства, когда они были закабалены фараоном в Египте в течение нескольких веков. Никогда не следовало им подвергать такой участи другие человеческие существа. Тора устанавливает точные законы в защиту рабов. На рабовладельца наложено такое множество различных ограничении, что среди евреев шла поговорка: «Кто приобретает себе раба, приобрел себе господина»[53]. Сбежавший раб, ищущий убежища у еврея, не должен быть возвращен его господину, а должен получить приют и защиту, в отличие от другого вида чужой собственности, которую еврей обязан вернуть ее правомочному хозяину.

Теоретически говоря, могли быть два вида рабов в стране Израильской: раб-кенаанит и раб-еврей. Кенаанит защищен Торой от телесного ущерба. Со стороны раба требуется соблюдение некоторых заветов Торы. Возможность превращения еврея в раба представляется только в случае совершения евреем кражи, которую он не в состоянии возместить пострадавшему. Тогда суд может постановить продать вора в рабство за долг, но кто же захочет держать в своем доме вора? Другой возможностью превращения еврея в раба может быть продажа самого себя бедняком для отработки своей задолженности. В каждом из этих

случаев, когда наступает субботний год (шемита), «раб» должен выйти на волю. Тора, однако, предоставляет рабу привилегию (!) оставаться в рабстве и дальше, если он этого пожелает, сильно привязавшись к своему господину, но не больше чем на срок до наступления Юбилейного года. Таким образом, Тора предусмотрела, чтобы не образовалось нечто вроде класса постоянных рабов в еврейском обществе, как это было обычно всюду у других народов мира и существует еще по сей день в некоторых странах. Даже в США рабство было отменено лишь в 1865 году!

Бераха «что не сотворил меня рабом» относится к рабу-кенааниту, и мы произносим эту бераха, чтобы благодарить Б-га за нашу свободу, за возможность служить Ему без ограничений и выполнять все заветы Его Торы, а не только некоторые из них, как раб.

В более глубоком смысле эта бераха напоминает нам, что мы свободны не только от рабства по отношению к другим людям, но и от рабства по отношению к нашей собственной природе. Ибо никто не является в большей степени рабом, чем тот, кто является рабом собственных страстей и привычек. Но Б-г наделил нас мудростью и уменьем быть по-настоящему свободными, что является только делом нашей собственной воли и решимости.

שלא עשני אשה

«Благословен…, что не сотворил меня женщиной»

Каждый, кто знаком с высоким уважением, которым Тора окружила еврейскую женщину, и тем почетным местом, которое еврейская женщина занимает в еврейской семье и в еврейской жизни, не будет столь неразумным, чтобы считать, что эта бераха бросает тень на женский пол у евреев. Достаточно напомнить, что во времена пророков у евреев было семь пророчиц, имена которых приводятся в Танах. Это были: Сарра, Мирьям, Дебора, Ханна, Абигаиль, Хульда и Эстер[54]. Тора рассказывает нам, что Сарра была в некотором отношении духовно выше Авраама, ибо Б-г сказал Аврааму: «Все, что скажет тебе Сарра, слушайся ее»[55]. Больше того, наши мудрецы Мишны и Талмуда часто подчеркивают моральную силу и духовное превосходство еврейских женщин. Они напоминают нам, что благодаря праведным еврейским женщинам сыны Израилевы были освобождены из египетского рабства[56]; что во время передачи евреям Торы женщины находились впереди мужчин; что женщины не участвовали в поклонении золотому тельцу, а при постройке Святилища в пустыне женщины были самыми щедрыми дарительницами; что женщины выполняли ведущую роль в чудесах Пурима и Хануки и т.д. и т.п. История рассказывает также, что на протяжении многих мученических веков, прожитых нашим народом в изгнании, еврейские женщины нередко встречали смерть с тем же мужеством, что и мужчины, а временами превосходили мужчин в их верности Б-гу, Торе и еврейскому образу жизни.

Поэтому, когда еврей произносит бераха, выражая Б-гу благодарность за то, что Он его не сотворил женщиной, он произносит эти слова не с чувством превосходства над женским полом, а совсем в другом смысле и по другой причине, что станет ясным из дальнейшего.

По природе вещей задачей мужчины является быть хлебодавцем в семье, в то время как жена должна следить за домом и за детьми и вести все хозяйство. Это весьма сложная задача, требующая большой доли уменья, терпения, разума и многих других высоких качеств, которыми Б-жье Провидение так щедро наделило наших женщин. Сомнительно, потребует ли большего умения любое практическое занятие, связанное с положением, которое занимает мужчина в семье, и предъявляет ли оно более настоятельные требования, чем домашние обязанности жены и матери.

Ввиду этого Б-жественная Тора освободила еврейскую женщину от обязанности выполнять ряд мицвот. Женщина обязана наравне со своим мужем соблюдать все запреты по Торе, все ее заветы «не делать» (а их большинство — 365 против 248 к исполнению). Однако в части положительных заветов («к исполнению») еврейские женщины освобождены от выполнения некоторых из них (далеко не от всех), главным образом от таких, которые связаны со временем их выполнения или с ограничениями, не соответствующими обязанностям жены и матери, которым Тора отдает предпочтение.

В этом смысле речь идет скорее о предоставленной еврейской женщине «привилегии», чем об ущемлении ее прав.

Однако мужчина, которому у евреев не предоставлены те особые привилегии, являющиеся уделом женщины, должен быть как-то компенсирован за это, а именно: он должен иметь возможность чаще общаться с Б-гом путем выполнения тех мицвот, от которых освобождены его мать и жена. Это немалая компенсация, и вот за это, — за возможность служить Б-гу этими дополнительными мицвот — еврей-мужчина благодарит Б-га, произнося бераха: «…что не сотворил меня женщиной».

המעביר שנה …הגומל חסדים טובים לעמו ישראל.

«Благословен…, сгоняющий сон с глаз…, оказывающий благие милости Израилю, народу Своему».

Последняя бераха серии бенедикций, связанных с нашим пробуждением ото сна по утрам, гласит: «Благословен…, сгоняющий сон с моих глаз и дремоту с век моих». Эта бераха произносилась вначале после мытья лица, ибо только после этого смываются последние следы сна. Однако мы обычно моем наши руки и одновременно умываем лицо перед началом всей серии утренних бенедикций. Кстати, шена («сон») означает собственно сон, а тенума («дремота») имеет в виду сонливость.

Эта бераха («сгоняющий сон… с век») не имеет концовки, а потому слышащий ее произнесение не должен отзываться на нее возгласом «Амен», ибо она продолжается прекрасной молитвой, заканчивающейся бераха: «Благословен…, оказывающий благие милости Израилю, народу Своему». Другими словами, это молитва, которая начинается и оканчивается благословением. (Такая молитва называется «Длинной бераха»- в Талмуде). Вот полный текст молитвы:

«И да будет воля Твоя, Превечный, Б-же наш и Б-же отцов наших, приучать нас к Торе Твоей и приблизить нас к заповедям Твоим. Не вводи нас ни во власть порока, ни во власть преступления, ни во власть греха, ни во власть искушения, ни во власть позора; не дай одолеть нас Иецер Ара (дурному побуждению); удали нас от злого человека и злого товарища; привяжи нас к Иецер Тов (доброму побуждению) и добрым делам; склони побуждение наше к покорности Тебе; дай нам обрести сегодня и всякий день благоволение, любовь и милость в глазах Твоих и в глазах всех видящих нас и окажи нам благие милости. Благословен Ты, Превечный, оказывающий благие милости Израилю, народу Своему».

Когда мы собираемся начинать новый день, мы сознаем, что наш путь полон западней и искушений. Некоторые из этих искушений появляются извне (плохие люди, дурные товарищи); некоторые же коренятся в нас самих, в нашей человеческой природе, которая склонна к телесным наслаждениям больше, чем к душевному вдохновению.

Поэтому мы молим Б-га помочь нам быть приученными к Торе и к Мицвот, ибо они руководят нами в нашей повседневной жизни; они оберегают нас от искушения и греха. Приучая себя изучать и продумывать Тору и выполнять повседневные мицвот, мы развиваем у себя святой и чистый характер, а потому не окажемся легкой добычей и жертвой искушения.

В этой молитве мы упомянули Иецер Ара, «дурные побуждения», и Иецер Тов, «добрые побуждения:». Оба они являются мощными силами, обитающими у нас в голове и в сердце. Первая из них искушает нас всякими видами наслаждений и старается отклонить наш разум и сердце от Б-га, от добра и святости. Чем больше предаются телесным наслаждениям, тем мощнее становится йецер ара, а йецер тов обладает «ничтожно малым голосом», который почти не слышен.

В этом конфликте внутри нас между обеими нашими природами — одной, ищущей добро и святости, и другой, заинтересованной только мирскими наслаждениями, — мы просим Б-жескую помощь. Ибо, хотя все зависит от наших собственных усилий, нашей собственной воли и решимости, мы тем не менее сознаем, что человеческая природа в поисках добра часто оказывается слишком слабой и нуждается в Б-жеской помощи. Вот почему наши мудрецы говорят: «Тот, кто освящает себя немного собственными силами, получает большую помощь Свыше»[57].

С первого взгляда может казаться, что отсутствует какая-либо связь между началом бераха в этой молитве («сгоняющий сон с глаз») и самой молитвой, как и ее бераха-кон-цовкой. Однако, немного глубже подумав, мы можем уловить эту связь. Когда человек спит, его интеллект тоже спит; бодрствует только воображение, вызывающее всякого рода сны и причуды. Обычные искушения в повседневной жизни существуют в большинстве случаев в воображении, возбуждающем чувства предвкушения наслаждений вне всякой пропорции к действительности. Иецер ара пользуется успехом только в том случае, когда он застает интеллект дремлющим. Он так и делает, он старается усыпить бдительность интеллекта. Человек, полностью контролирующий свои чувства, не легко окажется добычей искусителя. Если мы действительно желаем быть в бодрствующем состоянии и бдительными по отношению к трюкам йецер ара, мы должны регулярно изучать Тору и выполнять повседневные мицвот искренне и преданно. В Его безграничной милости Б-г, наш Создатель, наделил нас силой и способностью преодолевать злые побуждения. Больше того, Он дал нам Тору и мицвот в качестве наших постоянных руководителей, нашей стражи и наших спутников. И Он дал нам йецер тов для еще большей помощи. Что еще должен Он сделать для нас? Остальное, — всего немного личных усилий, — это уже наше собственное дело. Если внимательно продумать приведенную выше молитву, мы увидим, как правильно и последовательно она составлена. Первое, что нам необходимо, — это знать нашу Тору. Это поможет нам примкнуть к Б-жьим заветам и отдаляться от греха и проступков. Тогда злые побуждения не будут иметь власти над нами. Мы тогда сумеем определять также, кто является хорошим, а кто плохим человеком. Мы сможем держаться вдали от преступных путей плохого товарища, и больше того, сумеем подчинить наши собственные злые побуждения, служению Б-гу. Таким образом, мы обретем благую милость в глазах Превечного и в глазах всех, смотрящих на нас. Но во всем этом нам нужна помощь Свыше, и, как уже было упомянуто раньше, если мы примем твердое решение делать добро, мы получим Б,-жью помощь выполнить это.

יהי רצון

«Да будет воля Твоя, Превечный, Б-г мой и Б-же отцов моих, избавлять меня в этот день и всякий день от высокомерных людей и высокомерия, от злого человека, злого товарища, злого соседа, от несчастья, от дурного глаза, от злого языка, от клеветы, от лжесвидетельства, от людской ненависти, от навета, от преждевременной смерти, от плохих болезней и несчастных случаев, от сатаны-губителя, от тяжкого суда и тяжелого противника, будь он сын Завета или не сын Завета, и от суда геенны».

Эта молитва берет свое начало в молитве, которую обычно читал святой рабби Иуда (в несколько измененном виде) по окончании всех молитв, как рассказано в Талмуде[58]. Ее поместили в начале утренних молитв следом за приведенными выше молитвами, которым она подобна во многих отношениях.

Молитва эта говорит, сама за себя. Мы умоляем Б-га: спаси нас от всех видов нехороших встреч с плохими людьми, евреями ли (сынами Завета) или неевреями. Мы просим Б-га спасти нас от злых товарищей и соседей. «Злые товарищи» — это не обязательно «неискренние» друзья; они могут быть дружественно настроенные к нам и даже преданные приятели. Однако, если их точки зрения на жизнь и их фактические достоинства не соответствуют нашей Торе и Б-жественным заветам, они скорее всего окажут плохое влияние на нас или на наших детей, какие бы хорошие намерения ни были у этих наших друзей или соседей. Мы молимся также, конечно, чтобы мы были спасены от злых людей, клеветников и доносчиков, от неискренних людей и предателей, от завистников и ненавистников. Как бы велики ни были наши усилия избегать такие неприятные знакомства, мы никогда не можем быть уверены в том, что такие люди не встретятся нам на нашем жизненном пути; поэтому мы молим Б-га спасти нас от них.

Одновременно мы просим Б-га спасти нас от любого несчастного случая, от болезней и т.д., которые независимы от действия других людей.

Одно из понятий, заложенных в словах «дурной глаз», следующее: имеются люди, которые завидуют всем. Тот, кто афиширует свою удачу, легко может вызвать зависть менее удачливых людей и их недобрые чувства к себе. Завистливый человек весьма вероятно спросит себя: «Почему, говоря по справедливости, тот обладает тем-то и тем-то, а у меня этого нет? Действительно ли он все это заслуживает?». Это выражается в виде жалобы, обращенной к Небесну Судилищу. А наши мудрецы говорят, что каждый человек судим Небесным Судилищем каждый день, каждый час[59]. Добрые дела каждого человека и его нехорошие дела могут сбалансировать весы правосудия, так что одно хорошее слово, сказанное о нем соседом, может перевесить чашу весов в его пользу. И наоборот, одна «жалоба» на него может нарушить равновесие чаш весов в противоположную сторону. Никто из нас не может считать себя безупречным и праведным настолько, чтобы быть в состоянии встречать Небесное Судилище с легким сердцем. Вот почему мы все просим Б-га спасти нас от «дурного глаза», как и от «злого языка». Однако тот, кто полностью доверяется Б-гу и верит в Него и в Его благодатное Провидение не должен бояться «дурного глаза», ибо Б-г не оставит никого, кто надеется на Его защиту.

על דברי תורה

БЕРАХА НАД ТОРОЙ

Изучать Тору — это один из наиболее важных заветов Б-жьих, ибо Тора — это наш верный путеводитель в жизни; и, как в случае с другими заветами, мы должны произносить бераха перед началом изучения Торы.

Наша обязанность изучать Тору начинается сразу же утром. Вот почему наши мудрецы сделали бераха над Торой неотделимой частью наших утренних молитв. Они включили также три отрывка из Торы, которые надлежит читать сразу же после произнесения бераха: один отрывок из Хумаша (Да благословит тебя Превечный и хранит тебя и т.д.); один отрывок из Мишны (Следующие предметы не определены размерами и т.д.) и один отрывок из Гемары (Вот добродетели, коих плоды человек вкушает в мире сем и коих наличность остается для мира грядущего и т.д.). Наши утренние молитвы включают также дополнительные части из Торы (как, например, Шема), так что мы каждое утро изучаем минимальную часть нашей святой Торы.

Нам повелено, конечно, изучать Тору всегда в наше свободное время, но берахот над Торой, которые мы произносим по утрам, достаточны на всю остальную часть дня; не нужно произносить бераха каждый раз, когда мы читаем или изучаем что-либо из нашей Торы в течении всего дня или ночи.

Первой мы произносим над Торой следующую бераха: «Благословен Ты…, освятивший нас заповедями Своими и повелевший нам относительно[60] слов Торы.

Да будут сладостны, Превечный, Б-же наш, слова Торы Твоей в устах наших и в устах народа Твоего, дома Израилева, дабы мы, потомки наши и потомки народа Твоего, дома Израилева, все мы познали имя Твое и изучали Тору Твою ради нее самой. Благословен Ты, Превечный, обучающий Торе Израильский народ Свой».

Все это является одной бераха, поэтому после первой ее части не следует возглашать «Амен».

По объяснению рабби Иосефа Каро, автора Шулхан-Аруха (1488—1575 г.г.) эта бераха имеет в виду «Устный Закон» т.е. все предания и пояснения, касающиеся «Писаного Закона», переданные Моше рабену на горе Синай и содержащиеся в Талмуде. Эта бераха помещена впереди всех других бенедикций (о которых речь ниже) потому, что мы фактически не можем изучать и понимать «Писаный Закон» без «Устного Закона», поэтому изучение Торы имеет в виду в основном изучение Талмуда.

А теперь рассмотрим подробно каждое слово этой бераха, чтобы мы могли понять весь ее смысл.

Мы просим Б-га сделать слова Торы сладостными нам. Это означает, что мы просим, чтобы мы были в состоянии изучать Тору охотно и находили в этом радость. Затем мы просим Б-га, чтобы не только мы сами были обучены Торе, но чтобы и наши дети и дети наших детей изучали Тору ради нее самой. Эти слова являются своевременным напоминанием об обязанности родителей следить за тем, чтобы их дети и внуки получали верное по Торе воспитание и способствовали вечному существованию Торы в этой семье. Мы заканчиваем бераха благословением Превечного, «обучающего Торе Израильский народ Свой». Мы выражаем здесь нашу благодарность Б-гу за выпавшее на нашу долю большое преимущество быть знаменосцами Торы, величайшего дара, пожалованного нам Б-гом.

אשר בחר בנו …נותן התורה

«Благословен…, избравший нас из всех народов и давший нам Тору Свою. Благословен… дающий нам Тору».

Эту бераха мы часто слышим в синагоге, — каждый призванный к чтению Торы, должен ее произносить.

Это вторая бераха над Торой, произносимая нами в числе утренних бенедикций. Первой была бераха, касающаяся Устного Закона (תורה שבעל פה). Эта же, вторая, бераха касается Писаного Закона (תורה שבכתב). Поэтому эту бераха произносят в синагоге перед чтением Торы, как упомянуто выше.

Рав Амнуна, амора, живший в Вавилонии около шестнадцати веков тому назад, считается автором этой бераха. Как только ребенок начинает разговаривать, говорит рав Амнуна, его отец должен научить его словам: «Тора, которую заповедал нам Моше, она наследие обществу Яаковлеву[61]. Он считает, что на еврейской общине лежит обязанность обеспечить еврейских детей школами. По словам рав Амнуны, разрушение Иерушалаима произошло из-за отсутствия школ для детей[62].

Даже небольшое размышление над смыслом этой бераха покажет нам ее важность. В этой бераха мы благодарим Б-га за то, что Он избрал нас из всех народов Земли, чтобы дать нам самое дорогое и ценное — Тору. Это действительно редкостная привилегия быть избранным для этой великой и святой цели — распространять знание Б-жье среди всех народов мира. Мы вправе гордиться этим, но гордость эта не должна быть бессодержательной, пустым бахвальством. Если мы преданно придерживаемся Торы, если мы соблюдаем Б-жьи законы и учения, тогда мы действительно можем гордиться привилегией быть избранными, чтобы стать знаменосцами Торы.

Как говорит рабби Иуда Алеви (XII в.) в своей знаменитой книге об еврейской религии «Кузри», мы не должны тщеславиться тем, что «мы были избраны, чтобы получить Тору». Быть избранным в качестве «Народа книги» не является простой наградой лучшему ученику. Это скорее обязанность, взятая на себя одними только нами из всех народов мира. Это обязанность быть «Царством священников и святым народом»[63]. Другие народы отказались и продолжают отказываться принять на себя обязанности, заключенные в 613 заветах Торы. Мы же приняли Тору без оговорок. На протяжении веков мы примыкали к Торе преданно и самоотверженно. Хотя и имеются многие евреи, которые, к сожалению, не соблюдают Тору столь преданно, нет все же никакого сомнения, что еврейский народ в целом остался верен Торе всем сердцем и душой и навечно останется таким.

Мы были избраны показать всем своим собственным образом жизни действительно правильный жизненный путь. Мы были избраны, чтобы провозглашать единство Б-жье, объявить Б-га единственным Властелином мира и показать всем народам Земли, как надо понимать Б-жью волю, содержащуюся в Торе, претворяя эту волю в жизнь путем тщательного выполнения всех Б-жьих заветов.

Вдумываясь несколько глубже в слова этой бераха, мы обратим внимание на слова «Свою Тору» и «дающий нам Тору». Словами «Свою Тору» мы провозглашаем каждый день, что Тора дана нам Б-гом, что каждое слово в ней пришло к нам с горы Синай. Словами «дающий нам Тору» мы вновь подчеркиваем ту же мысль и одновременно вновь подтверждаем нашу преданность Торе, как если бы мы ее слышали из уст самого Б-га сегодня. Вот почему мы на самом деле заключаем бераха не словами «давший нам Тору», а словами «дающий нам Тору», т.е. в настоящем времени.

Наши мудрецы все время утверждают, что мы обязаны всегда считать Тору новой. Мы должны всегда представлять себя стоящими перед горой Синай, слушающими слова Б-га и видящими великое Б-жье откровение.

יברכך

БЛАГОСЛОВЕНИЕ КОЕНОВ

«И говорил Превечный Моше так: Говори Аарону и сынам его следующее: так благословляйте сынов Израилевых, говоря им: Да благословит тебя Превечный и охранит тебя; Да явит тебе Превечный светлый Свой лик и помилует тебя; Да обратит Превечный лицо Свое к тебе и даст тебе мир.

Так да произнесут имя Мое над сынами Из-раилевыми и Я благословлю их»[64].

Мы читаем этот отрывок из Хумаша в утренних бенедикциях с тем, чтобы заключить наши благословения над Торой самим чтением выдержек из Торы.

Благословения коенов — это мицва, предписанная и обязывающая коаним благословлять еврейский народ этим «троекратным» благословением.

Во всех еврейских общинах вне Святой Земли принято, что коаним выполняют эту свою святую обязанность в молитве мусаф в праздники. В Израиле это благословение производится ежедневно утром как по субботам и праздникам, так и в будни. Эта мицва называется в общежитии «духенен», от еврейского слова דוכן, «возвышенная платформа».

Буквы и слова этой «троекратной бераха» имеют много различных смысловых значений, как и комбинаций из букв и слов этого благословения. Вот почему коаним должны произносить эту бераха точно и только на святом языке, без изменений. Мы приведем здесь только несколько из многих объяснений и толкований, открытых нам нашими мудрецами[65].

«Да благословит тебя Превечный» — относится к материальным ценностям, таким, как богатство и другие мирские блага; «и хранит тебя» — от беды, ибо часто бывает, что богатство становится источником угрожающей опасности, — опасности ли отхода от Торы и мицвот, или опасности быть обворованным или ограбленным.

«Да явит тебе Превечный светлый Свой лик и т.д.», имеет в виду свет Торы. В Танах сказано: «Мудрость человека освещает его лицо»[66], а истинная мудрость — это мудрость Торы. Таким образом, мы просим, чтобы Б-г открыл нам глаза и дал нам возможность увидеть свет Торы, чтобы освещать нашу повседневную жизнь.

«Да обратит Превечный лицо Свое к тебе и даст тебе мир», — имеет в виду вечную жизнь в мире грядущем.

Произнося эти благословения и упоминая каждый раз имя Б-жье, коаним возлагают имя Б-жье на еврейский народ, ибо имя Б-жье — это источник всех благословений. Вслед за этим Б-г обещает «благословить их». Слово «их» имеет здесь двоякий смысл: их, т.е. евреев, еврейский народ, имея этим в виду, что Б-г «подтвердит» благословения коаним; и «их» может иметь в виду самих коаним и означать, что Б-г благословит коаним, которые благословили еврейский народ[67].

Есть также мнение, что мы удостоились этого «троекратного благословения» благодаря заслугам наших трех патриархов — Авраама, Ицхака и Яакова.

אלו דברים

СЛЕДУЮЩИЕ ПРЕДМЕТЫ

«Следующие предметы не определены размером: пеа (край поля, недожин), бикурим (первые плоды), дары видения (жертвуемые в трех праздниках паломничества), благотворительность и изучение Торы[68].

Вот добродетели, плоды которых человек вкушает в мире сем и коих «основной капитал» остается для мира грядущего; именно: почитание отца и матери, благотворительность, заблаговременный приход в дом учения утром и вечером, призрение странников, уход за больными, обеспечение приданым невест, провожание усопших, сосредоточенность в молитве и водворение мира между людьми вообще и между мужем и женой, в частности: но всему этому вместе равноценно изучение Торы»[69].

Бенедикции, касающиеся изучения Торы, включают не только Тора-шебиКтав (Писаный Закон, т.е. Танах), но и Тора-шеБеал-Пе (Устный Закон, т.е. Мишна, Гемара и т.д.). Поэтому после выдержек из Хумаша приводятся выдержки из Талмуда.

Приведенная здесь Мишна является первой в трактате Пеа. В ней упоминаются такие мицвот, которые не имеют установленных Торой пределов (хотя раввины установили такие пределы во многих случаях). Первой мицва, упоминаемой в этой связи, — является Пеа, «уголок» поля, который следует оставлять несжатым для нуждающихся, чтобы они его сжали себе (Отсюда название трактата — Пеа).

Тора[70] обязывает владельца поля во время жатвы хлебов оставлять уголок поля несжатым «для бедного и пришельца». Тора не указывает точного размера края поля. Но чем щедрее человек, тем щедрее будет к нему Б-г.

«Первые плоды» (бикурим) поля, виноградника и сада должны быть доставлены в Дом Б-жий в качестве жертвоприношения.[71] Они должны быть переданы коаним в виде подарка. Количество же их не определено Торой.

«Дары видения»; появление перед Б-гом в Трех Праздниках Паломничества (Песах, Шавуот и Суккот) было обязательно для всех взрослых евреев, когда существовал Бет-Амикдаш.[72] Это появление в Бет-Амикдаше не должно было происходить с пустыми руками[73] и сопровождалось особыми жертвоприношениями. Однако Тора не определяет сколько раз каждый обязан посещать Бет-Амикдаш в течение определенного праздника или какова должна быть стоимость жертвы, сопровождающей такое посещение.

«Благотворительность» включает различные виды добрых и милосердных дел таких, как посещение больных, предоставление приюта странникам и др. одолжения, оказываемые друзьям и пришельцам. И в данном случае решение о количестве и размерах таких видов оказываемой благотворительности остается на совести благотворителя.

«Изучение Торы» (Талмуд Тора) не имеет предела, ибо нам велено изучать Тору днем и ночью[74]. Каждый еврей обязан изучать Тору. Деловые люди, ремесленники, рабочие должны изучать Тору в любое свободное время, и во всяком случае обязаны выделить время утром и вечером для изучения Торы. Тора безгранична, поскольку это мудрость Б-жья, а Б-г ведь бесконечен и Его мудрость бесконечна. О Торе сказано: «Длиннее земли мера ее и шире моря»[75]. Известно сказание одного мудреца: «Много Торы я изучил за всю мою жизнь, и все же я только чуть-чуть поцарапал ее поверхность; это только капля в море»[76].

В отрывке из Талмуда, приведенном следом, говорится о таких мицвот, которые вознаграждаются как в настоящем, так и в грядущем мире.

Наши мудрецы говорят: «В этом мире нет вознаграждения за мицва»[77]. Эта сентенция имеет в виду отметить, что во всем мире не найдется достаточно материальных ценностей для вознаграждения даже за одну единственную мицва. Имеются, однако, мицвот, подобные перечисленным в цитированном отрывке из Талмуда, «плодами» которых человек пользуется здесь, на этом свете, в то время как основное вознаграждение за них (названное здесь «основным капиталом») остается нетронутым для выплаты в мире грядущем. Эти мицвот, включающие различные «добрые дела», таковы, что люди ощущают их на себе сразу же, будь то почитание собственных родителей, благотворительность или помощь, оказываемая им выдаваемой замуж бедной невесте и т.п. Такие добрые дела, как указывает Рамбам в его комментариях к Мишне, создают у людей хорошее настроение, им подражают и отвечают взаимностью, а все это вместе создает хорошие социальные условия и облегчает жизнь. Добродетельный человек заслуживает уважение и любовь всех окружающих его людей, помимо Б-жественного вознаграждения в этом и потустороннем мирах. Таким образом, вознаграждение за добрые деяния является немедленным (в этом мире) и вечным (в мире грядущем).

Этот отрывок заканчивается словами: «Но изучение Торы равноценно всему этому вместе», что вполне соответствует обсуждаемой теме, поскольку речь идет здесь о бенедикции над Торой, только что приведенных в сиддуре.

 

 

תפלת השחר

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ МОЛИТВЫ И ЧТЕНИЯ

Ма Тову — מה טובו

МА ТОВУ

«Как благи шатры твои, Яаков! жилища твои, Израиль![78] И я, по великой благости Твоей, вхожу в дом Твой, преклоняюсь пред святым храмом Твоим с благоговением к Тебе[79].

А я с молитвою моею к Тебе, Превечный, В час желанный: В великой милости Своей, о Б-же! Откликнись мне истинным спасением Своим[80].

Приведенные здесь стихи являются введением ко второй части утренней молитвы (по варианту — Нусах — Ари).

Первая часть (рассмотренная выше) состоит из утренних бенедикций. Вторая часть включает акеда, Шема и серию чтений из Хумаша и Мишна по вопросам каждодневных жертвоприношений и воскурений, и заканчивается Берайтой рабби Ишмаеля.

Известный стих Ма Тову впервые произнес Бил’ам, кудесник и враг евреев, которого Балак, царь Моаба, нанял, чтобы проклясть еврейский народ. Однако, еще до того, как Бил’ам успел произнести проклятия, Б-г превратил все его проклятия в благословения. Таким образом, устами Бил’ама изрекались Б-жьи слова, которые вылились в прекрасные поэтические благословения.

«Шатры», о которых говорится в этом стихе, помимо явного смысла этого слова, означают также дома учения[81]. Бил’ам выразил свое восхищение скромностью и святостью еврейского дома, восхваляя в то же время «шатры Торы», дома учения, в которых изучают Тору. «Жилища» имеют в виду Мишкан и Микдаш, центральные святилища еврейского народа, которые после разрушения Бет-Амикдаша замещены синагогами.

Второй стих выражает ту мысль, что Б-г оказал нам великую милость, дав нам возможность входить в Б-жий Дом, в Синагогу, чтобы молиться Ему. Б-г приветствует наш приход в Его Дом, не требуя от нас предварительного поста и покаяния для очистки нашей души от любого возможного греха. Мы приходим каждый день в синагогу, но это не является делом, само собой разумеющимся. Каждый раз, когда мы переступаем порог синагоги, мы должны быть благодарны Б-гу за то, что Он приглашает нас в Его Дом, и одновременно мы должны быть полны трепета и благоговения, сознавая, что мы находимся непосредственно перед Лицом Б-га.

Третий стих подчеркивает, что время молитвы — это время Б-жьего благоволения — Его «приемный час», в том смысле, что Он тогда принимает нас и наши молитвы. Наши мудрецы говорят[82], что время коллективной молитвы — особенно благоприятное время. Поэтому, если кто-либо не в состоянии молиться в коллективе и вынужден почему-либо молиться дома в одиночку, то он должен стараться делать это в то самое время, когда в синагоге молятся коллективно, с тем чтобы его индивидуальная молитва соединилась с общественной молитвой и была удовлетворена.

Упомянутое в этом стихе «истинное» спасение Б-жье означает, что спасение, которое приходит от Б-га, это истинное спасение, оно не только реальное, но также постоянное и никогда не отказывает. Человек, как бы он ни желал быть в помощь кому-либо, не всегда может помочь; поэтому нельзя такую помощь назвать «истинной». Истина — вечна.

Вдумываясь дальше в эту короткую молитву Ма Тову, состоящую всего из трех стихов (в варианте Ари), и являющуюся «введением» к утренней молитве, мы можем видеть, что каждый стих выражает отдельную мысль: первый стих делает ударение на «шатры» и «святилища»; второй — на наши выражения в момент входа в синагогу; третий — на благоприятное время молитвы. Поэтому, когда мы приходим в синагогу молиться в коллективе, все эти три элемента соединяются в нашу пользу — место, люди, время: место свято, молящиеся полны благоговения, а время особенно благоприятно. Молитва в одиночку дома, даже если это вызвано необходимостью, невозможностью молиться на этот раз в синагоге, не имеет, очевидно, те преимущества, которые имеет коллективная молитва в синагоге. Однако одно преимущество имеет все же индивидуальная молитва, а именно: возможность иногда лучше сосредоточиться. Нет нужды отметить, что ряд молитв (Бадиш, Кедуша, Бареху и др.) имеют место только при наличии миньяна, т.е. минимум десяти евреев; Тору можно также читать только в присутствии десяти взрослых евреев, достигших возраста Бар-Мицва и старше.

Еще одно замечание по поводу упомянутых трех стихов. Зоар указывает, что эти три стиха имеют в виду наших трех патриархов — Авраама, Ицхака и Яакова. Как было упомянуто раньше[83], наши патриархи ввели эти три ежедневные молитвы, и каждый из них подчеркивает различные свойства: Авраам — любовь; Ицхак — благоговение; Яаков — милость. (Поэтому молитва Ма Тову в Нусах Ари состоит только из трех стихов, хотя в других вариантах может быть в этой молитве больше или меньше стихов).

אדון עולם — Адон Олам

АДОН ОЛАМ

Одной из первых молитв, которые мы читаем по утрам, является прекрасный хвалебный гимн Б-гу «Адон Олам» (Господин вселенной).

В этой замечательной рифмованной, полной глубокого смысла молитве мы заявляем, что Б-г — Господин вселенной, который создал мир и все существа; который был, есть и будет единственным Б-гом; на Него мы полагаемся и Его заботе мы поручаем наши души и тело, когда мы спим и бодрствуем. Эта молитва заканчивается словами: «Со мною Б-г — я не боюсь».

Таким образом, эта молитва является провозглашением нашей самоотверженной преданности Б-гу, нашего признания Его величия и верховной власти, переполняющей нас веры в Того, кто властвует над ужасами ночными и опасностями дневными. Ничего не случится с нами без Его ведома. Нет ничего такого, что может поколебать Б-жье желание, уменье и силу заботиться о нас и защитить нас.

Мы видим, что эта прекрасная молитва содержит некоторые из наиболее фундаментальных и глубоких принципов нашей религии и выражает их в исключительно поэтичной форме наиболее очаровательными рифмами.

Нам неизвестен автор этой изумительной по красоте молитвы. Некоторые ученые приписывают ее великому испанскому раввину, поэту и философу рабби Шеломо ибн-Габирал (ок. 1021—1058 г.г.). Другие считают ее авторами рав Шерире (ок. 900—1001 г.г.) или рав Ай-Гаона (ок. 939—1038 г.г), упоминающими этот гимн в своих трудах.

עקדת יצחק — Акеда Ицхак

АКЕДА

История попытки принести Ицхака в жертву и его связывания (акеда) для этого хорошо известна[84]. Это было десятое и последнее испытание, потому подвергся Авраам. Целью этих испытаний было выявить чувство благоговения перед Б-гом у нашего праотца Авраама[85].

Кажется странным то обстоятельство, что на склоне его лет (ко времени Акеда Аврааму было 137 лет), после того, как он выдержал до этого девять испытаний и доказал свою любовь и верность Б-гу в столь многих случаях, Аврааму предстояло еще раз доказать свою Ир’ат аШем (боязнь Б-га). Это доказывает, конечно, что служение Б-гу не может считаться совершенным и полным без наличия Ир’ат аШем.

Сущностью ир’ат ашем является бесспорное повиновение и безусловное подчинение воле Б-жьей. Примером этому может служить подчинение раба своему господину; раб должен подчиняться своему господину беспрекословно и безусловно. Слабым пунктом в этом сравнении является то, что если раб не любит своего господина, то он не будет все же выполнять свои обязанности сверх ему положенного.

Служить Б-гу из любви к Нему (Аават аШем) является во многих отношениях более высокой формой службы. Это более «благородное» чувство привязанности к Б-гу. Примером этому может служить привязанность сына к своему отцу. Любящий сын старается доставить отцу радость и предупредить все его желания. Однако эта любовь создает некоторую «семейственность» между отцом и сыном и оставляет место для некоторых «вольностей», которые может себе позволить сын по отношению к отцу, если его любовь не сопровождается высшей степенью уважения к отцу во всякое время.

Таким образом, Аават аШем без Ир’ат аШем недостаточна, поскольку условием выполнения всех Б-жественных заветов является абсолютное повиновение.

Повиновение — это такое качество, которое обычно труднее выработать в себе, чем любовь. Натура человека такова, что он склонен восставать против приказа. Даже когда он признает, что приказ этот хороший, он все же охотнее выполнял бы то же самое без такого приказа. Если же приказ таков, что он выше понятия исполнителя и, следовательно, требует «слепого повиновения», склонность противиться этому еще сильнее. Слепое повиновение свойственно только животным, природа которых позволяет им быть укрощенными и прирученными, чтобы слепо подчиняться воле их хозяина.

Однако именно такой вид абсолютного подчинения требуется от нас в выполнении Б-жественных заветов. С точки зрения здравого смысла такое поведение является с нашей стороны единственно разумным, ибо по сравнению с Б-гом, нашим Господином, мы находимся на неимоверно более низкой ступени, в духовном смысле нас разделяет бесконечно большее «расстояние» от нашего Господина, чем вьючное животное от его господина. Поэтому, в той же мере, как бессмысленно ожидать от животного, чтобы оно поняло мудрость своего господина, точно так же и в бесконечно большей степени не разумно требовать от человека, чтобы он понял мудрость Создателя.

Теперь попытаемся рассмотреть на минуту положение Авраама. С самого раннего своего детства Авраам осознал существование Единого Б-га, Творца небес и земли и всего их населяющего. Ни родители и ни учителя не научили его этой истине; он открыл ее после длительного размышления, будучи наделен исключительным умом. Хотя он был окружен людьми, которые поклонялись идолам, он был настолько убежден в установленной им истине, что был готов умереть за нее. И только лишь после того, как он обрел такую пророческую мудрость и святость, явился к нему Сам Б-г. Авраам осознал Б-жественные качества, особенно такое качество, как милость (Хесед) и сам всегда претворял это качество в жизнь. Затем вдруг Б-г повелел ему принести в жертву на алтаре его любимого сына Ицхака!

Это Б-жеское повеление было, конечно, выше понятия Авраама. Оно противоречило всему, что он знал и во что верил в отношении Б-га, ибо Авраам знал, что принесение людей в жертву (обычное у язычников) противно Б-гу. Аврааму было легко рисковать своей жизнью для спасения чужой жизни; но теперь ему было приказано, как он думал, отнять жизнь, жизнь самого дорогого ему существа, более дорогого ему, чем его собственная жизнь.

Больше того, незадолго до этого Б-г торжественно обещал Аврааму, что от Ицхака произойдет еврейский народ. Но Ицхак не был еще даже женат; у него не было сына, благодаря которому могло быть выполнено это обещание Б,-га. Может разве слово б-жье, обещание Б-га быть ничего не стоящим подобно слову лишенного доверия смертного человека? Был ли это тот Б-г, за которого Авраам был готов отдать свою жизнь?

Но Авраам не ставил под сомнение поведение Б-жье, как бы оно ему ни показалось непонятным и неправильным. Авраам подчинился безоговорочно. Этим он проявил и провел в жизнь качество ир’ат аШем в его самой абсолютной и наиболее совершенной форме; качество, которым Авраам обладал, но которое еще не было испытано и закреплено в его характере. Теперь, когда это качество было фактически поставлено под испытание, оказалось, что оно действительно неизменное, эффективное качество Авраама, которое вместе с другими свойственными ему чертами и качествами стало вечным наследием его детей, еврейского народа. Авраам показал нам истинный путь служения Б-гу: любовью и благоговением, ибо он был истинным «любителем Б-га»[86], как и истинным «Б-гобоязненным человеком»[87].

В связи с Акеда нужно иметь в виду еще и следующий важный момент, на который указал нам автор книги Танья[88] для того, чтобы подчеркнуть, какой нам следует извлечь урок из случая с Акеда. Автор Танья указал нам в своем проницательном обзоре на проворность и страстность, с которыми Авраам выполнил Б-жеское повеление. Авраам «встал рано поутру»; он сам оседлал осла и наколол дрова. Этот энтузиазм, это страстное желание выполнить повеление Б-га, отложив в сторону все личные чувства, является самым примечательным в Акеда, более примечательным даже, чем сам факт выполнения этого Б-жеского повеления.

Страстность и рвение Авраама при совершении доброго дела были им проявлены и в других случаях (при спасении Лота; в гостеприимстве странников). Но более впечатляющими они являются в Акеда. От Авраама переняли наши мудрецы принцип, который гласит: «Достойные выполняют мицвот немедленно»[89]. Недостаточно выполнить Б-жье повеление; мы должны выполнить его при первой возможности, страстно и проворно, подстегиваемые ир’ат аШем и Аават аШем.

Из разобранного здесь случая Акеда становится ясным, почему рассказ об Акеда включен в сиддур. Как было указано во введении, молитва (Тефила) в широком ее значении является не просто просьбой о благословении Б-жьем, но и моментом облагораживания души. С этой точки зрения Акеда представляет собою непревзойденный источник вдохновения. Больше того, Акеда содержит некоторые из наиболее основных учений, указывающих нам на то, как надо служить Б-гу.

רבונו של עולם

МОЛИТВА ПОСЛЕ АКЕДА

За Акеда следует молитва, начинающаяся следующими словами:

«Владыка мира! Как отец наш Авраам подавил чувство жалости свое к своему единственному сыну, чтобы исполнить волю Твою всем сердцем, так да подавят милости Твои гнев Твой на нас; пусть милости Твои воздействуют на атрибуты Твои, чтобы Ты, Б-г наш, поступал с нами по атрибуту милосердия. И поступи с нами не по всей строгости закона. И по великой доброте Твоей да отвратится ярость гнева Твоего от народа Твоего, града Твоего, земли Твоей и наследия Твоего. Исполни нам, Превечный, Б-же наш, слова, которыми Ты обнадежил нас в Торе Твоей через раба Своего, Моше, как сказано: «Вспомню завет Свой с Лаковом, а также завет Свой с Ицхаком; и завет Свой с Авраамом тоже вспомню»[90].

Затем следует ряд дополнительных выдержек из Танаха, включая цитаты из книг пророков Иешаяу, Ирмияу и Ми-ха, которые говорят о милостивом обещании помнить о Своем народе в его изгнании и страданиях и в которых выражена уверенность, что в конце концов Б-г вернет изгнанников на их родину и восстановит Бет-Амикдаш на его прежнем месте в Иерушалаиме.

Таким образом, Акеда связана с грядущим возрождением еврейского народа. Нам напоминают, что так же, как Акеда явилась всего только проверкой преданности Авраама и его верности Б-гу, так являются также изгнание и страдания нашего народа всего только испытанием нашей верности Б-гу. И точно так, как Акеда имела последствием благословение Авраама Б-гом, таким же образом будут богато вознаграждены многовековое изгнание нашего народа и переносимые им мытарства.

Связь между Акеда и изгнанием и особое значение, придаваемое нашему каждодневному чтению об Акеда, особо подчеркивается в Зоаре и других источниках. Зоар[91] заявляет: «Евреи должны читать об Акедат-Ицхак каждый день с тем, чтобы это защитило их от всех бед, ибо раздается голос, провозглашающий: «Не причиняй ему вреда»[92].

Как было упомянуто выше, Акеда читается ежедневно, включая субботу и праздники. Молитва же, которая следует за чтением Акеда («Владыка мира! и т.д.»), опускается по субботам и праздникам и во все другие дни, когда Таханун (моление) не читают.

שמע ישראל — Шема Исраэль

ЧТЕНИЕ (первое) ШЕМА

Шема мы читаем всего четыре раза в день. Первый раз мы читаем Шема в начале утренней молитвы, после Акеда и перед чтением выдержек относительно жертвоприношений. Однако на этот раз читается только первая часть Шема (Шема…веаавта). Второй раз мы читаем Шема в бенедикциях Иоцер (перед Шемоне-Эсре). Третий раз — в вечерней молитве (Маарив), и наконец, — перед сном. (Когда молятся Муеаф, читают там также первый стих Шема в Кедуша, его же читают также в субботу и по праздникам при выносе Сефер-Тора для чтения на амвоне).

Шема — это провозглашение самого основного принципа нашей веры, а именно: веры в Единого Б-га (МОНОТЕИЗМ). Более подробно будет обсужден смысл Шема, когда мы дойдем до бенедикций Иоцер.

Вначале была обязанность читать Шема только дважды в день, — утром и вечером, т.е. один раз в утренней молитве и один раз в вечерней. Дополнительное чтение Шема еще два раза в день было установлено позже, в талмудическое время, когда евреи подвергались религиозным гонениям и им было запрещено читать Шема на общественных Б-гослужениях в синагоге. Под персидским царем Иездегередом и (438—57 г.г.) евреям было запрещено публично провозглашать свою веру в единого Б-га. Этот персидский царь был фанатичным поклонником дуалистической религии Зороастра, т.е. веры в существование двух богов — бога добра и бога зла. Царь ставил стражу в синагоге, чтобы не допускать чтение Шема. Тогда раввины постановили, чтобы Шема читали перед регулярной утренней молитвой.

Имеется еще одна причина тому, что мы предварительно читаем Шема до регулярного чтения его в бенедикциях Иоцер. Чтение Шема ограничено во времени, а именно: в течение первой четверти дня. Например, если восход солнца был в шесть часов и заход тоже в шесть часов, так что день состоял из 12 астрономических часов, то Шема можно читать не позже, чем до девяти часов утра. Если же солнце восходит в 7 часов и заходит в 5 часов, продолжительность дня составляет 10 часов, а четверть такого дня — 2,5 часа, тогда предельным сроком чтения Шема будет 9 ч. 30 м. утра. Молиться же начинают часто утром в 9 или в 9 ч. 30 м. утра (особенно по субботам и праздникам), а когда доходят до Шема в Иоцер, предельная черта дозволенного времени окажется уже пройденной. (В этом случае нарушена миц-ва чтения Шема вовремя, остается только чтение отрывка из Торы, что является уже отдельной мицвой, но не восполняет мицву криат-шема как особый завет Торы). Отсюда обычай у многих евреев читать утренние бенедикции и Шема дома каждое утро, сразу вставши со сна, имея этим в виду, что если второе чтение Шема окажется с опозданием, после установленного срока, то первым чтением будет выполнена мицва криат-шема в должное время. Вот почему включена в первое чтение, как минимум, первая часть (веаавта) криат-шема.

Шема читается на этот раз с молитвой, являющейся введением в форме декларации, которая начинается так:

«Человек должен постоянно быть набожен даже втайне, признавать истину и высказывать ее чистосердечно. Вставая утром, он должен сказать:

Владыка всех миров! Мы повергаем пред Тобою моления наши не ради праведности нашей, но ради великой милости Твоей! Что мы? Что наша жизнь? Что наша благожелательность? Что наша праведность? Что наша сила? Что наше геройство? Что говорить нам пред Тобою, Превечный, Б-же наш и Б-же отцов наших? Ведь пред Тобою все сильные ничто; мужи именитые — как бы не бывали; ученые — точно невежды, мудрецы — как бы без понимания. Ибо пред Тобою большинство их дел — хаос, дни их жизни — суета, а превосходство человека над животным — ничто, ибо все это — тщета, помимо души чистой, которой предстоит дать отчет пред Троном славы Твоим. И все народы ничто пред Тобою, как сказано: «Вот народы — как капли из ведра, и считаются как пылинка на весах; вот острова как порошинку поднимает Он»[93].

Перед тем, как продолжить разбор дальнейших молитв, несколько пояснительных примечаний к приведенному выше тексту:

«Постоянно… быть набожным». Выражение ир’ат-шамаим («боязнь Небес») часто применяется в Талмуде. Мы уже обсуждали качество «боязнь Б-га», которое Авраам проявил при испытании Акеда. Из этого мы можем понять, что тема ир’ат-шамаим образует связующее звено между разбираемой здесь молитвой и предшествующей ее Акеда, Боязнь Б-га (или набожность) должна быть постоянной движущей силой всех поступков человека. Это может быть доказано, в частности, всеми личными делами человека, ибо в общественных делах никто не желает показать себя самонадеянным и без боязни Б-га в своем сердце. Это напоминает нам рассказ Талмуда[94] о раббан Иоханан-бен Заккае, который пожелал навестившим его во время болезни ученикам, чтобы «боязнь Небес была у них, как боязнь человека». Когда удивленные этим ученики спросили его: «И только, учитель?», мудрец ответил им: «Хорошо, если будет так. И вот доказательство, — когда человек грешит, он старается скрыть это от людей. Если боязнь Б-га будет не меньше боязни человека, то не будут грешить, поскольку от Б-га ничего не скроешь».

«Признавать истину». Это большое и чудесное качество, ибо это требует не только абсолютной честности относительно самого себя, но и значительной доли мужества признать свои ошибки. Нелегко признать свои ошибки, тем более, если это связано в известной мере с самоотречением. Некоторые люди, которые глубоко в душе сознают, что свою повседневную жизнь они прожили неверно, наделали в жизни много проступков и ошибок, всячески постараются все же доказать свою правоту, хотя они хорошо знают, что они пытаются только оправдать свои неверные действия в глазах других; или, во всяким случае, делают это в напрасной надежде хотя бы успокоить свою собственную совесть. Им кажется это легче, чем менять свой образ жизни. Вот почему наши мудрецы говорят, что признавать истину — это один из семи признаков мудрого человека[95].

«Высказывать ее (истину) чистосердечно» — это одно из качеств, упомянутых царем Давидом в псалмах[96], в смысле того, что они делают человека достойным «пребывать в Б-жьем шатре», в тесной близости с Б-гом. Чтобы показать, что означает «высказывать правду чистосердечно», упоминают наши мудрецы рав Сафра. У него было что-то для продажи, и к нему явился покупатель в то время, как он молился, и предложил ему определенную цену за продаваемую вещь. Видя, что рав Сафра не отвечает, покупатель предположил, что предложенная им цена, по-видимому, слишком низка, и он тут же надбавил цену. Окончив молитву, рав Сафра отдал покупателю покупку за первоначально предложенную цену, поскольку он в душе уже решил отдать вещь за эту цену; он только не хотел прервать молитву[97].

Это качество включает также ту абсолютную честность, которая посчитала бы для себя недопустимым создать неверное впечатление, хотя бы и весьма безобидное. Например, когда неожиданно появляется весьма желанный гость и хозяин говорит ему: «Я открою бочку вина специально для тебя», в то время, когда он имел в виду открыть эту бочку вина в любом случае; или приглашать к столу человека, заранее зная, что тот откажется от этого приглашения, и т.д. Не много людей остерегаются такого «маленького безобидного обмана», однако такие и подобные случаи обмана (их виды и формы бесчисленны) подпадают под категорию гневат даат («кража мнения», введение в заблуждение), которую наши мудрецы осуждают как кражу[98].

Та же самая высокая степень честности, которая требуется от нас в отношениях между людьми, требуется от нас, конечно и само собой понятно, и в отношениях между человеком и Б-гом, тем более, что В-га ведь не обманешь!

Имея в виду упомянутые три добродетели — боязнь Б-га, признание истины и ее высказывание, декларация продолжает:

«Владыка всех миров! Мы повергаем пред Тобой моления наши не ради праведности нашей, но ради великой милости Твоей…»

Эти слова взяты из молитвы Даниеля[99] и они подчеркивают ту идею, что мы являемся перед Б-гом не с требованием награды за нашу праведность и добрые дела; мы вместо этого являемся пред Ним со смирением, с сознанием нашей ничтожности. Эта идея часто подчеркивается в Торе[100].

«Что мы?» Мы сами по себе — ничто. Даже люди силы и славы, знания и ума ничего не стоят, ибо большинство их дел — суета и хаос. Единственно важное, что есть в нас, — это наша чистая душа, которой предстоит держать ответ за все наши действия пред ее Создателем.

Если говорить о том, что мы, мы должны согласиться с тем, что мы ничего собою не представляем; совсем другое дело, если мы поставим вопрос, кто мы. Поэтому мы продолжаем:

«Но мы ведь — Твой народ, сыны Твоего союза; сыны возлюбившего Тебя Авраама, которому Ты клялся на горе Мориа; мы потомки единственного его сына Ицхака, который был связан на алтаре; мы община Яакова, первородного чада Твоего, которого Ты из любви к нему и радости с ним, наименовал Исраелем и Иешуруном (ангело-борцем и праведником)».

Другими словами: если мы не взываем к милости Б-жьей в качестве награды за многие добрые дела с нашей стороны, мы испрашиваем Его благоволение и милосердие благодаря тому, что мы являемся народом, который Б-г избрал Себе; мы являемся детьми Авраама, Ицхака и Яакова, с которыми Б-г заключил вечный союз.

(Яаков, «избранник» среди патриархов, имя которого — Исраель — мы носим как народ Израильский, упомянутый здесь всеми тремя именами: Яаков, Израиль и Иешурун.[101] Иешурун происходит от еврейского слова яшар, «праведный»).

Имея счастье быть детьми Авраама, Ицхака и Яакова и детьми Б-жественного союза, мы поэтому продолжаем:

«Посему мы обязаны благодарить Тебя, превозносить Тебя, благословить и святить и воздавать хвалу и благодарение имени Твоему. Благо нам! Как хороша наша участь, как сладка наша доля и как прекрасно наше наследие! Благо нам, два раза всякий день, утром и вечером, провозглашающим: Слушай, Израиль! Превечный, Б-г наш, есть Б-г единый.

Благословенно имя Его славного царства во веки веков».

«Посему… благодарить Тебя». В этом отрывке мы имеем семь различных выражений благодарности, которые противостоят семи выражениям самоуничижения в молитве «Владыка всех миров» («Что мы?… Что говорить нам?»), которые соответствуют «семи выражениям суеты» в начале книги Коелет.

«Как хороша наша участь — доля — наследие». Это относится к Б-гу, Израилю и Торе, которые неразрывно связаны и объединены вместе.

«Хороша — сладка — прекрасна». Это три основные свойства исключительно желанной вещи: она должна быть хорошей, т.е. полезной и благотворной; она должна быть приятной, т.е. доставляющей радости, и она должна быть прекрасной, т.е. красочной и гармоничной, обладающей той красотой, которую мы находим в гармонии и цветах, в симметрии или в музыкальной симфонии.

И все эти три свойства можно найти в еврейском образе жизни, в повседневной жизни, проводимой в согласии с Торой и ее мицвот. Вот почему мы говорим Б-гу с благодарностью: «Благо нам!» и повторяем: «Благо нам!» нам ведь дана истинная вера в единого Б-га, и мы имеем преимущество объявлять единство Б-га каждый день, утром и вечером, зная, что этот единый Б-г — Он наш Б-г в самом тесном и интимном смысле.

אתה הוא עד שלא נברא העולם
Ты тот…

«Ты Тот, который был до сотворения мира; Ты тот же самый и после сотворения мира; Ты есть в мире сем и Ты есть в мире грядущем. Яви святость имени Твоего тем, которые святят его, и помощью Своей, Царь наш, возвысь и вознеси рог наш и помоги нам вскоре ради имени Твоего. Благословен являющий всенародно святость имени Своего».

Это весьма древняя молитва ( по крайней мере частично), основанная на древних талмудических источниках[102]. Ялкут приводит следующий выразительный отрывок из Талмуда:

Когда Всесвятой, благословен Он, смотрит вниз на Свой мир и видит людей, развлекающихся в театрах и цирках, довольных и беззаботных, в то время как Его святилище лежит в руинах, Он готов уничтожить Свой мир. Но, когда Его народ Израиль входит в молитвенные дома и в дома учения, и все объявляют Его единство и провозглашают «Слушай, Израиль, Превечный, Б-г наш,, Б,-г единый», тогда все ангелы-служители собираются вокруг Всесвятого, благословен Он, и говорят Ему: «Ты Тот, который был до сотворения мира; Ты тот же, что и после сотворения Мира; Ты есть в мире сем, Ты есть в мире грядущем. Яви святость имени Твоего тем, которые святят его». Тогда Всесвятой, благословен Он, радуется и удовлетворен, и Он не уничтожает Свой мир ради Израиля[103].

Основная мысль этого талмудического сказания отражена в молитвах, предшествующих Шема и Корбанот, где мы находим слова «большинство их дел — суета и хаос» и «дни их жизни — суета… помимо души чистой… Благо нам! Как хороша наша участь…». Мы видим здесь контраст между общей философией и образом жизни окружающего нас мира, — стремление к материальным удовольствиям и проведение времени в легкомысленных занятиях — и еврейским образом жизни, где важное место занимает молитва, изучение Торы и внесение святости в повседневную жизнь.

Поэтому молитва «Ты Тот же» является в известном отношении продолжением той мысли, которая является ведущей в Шема. И в то же время она является дальнейшим уточнением самого Шема, т.е. концепции истинного единства, значения единого Б-га.

Когда мы заявляем, что «Б-г един», мы имеем в виду не только то, что существует только один Б-г и нет другого, мы имеем в виду также, что нет ничего помимо Б-жества; что Б-г один и тот же до и после того, как был сотворен мир, и что создание мира не внесло никакого изменения в его Творце.

Эту концепцию не так-то легко понять. С тем, чтобы в какой-то мере понять нам истинный смысл слов «Б-г един» (что является еврейской концепцией монотеизма), нам нужно обратиться к различным источникам еврейской философии, особенно к хасидут, основанной на учении Баал-Шем-Това. Этой теме посвящена особая часть книги Танья. Ниже приводится очень краткое резюме этого объяснения:

Когда человек изготавливает что-нибудь, он не создает совершенно новой вещи; он только меняет форму вещей, пользуясь готовым материалом, который уже существует. Таким образом, мебельщик изготавливающий какой-нибудь предмет обстановки, применяет дерево, клей и гвозди. Как только стол или кресло изготовлены, они не распадутся в тот момент, когда мастер отлучится и оставит свои изделия одни.

В противоположность этому, когда Б-г создал небо и землю и все, что в них, у него не было готового «сырого материала», чтобы из него изготовить мир. Он создал все из ничего одними только словами «Да будет!». Так оно и написано: «Словом Превечного сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их»[104].

Поскольку все было создано из ничего — бытие из небытия (в отличие от созданного человеком из того, что уже существовало раньше), небеса и земля не могут существовать сами по себе; они существуют только потому, что Б-г непрерывно поддерживает их существование. Если бы Б-г отвлек на один миг Свое внимание от Своих созданий, они тут же вернулись бы в свое первоначальное состояние, т.е. превратились бы в ничто, как и до их создания.

Баал-Шем-Тов (1698—1760 г.г.) объясняет это следующим образом: написано: «Навеки, Превечный, слово Твое закреплено в небесах»[105]. Слова Б-га «Да будет небесный свод[106]» — всегда находятся в небесах, благодаря чему небеса и существуют. Если бы Б-г взял обратно эти Свои слова, неба больше не существовало бы, ибо не было бы ничего, что поддерживало бы их бытие[107].

Наши телесные глаза видят только физические (материальные) вещи. Если наши глаза могли бы видеть духовные вещи, мы не видели бы вещи так, как мы их видим сейчас — столы, стулья, деревья, цветы и т.д. Вместо этого мы видели бы их реальное бытие, а именно: «слово» Б-жье, которое создает и поддерживает существование всего из ничего. Другими словами: все, даже «безжизненные» вещи, такие, как песок, камни, дерево, имеют «душу», являющуюся источником бытия вещей, и эта «душа» ни что иное, как только воля Б-жья, заставляющая эту вещь существовать все время и не возвращаться в прежнее состояние небытия.

Если нашими телесными глазами мы видим бесчисленное множество резко отличающихся друг от друга вещей, то нашим интеллектуальным глазом мы можем «видеть» нечто совсем другое. Посмотрев на мир нашим интеллектуальным глазом в свете сказанного выше, мы обнаружим, что все материальные «оболочки» вещей исчезают, а на их месте оказывается не что иное, как только воля Б-жья, которая неотделима от самого Б-га. Поэтому фактически нигде ничего нет другого помимо Б-га; единство Б-жье не нарушено созданным миром со всем множесвом его вещей[108].

Чтобы помочь нам понять немного, как это создание мира не повлияло на Б-га — Творца, автор Танья дает нам следующий пример, основанный на той же идее о мире, созданном «словом Б-жьим». Когда человек выговаривает слово, это не производит никакого изменения в этом человеке, ибо, что представляет собою одно слово по сравнению с человеком в целом? Еще меньшее изменение производит это слово в человеке прежде, чем оно сказано, когда оно существует еще только в виде мысли, в виде невысказанного слова. Подобно этому, когда Тора говорит, что все было создано «словом» Б-жьим, имеется в виду дать нам понять, что вся вселенная, небеса со всеми их звездами и планетами и земля со всем тем, что есть на ней и в ней, — все это существует подобно «дыханию» и «слову», т.е. все это ничто по сравнению с Б-гом-Создателем. Только нам, созданным существам, все это кажется реальными вещами; по отношению же к Б-гу оно то же самое, что «дыхание» или «дуновение» или «слово»[109].

До сих пор мы говорили о Б-ге-Создателе, который проявил Себя, создавая этот мир. Это только бесконечно малая величина по сравнению с аспектом Б-жественности или, как мы сказали выше, только «слово» Б-жье. Сам же Б-г скрыт от нас и даже от ангелов. Но это тот же Б-г, который «проявил» себя (в мироздании, в природе) и одновременно «скрыт от нас». В этом смысл слов «Ты тот же». Мы говорим это во втором лице, как если бы Б-г был перед нами («Благословен Ты»), но мы должны сознать, что даже «Ты» скрыт от нас, тем более, когда мы выражаемся словом «Тот»; Он, конечно же, скрыт от нас.

Остальная часть молитвы «Ты Тот» говорит об освящении Б-жьего имени (киддуш ашем). Обычно мы говорим о киддуш ашем, когда еврей умирает мученической смертью, лишь бы не отказаться от своей веры в единого Б-га. Мы уже заметили, что чтение Шема в самом начале утренней молитвы было вначале введено в те времена, когда евреи подвергались религиозным преследованиям под персидским владычеством[110]. Многие евреи святили Б-жье имя, отказываясь подчиняться своим угнетателям и провозглашая единство Б-жье. Мы же просим, чтобы Б-г явил святость имени Своего, вознаграждая еврейский народ, который святит Его имя, и наказывая врагов, которые оскверняют имя Б-жье. Затем мы молим Б-га, чтобы Он послал нам скорее спасение ради Своего имени, и мы заканчиваем молитву словами: «Благословен являющий всенародо святость имени Своего»[111].

אתה הוא בשמים ובארץ
ТЫ ТОТ… НА НЕБЕ И НА ЗЕМЛЕ

«Ты есть, Превечный, Б-же наш, и на небе, и на земле, и на горных небесах небес. Воистину, Ты первый, Ты последний, и кроме Тебя нет Б-га.

Уповающих на Тебя собери с четырех концов земли. Тогда все пришельцы мира признают и уведают, что Ты единый Б-г всех царств земли, что Ты сотворил небо, землю, море и все, что в них. Какое из творений рук Твоих, из высших или из низших, укажет Тебе, что Тебе делать и как Тебе действовать.

Отец наш небесный, живой и Превечный! Поступай с нами благожелательно и милостиво ради великого Твоего имени, которым мы наречены, и исполни для нас, Превечный, Б-же наш, обещанное нам Твоим пророком Цефаньей, как сказано: «В то время Я вас приведу и вовремя вас соберу, ибо хочу дать вам имя и славу между всеми народами земли, возвращая пленников ваших пред глазами вашими, сказал Превечный»[112].

Цитированная молитва является, по существу, продолжением предыдущей молитвы. Выраженные в ней мысли, — те же: единство Б-га, Его неизменность и всемогущество; та же пламенная надежда, что все человечество признает верховную власть Б-га. Мы просим, чтобы Б-г собрал всех нас, изгнанников, со всех четырех концов земли не ради наших добрых деяний, а только как акт чистого благожелательства и для того, чтобы исполнить Его обещание, которое поддерживало нашу надежду на Б-га на протяжении многих веков. Только после того, как Б-г восстановит бывшую славу нашего народа, будет признано и прославлено имя самого Превечного всеми народами мира.

Знакомые с книгами пророков и книгами Святого Писания могут заметить, что эта молитва составлена из ряда библейских стихов или части стихов.

קרבנות
КОРБАНОТ (жертвы)

Очередной раздел утренней молитвы состоит из избранных мест, или учений, из Торы и Талмуда (включая Мишна), которые говорят о законах жертвоприношений (кор-банох) и курений (кторет). Этот раздел завершает берайта рабби Ишмаеля о тринадцати принципах (или методах) толкования Торы.

Имеется много объяснений тому, что эти избранные места включены в сиддур и читаются каждодневно.

По одному такому объяснению (как указано автором Левут[113]), это сделано для того, чтобы дать возможность каждому еврею выполнить мицва «Талмуд Тора» (изучение Торы). Это одна из основных мицвот Торы, возлагающих на каждого еврея без исключения обязанность изучать Тору каждый день. Тора состоит из трех основных разделов — Танах, мишна и Гемара. Поэтому, читая избранные места из Торы, помещенные в сиддуре, еврей выполняет минимальное требование по изучению Торы.

А почему были избраны именно эти отрывки, которые, как легко в этом убедиться, толкуют о службе в Бет-Амикдаше в древности, объясняется следующим образом. Наши мудрецы говорят, что тому, кто изучает законы о жертвоприношениях, засчитывается, что он как бы фактически совершал эти жертвоприношения[114]. В другом месте в Талмуде мы находим ту же идею в более развернутом виде:

Сказал Авраам Превечному: «Владыка мира! Хорошо, когда Бет-Амикдаш существует. Что же будет, когда Бет-Амикдаша не будет больше?». На это ответил Превечный: Я уже установил для них (евреев) чтение о жертвоприношениях; когда они читают это предо Мной, Я им это зачитываю как если бы они на самом деле приносили эти жертвы Мне, и я им прощу их прегрешения»[115].

Дальнейшее подчеркивание важности чтения корбанот в качестве замены для фактического их приношения (теперь, когда Бет-Амикдаша нет) мы находим в высказываниях наших мудрецов, приведенных в различных Мидрашим.

И действительно. Наши ежедневные молитвы как утренние, так и вечерние соответствуют ежедневным общественным жертвоприношениям в Бет-Амикдаше, как утверждает рабби Иошуа бен-Леви[116]. Этого мнения придерживаются также наши мудрецы в других местах Талмуда и Мид-рашим. Другими словами: цель молитв та же, что и жертвоприношения — сблизить каждого отдельного еврея и наш народ в целом с Б-гом (слово корбан выведено из еврейского глагола, означающего «приблизить»). По этой же причине имеется в субботу, в Рош-Ходеш и в праздничные дни «дополнительная служба» (Мусаф), которая соответствует дополнительным жертвам, приносимым в Бет-Амикдаше в эти дни.

Жертвоприношения, общественные ли (приносимые от имени всего народа) или индивидуальные, были средством достижения «искупления», т.е. служили ощутимым выражением покаяния с целью восстановления единения (или объединения) с Б-гом, которое было нарушено грехом. Ибо, когда совершают грех, воздвигается «стена» или ограждение, отделяющее грешника от Б-га. Как это единение восстанавливается? Конечно, не магическим путем. Принесение жертвы называется авода, служба. Служба включает видуй (признание факта совершения греха), сосредоточенность мысли и размышления. Кроме того, перед самым убоем жертвенного животного предписанным Законом образом его владелец должен возложить обе руки на голову животного, как бы ставя самого себя на его место. Этим имелось в виду довести до сознания кающегося грешника, что все то, что делают сейчас с животным, следовало бы по настоящему совершить над ним самим за то, что он нарушил волю Б-жью. Но Б-г милостив. Он разрешил грешнику принести в жертву животное вместо себя. Поэтому самое меньшее, что он, грешник, может сделать, — это очистить свои думы, речь и действия, участвовавшие в совершении греха, и посвятить их вновь одному только Б,-гу. Это символизируют упомянутые выше три вида авода, которые должны сопровождать жертвоприношение, а именно: кавана (сосредоточение мысли), видуй (устное признание греховности) и семиха (возложение рук на голову корбана).

В более глубоком смысле корбан принимает совершенно иные измерения. Принесение в жертву животного символизирует «животную» душу человека, которая по крайней мере временно (в момент совершения греха) взяла верх над Б-жественной душой человека. Б-жественная душа всегда предана Б-гу. Но животная душа иногда поддается соблазну и ее обуревают страсти, приводящие человека к греху. Принесением животного как корбан Б-гу кающийся наглядно и убедительно отдает себе отчет, что это животная душа в нем должна быть принесена в жертву Б-гу. Этот момент подчеркивается дальше тем фактом, что весь тук и вся кровь животного должны быть принесены на алтарь Б-гу. Тук символизирует излишнее потворство своим желаниям и неиспользованную энергию, а кровь — страсти и самую жизнь; все это должно быть посвящено Б-гу. То же самое относится и ко всем остальным деталям, касающимся законов о корбанот, — все они глубоко символичны и поучительны. Каждая деталь представляет собою указание, как лучше служить Б-гу и как теснее присоединиться к Нему (как подробно изложено в трудах Каббалы и Хасидизма) [117],

Поскольку же у нас нет теперь настоящих корбанот, и именно потому, что их нет сейчас, наше изучение смысла и значения корбанот и наши молитвы, заменяющие старинную службу в Бет-Амикдаше, преследуют ту же цель — сделать нас более близкими к Б-гу.

קטורת
КЕТОРЕТ

После чтения выдержек из Торы о корбанот (жертвоприношениях) приведены выдержки о Кеторет — курениях[118]. В сиддуре предпослано этому следующее введение:

«Ты, Превечный, Б-г наш, Тот, которому отцы наши во время существования Бет-Амикдаша курили благовонным курением, велел им через раба Своего Моше, как написано в Твоей Торе…»

После библейского текста следует выдержка из Талмуда, а именно: Берайта (составленная таннаим) из Талмуда Бабли[119] и Йерушалми[120] (с некоторыми изменениями), трактующая о способе смешения курительного состава (Питум аКеторет).

Наши мудрецы рассказывают нам в Талмуде, что Моше-рабену было указано на горе Синай применять одиннадцать различных душистых веществ в определенных пропорциях и смешать их вместе, получив, таким образом, состав курения — кеторот. (В Торе явно упомянуто только несколько основных ингредиентов этого состава с намеком на общее их число — одиннадцать, как объясняют наши мудрецы). Эти одиннадцать веществ суть следующие: бальзам, ониха, халвана и дивана (по 70 «мане» каждое вещество); мирра, кассия, стебли нарда и шафран (по 16 «мане» каждое); кост (12); индийская корица (9), всего 368 «мане». Кроме того был добавлен еще ряд других ингредиентов для улучшения внешнего вида состава и усиления запаха. Сюда входит щелок карсина, кипрское вино (или другое крепкое вино), седомская соль и немного специальной травы, способствующей подъему дыма вверх столбом.

Указанное количество (368 «мане») составляет годовой запас: 365 «мане» — по количеству дней в году по одной «мане» в день, из них одна половина «мане» для воскурения каждый день утром, а вторая половина «мане» — вечером. Оставшиеся три «мане» воскуривал Коен Гадол в день Иом-Киппур в помещении Святое-Святых Бет-Амикдаша.

Кеторет воскуривался дважды в день, как упомянуто, на Золотом Алтаре, который назывался также Внутренним Алтарем или Алтарем Воскурения.

Воскурение кеторет в Святилище было одним из великих таинств Б-жественной службы в древнем Бет-Амикдаше. Исключительная святость и важность кеторет подчеркивается в Торе наказанием כרת (смертью) за изготовление такого же состава для личного пользования в качестве парфюмерии. Наказание смертью полагалось также в том случае, если был пропущен один из упомянутых одиннадцати ингредиентов в составе кеторет. Многие события в древней истории нашего народа еще больше подчеркивают тайну кеторет. В восьмой (и последний) день освящения первого Святилища (Скинии) в пустыне (во втором году после исхода евреев из Египта) старшие сыновья Аарона, Надав и Авиу, умерли таинственным образом в самом Святилище после того, как они воскурили кеторет в нарушение соответствующих предписаний[121]. Затем, во время восстания Кораха, 250 человек его последователей умерли подобной смертью после того, как они воскурили курение для проверки их права нести такую службу[122]. С другой стороны, когда в наказание за бунт разразилась эпидемия сразу же после восстания Кораха, Аарон приостановил дальнейшее распространение эпидемии при помощи воскурения кеторет[123].

Хотя все Б-жественные мицвот окутаны тайной (мицвот повелела исполнять беспредельная мудрость Б-жья), все же они имеют также некоторые понятные нам стороны в виде указания нам правильного пути поведения и вдохновения нас на святой образ повседневной жизни. То же самое имеет место и в отношении кеторет. Так, например, наши мудрецы говорят нам, что воскурение кеторет является искуплением за злой язык[124]. Оно служит ежедневным напоминанием нашему народу, что подобно тому, как в кеторет заключается как жизнь, так и смерть, точно так же «Смерть и жизнь — во власти языка»[125].

Мидраш Танхума[126] устанавливает, что еврейское слово кеторет составляет акростих, состоящий из начальных букв следующих четырех еврейских слов: К — кедуша (святость), Т — таара (чистота), Р — рахамим (милость) и Т — тиква (надежда).

В святом Зоаре мы находим много мест, говорящих о важности ежедневного чтения кеторет (теперь, когда его воскурение невозможно). В одном месте читаем: «Тот, кто набожно читает раздел о кеторет каждый день, избежит любой печали или ущерба весь этот день[127].» И продолжает: «Если бы смертный человек знал, как Всесвятой, благословен Он, дорожит разделом кеторет, он взял бы каждую букву этого раздела и возложил бы себе на голову как золотую корону».

В хассидской (особенно Хабадской) литературе разбираются различные подробности, связанные с кеторет, и вскрыты некоторые из его тайн. Например, объясняется, что кеторет означает «связь» (в переводе на арамейский язык). Если корбанот, как мы уже отметили, связаны с идеей приближения к Б-гу, то кеторет символизирует более тесную связь и единение с Б-гом. Такое единение ограниченного мира с Безграничным достигается через Тору, которая является сама сочетанием Безграничного с ограниченным[128].

Кроме того, дым кеторет, который поднимается вверх прямым столбом, символизирует страстное стремление души ринуться к небесам, стремление, которое может быть осуществлено только посредством выполнения Б-жественных мицвот, обращением человека к Б-гу[129].

И опять таки, кеторет связан с чувством обоняния, самым «бестелесным» из всех человеческих чувств. Запах рассматривается как нечто, удовлетворяющее душу, а не тело. (Вот почему разрешено употреблять пахучие соли и т.п. в Йом-Киппур, в то время как применение любого вида пищи строго запрещено). Поэтому говорят, что кеторет символизирует высшую и чистейшую форму духовного общения с Б-гом. Это подчеркивается дальше тем фактом, что кеторет должен быть воскурен на «Внутреннем Алтаре», символизирующем «внутреннее сердце»[130]. Другими словами: воскурение кеторот выражает внутренний импульс, укоренившийся глубоко в сердце каждого еврея, связать себя с Б-гом посредством Торы и мицвот.

Комментируя стих «Да направится молитва моя, как кеторет, пред лице Твое»[131], наши мудрецы говорят, что царь Давид ничего не желал больше, чем иметь возможность воскуривать кеторет в Бет-Амикдаше. Хотя это его желание и не было удовлетворено, он все же добился, чтобы молитва заменяла кеторет, как в случае с корбанот, в то время, когда Бет-Амикдаш не существует. Нужно читать раздел о кеторет и все молитвы вообще с истинным рвением, как подчеркивает святой Зоар.

Раздел о кеторет в сиддуре заканчивается (по нусаху Ари) тремя стихами из Псалмов Давида, повторенных трижды, и одним стихом из книги пророка Малахи, а именно:

«С нами Превечный-Цеваот (т.е. воинств, — воинства Небесного и воинства Израильского), Б-г Яакова наше прибежище[132]. Превечный-Цеваот! Блажен человек, надеющийся на Тебя[133].

Превечный, помоги; отвечай нам, Царь, в день, в который мы взываем[134]. И будет сладостен Превечному дар Иудеи и Иерушалаима, как в дни первобытные, как в лета былые»[135].

אביי הוה מסדר סדר המערכה
ПОРЯДОК ПОВСЕДНЕВНОЙ СЛУЖБЫ В БЕТ-АМИКДАШЕ

После чтения библейских разделов, толкующих о ежедневных корбанот и кеторет, мы подходим к чтению в сиддуре (по нусаху Ари) выдержки из Талмуда[136] в которой амора. Абая представляет в общих чертах порядок повседневной службы (Авода) в Бет-Амикдаше, изложенный им ученикам своей академии согласно учению Абба-Шаула.

Порядок этой службы представлен следующим образом:

1. Первым делом утром была «большая кладка» деревянных поленьев (после их особой обработки), уложенных на алтаре в виде миниатюрного «домика» с «окном». Все это укладывалось на юго-западном углу мизбеаха (алтаря). В «окно» помещали растопку, дрова, чтобы разжечь поленья. На этом огне сжигались затем все повседневные корбанот.

2. Вторая кладка дров, подобно первой, помещалась затем на западной стороне алтаря. Раскаленные угли от этого костра предназначались для воскурения кеторет на Золотом алтаре во внутренней части Святилища. Угли доставляли к Золотому алтарю на золотом противне.

3. Затем укладывали на горящей деревянной клетке два полена дров длиною каждое в два локтя.

4. После этого снимали пепел с Внутреннего алтаря (он же Золотой алтарь или Алтарь курения), на котором воскуривали кеторет днем раньше. Для снятия пепла пользовались золотым сосудом.

5. После этого производилось «оправление пяти лампад» (из семи лампад Меноры). Удалялись выгоревшие фитили, а остатки елея в лампадах собирались в золотой кувшин, после чего лампады вычищались досуха и затем наполнялись новым елеем и вставлялись новые фитили.

6. Теперь наступала очередь кропления кровью каждодневной утренней жертвы (Тамид) северо-восточного и юго-западного углов алтаря.

7. Затем оправлялись остальные две лампады Меноры в Святилище таким же образом, как это было произведено в отношении первых пяти лампад раньше.

8. После этого производилось курение на Золотом Алтаре.

9. Теперь наступила очередь сжигания частей Тамид, приготовленных раньше для этого. Они сжигались на Внешнем Алтаре, упомянутом раньше (п.1).

10. Затем сжигалось хлебное приношение, относившееся к жертвоприношению Тамида.

11. После этого следовало приношение дара сковородного («Хавитин») — первой части приношения Коен-Гадола; вторая часть приносилась вместе с полуденной жертвой Тамид.

12. Затем следовало возлияние вина.

Во время возлияния вина помощник Коен-Гадала («сеган») поднимал флаг, сигнализируя двум коаним, чтобы они издавали трубный звук, и левитам — начинать псал-мовую песнь данного дня под аккомпанемент музыкальных инструментов.

13. В субботу, Рош-Ходеш и праздники приносили теперь дополнительные жертвы (мусаф).

14. В субботу сжигали после этого две чаши с ливаной («Базихин»), которые лежали всю неделю у «хлебов предложения» (Лехем аПаним) на Золотом Столе в Святилище.

После этого и до примерно 4ч. 30м. пополудни приносились частные жертвы.

15. Последней частью повседневной службы в Бет-Амикдаше было приношение вечернего Тамида. Затем приносили вторую часть курений — кеторет, хлебное приношение, вторую половину Хавитин (п.11) и возлияние вина, — все в том же порядке и тем же образом, как при приношении утреннего Тамида; наконец зажигалась Ме-нора.

После вечернего Тамида никакие жертвы больше не приносились до следующего утра, когда вновь начиналась повседневная служба порядком, описанным выше. Части вечернего Тамида оставлялись гореть на алтаре всю ночь.

Мы уже раньше упомянули, что корбанот и кеторет содержат глубокие тайны связи и единения еврейского народа с Б-гом. Поэтому было весьма необходимо, чтобы святая авода в Бет-Амикдаше выполнялась в точности по Б-жественному указанию в Торе, переданному нам через Устный Закон. Это привело к тому, что даже после разрушения Бет-Амикдаша порядок службы в нем был изучен и сохранен в ожидании того времени, когда Бет-Амикдаш будет вновь отстроен (когда явится Машиах) и Авода в нем будет вновь восстановлена во всех деталях. А до этого времени мы замещаем Авода нашим чтением соответствующих мест в Торе и Талмуде, которые имеют ту же цель и оказывают то же воздействие — сблизить нас с Б-гом.

Кроме того, когда бы мы ни читали или повторяли такие места, относящиеся к Авода в Бет-Амикдаше в прошлом, мы вспоминаем о славе Шехины (Б-жьем присутствии), которая проявляла себя в эти дни в Бет-Амикдаше. С разрушением Бет-Амикдаша Шехина тоже, так сказать, ушла в «изгнание» вместе с нами. Это и есть то великое «затмение» Шехины, о которой Тора говорит: «А Я совершенно скрою лице Мое» и которое является величайшим нашим несчастьем в течение настоящей длинной «ночи» нашего галута (изгнания). Если геула (избавление) еще не наступила, то это потому, что мы еще не исправили всех наших упущений в прошлом, приведших к разрушению Бет-Амикдаша. Это имеют в виду наши мудрецы, говоря: «Каждое поколение, которое не присутствовало при восстановлении Бет-Амикдаша, должно рассматривать себя, как если бы Бет-Амикдаш был разрушен в его время[137]. По этой причине мы говорим в наших (праздничных) молитвах: «Из-за наших грехов (не наших предков) мы были изгнаны из нашей страны». Эти размышления должны привести нас к очевидному выводу — к решению жить лучше, чище, более святой повседневной жизнью, отвечающей воле Превечного, объявленной нам в Торе и заключенной в Его мицвот. Это по существу и является основной целью наших повседневных молитв.

אנא בכח
МОЛИТВА РАББИ НЕХУНЬИ

«Мы просим Тебя (Б-же!) силою, величием десницы Своей разреши узы (Израиля);

Прими моление народа Своего, укрепи, очисти нас, о Благоговейный;

Мы просим Тебя, Всесильный, храни, как зеницу ока, исповедующих единства Твоего;

Благослови, очисти и помилуй их; награждай их непрестанно праведностью Своею;

Всемогущий, Всесвятой, руководи общиною Своею в бесконечной благости Своей;

Единый, Возвышенный, обратись к народу Своему, помнящему святость Твою;

Прими стон наш, услыши вопль наш, о Тайноведец!»

Эта молитва зовется «Молитвой рабби Нехуньи-бен Акане», танная (мудреца), жившего во время разрушения Второго Бет-Амикдаша. Его учения и сказания можно найти в различных частях Талмуда. Талмуд рассказывает удивительные вещи о силе его молений. Однако его авторство в отношении этой молитвы остается под вопросом. Во всяком случае, согласно Каббале и особенно Ари-акадош, это очень святая молитва, имеющая глубоко мистическое значение.

Молитва состоит из семи строк, каждая из которых содержит шесть слов. Общее число слов (42) обозначает одно из мистических Б-жественных имен, которое на Святом языке (Лашон-кодеш) имеет числовое значение = 42. Семь строк символизируют Семь Б-жественных Мидот (атрибутов), посредством которых Б-г управляет вселенной. Семь ветвей Меноры имеют то же значение. Отсюда частое повторение числа «семь» в Торе и в еврейской жизни. Число «шесть» имеет также глубокое мистическое значение. Мы встречаем это число в рассказе о шести крыльях Серафим (ангелы), которых пророк Иешаяу узрел в своем пророческом видении, провозглашающих кедуша («Свят, свят, свят…») и прокламирующих Б-жье единство во всех мирах[138]. По этой причине стих Шема, которым мы провозглашаем единство Б-жье, также состоит из шести слов.

Если от рядового набожного еврея нельзя требовать, чтобы он был сведущ во всех тайнах каббалы, необходимо все же, чтобы каждый молящийся знал хотя-бы значение произносимых им слов молитв.

Эта молитва заключается известной строфой: «Благословенно имя Его славного царства во веки веков».

איזהו מקומן
ГЛАВА ИЗ ТРАКТАТА ЗЕВАХИМ (МИШНА)

После чтения разделов Торы, трактующих о корбанот и кеторет, за которыми следуют выдержки из Талмуда и молитва рабби Нехунья-бен-Акане, разобранные выше, мы приступаем к чтению в сиддуре главы из Мишнайот[139], начинающейся Мишной Эейзеу мекоман («Где место жертвоприношений?»).

Ряд законов определяет место и способ принесения различных жертв. Эти и другие основные правила подробно изложены в этой главе из Мишнайот — Эейзеу мекамон.

Весьма полезно хотя бы вкратце рассмотреть здесь вопрос о корбанот с тем, чтобы лучше понять те места из Торы и Талмуда которые трактуют о жертвоприношениях и которые образуют часть нашего сиддура.

Имеются две основные категории корбанот: 1) коллективные и 2) частные или индивидуальные.

Коллективные жертвы (корбанот цибур) приносят от имени всей израильской общины, всего еврейского народа. Они включают каждодневные жертвы, называемые тамид и состоящие из одной овцы утром и одной овцы вечером, и дополнительные жертвы (мусаф), приносимые по субботам, в Рош-Ходеш, в Трех Праздниках Паломничества, в Шемини-Ацерет, Рош-Ашана и Иом-Киппур; причем жертвы в каждом случае разные.

В категории индивидуальных жертв, т.е. жертв приносимых частными лицами от себя лично, имеются следующие их виды: 1) Жертва всесожжения (Ола); 2) Очистительная жертва (Хаттат); 3) Повинная жертва (Ашам) и 4) Мирная жертва (Шеламим). В дополнение к этим видам жертв имеются еще три их вида: 1) Пасхальный агнец (Песах); 2) Первородный скот (Бехор) и 3) Десятинный скот (Маасер).

Имеется еще ряд других индивидуальных жертв, приносимых при особых обстоятельствах.

Общинными жертвами могут быть жертвы всесожжения или повинные жертвы (за исключением двух овец, приносимых в качестве мирных жертв совместно с Двумя хлебами в праздник Шавуот).

Жертва всесожжения, приносимая индивидуально, является добровольной жертвой по обету[140].

Очистительные жертвы приносятся в определенных случаях индивидуально при ошибочном совершении проступка, после того, как ошибка была обнаружена. В основном это относится к области проступка против самого Б-га.

Повинная жертва должна быть принесена частным лицом в определенных случаях прегрешений, особенно в области проступков против своего ближнего.

Мирная жертва, как и жертва всесожжения, может быть принесена частным лицом по собтсвенному желанию или совместно с благодарственной жертвой (Тода).

Помимо этого имеются два вида жертв, которые частное лицо должно принести при совершении им паломничества в Бет-Амикдаш; одна из них — это корбан реиа, являющаяся жертвой всесожжения, а другая — корбан ха-гига, являющаяся мирной жертвой.

По степени святости все жертвы подпадают также под одну из двух следующих новых категорий: 1) Кодшей кадашим — Всесвятые — высшая степень святости и 2) Кодашим калим — легко-святые — меньшая степень святости. Первая категория включает: ола, хаттат, ашем и общинную жертву праздника Шавуот (упомянутую выше). Ко второй категории относятся различные виды индивидуальных жертв шеламим, а также бехор, маасер и песах.

За исключением ола и определенного типа хатхат, совершенно сжигаемых на алтаре, коаним получают полагающиеся им определенные части всех других жертвенных животных, приносимых в Бет-Амикдаше.

Части жертв, относящихся к категории кодшей кадашим, могут употребляться в пищу только коаним мужского пола; части же жертв, относящихся к кодашим калим, могут есть все домочадцы коаним, включая рабов.

В индивидуальных жертвах шеламим основная часть животного (за исключением частей, сжигаемых на алтаре, и частей, отдаваемых коаним) принадлежит тому, кто приносит эту жертву, т.е. хозяевам. Это одна из причин, почему эта жертва называется шеламим («мирной»), ибо она приносит мир и единение всем связанным с ней: приносящим эту жертву ее хозяевам, коаним и Б-гу.

Наконец, бехор должен быть отдан коену, который употребляет его в пищу; маасер принадлежит хозяину и все могут его кушать, а песах может быть поедаем только членами группы, образовавшейся для принесения этой жертвы. Все эти три жертвы должны быть, конечно, сперва принесены в Бет-Амикдаш, а определенные части тука и кровь жертвы должны быть принесены Б-гу; только тогда могут коаним и хозяева жертвы получить их долю мяса, которое должно быть с’едено в чистоте и святости в строго установленное время.

רבי ישמעאל אומר בשלש עשרה מדות
БЕРАЙТА РАББИ ИШМАЕЛЯ

Берайта рабби Иишмаеля (взятая из введения к Сифра, алахического Мидраша на книгу Ваикра) приведена в сиддуре как последнее из избранных мест из Торы, Мишна и Талмуда, включенных в сиддур по мотивам, изложенным выше.

В этой Берайте рабби Ишмаель формулирует тринадцать принципов (мидот), по которым Тора толкуется. Помещение этой Берайта в начале Сифра объясняется тем фактом, что большинство алахот в этом алахическом Мидраше выведены путем применения этих принципов. Но эти принципы часто применяются и во всем Талмуде, когда прослеживаются источники различных законов в тексте Торы, как тех законов, которые явно указаны в Торе, так и таких законов, которые подразумеваются в тексте и выведены посредством некоторых из этих тринадцати принципов.

Следует помнить, что Тора (пять книг Хумаша), которая была дана еврейскому народу через Моше-рабену и им написана (отсюда ее название Тора шеби-Ктав, т.е. «Писаная Тора») была передана Моше и получена нами от него вместе с ее трактовкой. Другими словами: Писаная

Тора дана нам вместе с Устной Торой (Тора-шебеалПе) или Масорой (Преданием). Последняя не была записана Моше, а передана им устно Иешуа, который со своей стороны передал ее Старейшинам, а они — пророкам, последние — Мужам Великого Собрания, которые передали ее таннаим, мудрецам Мишна. В последнем поколении танна-им весь комплекс Устного Закона был упорядочен и записан рабби Иеудой аНасси в виде шести седарим («порядков») Мишна. Впоследствии сама Мишна была истолкована и расширена учениками таннаим, получившими название амораим, и их учениками, как и последующими поколениями ученых Торы — Раббанан Сабораи. Когда этот огромный сборник, названный Гемара, был также записан, как и Мишна, составление Талмуда получило свое завершение. Однако, хотя Устный Закон (Талмуд Бабли и Талмуд Йерушалми, Мидрашим и т.д.) теперь уже записан, он и в дальнейшем сохранил за собою свой первоначальный титул Тора-шебеалПе («Устный Закон»), чтобы отличить его от Тора-шебиКтав («Писаный закон»).

Таким образом, тринадцать принципов трактовки являются сами частью Устного Закона, переданного из поколения в поколение, начиная со времени Моше-рабену. Рабби Ишмаель только сформулировал, уточнил и перечислил их. Ниже они приводятся с краткими пояснениями.

קַּל וָחֹמֶר
ДЕДУКЦИЯ ОТ МЕНЬШЕГО К БОЛЬШЕМУ И НАОБОРОТ

Пример простого Каль ваХомер мы находим в том стихе, где Моше говорит Б-гу: «Если сыны Израилевы не слушали меня, как же послушает меня Фараон?[141]» Раши говорит по поводу этого стиха, что это один из десяти случаев Кал ваХомер, которые мы находим в Торе[142].

Фактическое применение этого принципа основано на том месте в Торе, где говорится о наказании Мириами за клевету на ее брата Моше[143]. По этому поводу приведено там следующее соображение: если бы Мириам прогневила своего отца настолько, что он в сердцах плюнул бы в ее присутствии, ее содержали бы с презрением в изоляции вне лагеря семь дней; тем более, — когда она прогневила Б-га. Логически она заслужила по крайней мере удвоенное наказание, т.е. изгнание из лагеря на 14 дней. Однако Б-г повелел поместить ее вне лагеря только на 7 дней. Этим учит нас Тора, что, пользуясь принципом Кал ваХомер, следствие должно быть ограничено пределами исходной предпосылки; не больше и не меньше. Другими словами: если по закону полагается то-то и то-то в более легком случае, закон, конечно, не может быть более мягким, но он должен быть и не более суровым в данном более тяжелом случае.

Этот же принцип приложим и в обратном порядке. Если в более тяжелом положении Тора проявляет определенное послабление, мы можем заключить, что такое послабление должно, конечно же, быть приложимо к более легкому случаю; и опять-таки — не больше и не меньше[144].

2
גְּזֵרָה שָׁוָה

Вывод из подобия слов или фраз в двух различных такстах в Торе. Это означает, что, когда в Торе имеется одинаковое или подобное слово или выражение в двух отдельных случаях, то это указывает на то, что здесь имеется аналогия между этими обоими случаями и что один случай дополняет другой. Пример применения этого принципа мы находим в законе, запрещающем сделать себе в знак траура плешь по примеру идолопоклонников[145]. В другом месте[146] подобный закон устанавливает то же самое по отношению к коаним. В обоих случаях применено слово קרחה («плешь»). Согласно Преданию, это такой случай, когда должно быть применено правило Гезера шава, чтобы сделать отсюда заключение, что подобно тому, как в случае с коаним запрещение касается любой части головы, то это же должно иметь место и в случае с обычным (не коен) евреем; и подобно тому, как в последнем случае речь идет о трауре по умершему, имеется в виду то же самое и в случае с коаним. Мы подчеркнули «согласно Преданию», ибо это правило (как и другие перечисляемые здесь принципы) не может применяться произвольно, а только там, где на это имеется явное Предание.

בִּנְיַן אָב

Установление прецедента или общего правила, которое должно быть распространено на подобные случаи. Например, Тора разрешает готовить пищу в праздник Песах[147]. Поскольку Песах является первым из всех праздников, он служит прецедентом для всех других праздников в части дозволения готовить пищу в любой Иом тов.

Этот принцип может быть основан на одном тексте, как в упомянутом сейчас случае, или на двух текстах. Как на пример последнего случая, можно указать на закон относительно дефектов или деформаций у человека и у животного. Определение физических дефектов у живых существ взято из двух текстов в Торе, один текст относится к человеческим дефектам, дисквалифицирующим коена в части возможности несения им службы в Бет-Амикдаше[148], другой текст перечисляет дефекты у животных, делающие их непригодными быть принесеными в жертву на алтаре в Бет-Амикдаше[149]. Оба текста являются совместно основой для определения того, что является дефектом во всех случаях, в которых Тора пользуется термином «дефект», касается ли это человека или животного.

4
כְּלָל וּפְרָט

Общее правило, за которым следует частное (или следуют частные). В этом случае общее правило квалифицируется и ограничивается частными, но не больше. Например, написано: «Когда кто из вас принесет жертву Б-гу из животного, из крупного рогатого скота или из овец»[150]. «Животное» — это обобщающий термин, который может включать также дикие кошерные животные. Но за общим термином «животные» следуют специфические частные определения, а именно: «крупный рогатый скот» и «овцы» а потому общий термин ограничевается только указанными ниже видами животных; следовательно, дикие животные исключены, — они непригодны для жертвоприношения.

5
פְּרָט וּכְלָל

Частное определение, за которым следует общее определение. В этом случае общее определение устанавливает, что именно должно быть включено сюда дополнительно. Примером этого правила может служить закон о возвращении хозяину утерянной им вещи. Сказано: «Так поступай с ослом его и с одеждою его»[151]. Это частные категории, исключающие, казалось бы, что-либо другое. Однако там же мы читаем дальше: «так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего». Это уже общее определение, обязывающее возвращать любую потерю, которую, востребует ее владелец.

6
כְּלָל וּפְרָט וּכְלָל

Общее определение, за которым следуют частности, после которых вновь следует общее определение. В данном случае частности, перечисленные в Торе, являются не исключающими (как в п.5), а собирательными определениями, включающими все, имеющее подобные свойства, и исключающими то, что не обладает такими особенностями. Примером этому может служить закон о передаче имущества на хранение. В Торе сказано: «Если отдаст кто ближнему своему деньги или вещи на хранение…»[152]. Эта формулировка начинается общим определением («Если отдаст кто ближнему своему»), затем продолжает частными определениями» («деньги или вещи») и затем вновь переходит к общим определениям («на хранение»). Применяя указанное правило, мы приходим к выводу, что этот закон охватывает не только деньги и вещи, но также и любое иное имущество, которое обладает свойствами денег и вещей, а именно: 1) присущей самому этому имуществу ценностью и 2) подвижностью. Следовательно, закон не включает такие виды имущества, как поля, ибо это недвижимое имущество, и не включает также, скажем, векселей, ибо они не обладают собственной ценностью (за исключением бумаги, на которой векселя написаны).

7
מִכְּלָל שֶׁהוּא צָרִיךְ לִפְרָט. וּמִפְּרָט שֶׁהוּא צָרִיךְ לִכְלָל

Общее определение, требующее частное определение для своего уточнения, и наоборот, частное определение, требующее пополнения в виде общего определения.

Пример применения этого правила на практике можно найти в законе о посвящении первородного. Написано в Торе: «Посвяти мне всякого первородного»[153]. Это такое общее определение, которое само по себе включало бы также и первородного ребенка женского пола. Но в другом месте[154] Тора уточняет: «только мужского пола». Теперь возникает вопрос: может быть, Тора имеет в виду мальчика, родившегося раньше всех остальных мальчиков, хотя девочки ему предшествовали? Поэтому Тора продолжает уточнять: «разверзающего всякую матернюю утробу»[155]; значит, это должен быть действительно первородный мальчик, которого никто рождением не опередил. И дальше можно спросить: Тора говорит о первородном мальчике, родившемся естественным путем. А как же быть, когда такой первородный был извлечен посредством кесарева сечения? На это Тора отвечает настоятельным требованием, чтобы этот посвященный был именно первородным (бехор). Следовательно, общее определение «первородный» уточняется этими специфическими терминами, чтобы указать на то, что посвящается только такой первенец, который отвечает всем трем условиям: 1) он мужского пола; 2) он родился естественным образом и 3) он действительно первородный[156].

8
כָּל דָּבָר שֶׁהָיָה בִּכְלָל וְיָצָא מִן הַכְּלָל לְלַמֵּד. לֹא לְלַמֵּד עַל עַצְמוֹ יָצָא. אֶלָּא לְלַמֵּד עַל הַכְּלָל כֻּלּוֹ יָצָא

Если объект, вошедший в общее определение, выделяется затем отдельно с целью выявить какие-либо новые данные, то он не представляет собою самостоятельный случай, а этим имеется в виду уточнить также и само общее определение.

Пример применения этого правила мы находим в законе, касающемся запрета производить работу в субботу. В Торе написано: «Не делай никакой работы (в субботу)[157]«. Затем сказано: «Не возжигайте огня… в день субботний»[158]. Зажигание огня уже включено в общий запрет работать (включающий 39 различных видов работ, применявшихся, согласно преданию, при постройке Святилища). Почему же, в таком случае, упоминается зажигание огня особо? Ответ: для того, чтобы установить правило, которое должно быть приложимо как к огню, так и ко всем другим видам работ, входящим в общий запрет. А именно: точно так, как зажигание огня является одним из основных видов работ, запрещенных в субботу и обязывающих того, кто нечаянно преступил этот запрет, забыв, что этого делать в субботу нельзя, принести за этот нечаянный грех отдельную очистительную жертву (даже если этот грех был совершен совместно с какой-либо другой одной из 39 запрещенных видов работ), таким же образом обязывает к принесению такой жертвы ошибочное выполнение в субботу любого из 39 указанных видов работ в отдельности. Другими словами: на основе этого правила закон обязывает принести отдельную очистительную жертву за каждый нечаянно совершенный в субботу вид работ, входящих в число указанных 39 видов работ, даже если один, два или больше видов этих работ были совершены одновременно по забывчивости (совершивший забыл, что это запрещено делать в субботу).

9
כָּל דָּבָר שֶׁהָיָה בִּכְלָל וְיָצָא לִטְעוֹן טוֹעַן אֶחָד שֶׁהוּא כְעִנְיָנוֹ. יָצָא לְהָקֵל וְלֹא לְהַחֲמִיר

Когда входящий в общее определение объект выделяется (упоминается отдельно) с целью определить известный момент, который также входит в это общее определение, то это выделение имеет целью облегчить, а не отягчать этот особый случай.

Пример применения этого правила мы находим в законе, касающемся негаим (пятна или симптомы цараат, проказы)[159]. Тора начинает общим правилом относительно накожных пятен[160] и определяет три тяжелых симптома, из коих первые два являются признаками тум’а (скверны, т.е. указывающими на то, что субъект определенно поражен проказой): 1) волос внутри пятна побелел[161], 2) живое мясо (открытая язва) на опухшей коже[162] и 3) если пятна на коже не изменились в течение первой недели изоляции, то требуется еще одна неделя изоляции, по истечении которой, если не было замечено изменения, пораженный объявлялся тоар (ритуально чистым)[163]. В то же время Тора указывает на «благоприятный» симптом, а именно: побеление всей кожи[164].

После этого общего правила следуют в Торе два частных вида кожных пятен: а) пятно, превратившееся в лишай, который был залечен[165], и б) пятно, превратившееся в место на коже, получившее ожог огнем[166]. В каждом из обоих этих случаев упоминается только один отягчающий симптом, а именно — побеление волоса[167].

Согласно данному правилу, мы поэтому говорим, что намерением каждого из этих двух исключений является облегчить случай, а не отягчать его. То-есть, мы применяем в этом случае правило благоприятного симптома (побеление всей кожи), а не правило отягчающего симптома (п.п. 1 и 2), за исключением единственного случая, упомянутого особо (побеление волоса).

10
כָּל דָּבָר שֶׁהָיָה בִּכְלָל וְיָצָא לִטְעוֹן טוֹעַן אַחֵר שֶׁלֹּא כְעִנְיָנוֹ. יָצָא לְהָקֵל וּלְהַחֲמִיר

Когда объект, уже вошедший в общее правило, исключается, с тем, чтобы уточнить определенный момент, не охваченный правилом, исключение имеет целью облегчить в одном отношении и отягчить в другом отношении.

Примером применения на практике этого правила может служить закон о негаим (о пятнах), поразивших голову или бороду[168]. Здесь Тора вводит новый симптом, ранее не вошедший в общее правило, а именно: желтый волос как признак тум’а[169]. Следовательно, согласно предыдущему правилу, Тора указывает, что целью этого исключения является приложить к нему отягчающее обстоятельство желтого волоса как признака тум’а, присваивая ему в то же время облегчающий момент — в данном случае белый волос, — который не является признаком тум’а (хотя в других случаях наличия кожных пятен белый волос является признаком тум’а).

11
כָּל דָּבָר שֶׁהָיָה בִּכְלָל וְיָצָא לִדּוֹן בַּדָּבָר הֶחָדָשׁ. אִי אַתָּה יָכוֹל לְהַחֲזִירוֹ לִכְלָלוֹ עַד שֶׁיַּחֲזִירֶנּוּ הַכָּתוּב לִכְלָלוֹ בְּפֵרוּשׁ

Объект, уже вошедший в общее правило, а затем исключенный из него с целью коснуться нового вопроса, не может быть снова включен в общее правило, пока об этом не будет явно сказано в Торе.

Например, Мецора (прокаженный), очистившийся от своей проказы, должен принести ряд жертв для искупления, в том числе овцу в качестве повинной жертвы (ашом). (Необходимость искупления объясняется между прочим и тем, что эта болезнь является наказанием за злой язык — клевету [лашон-ара], за внесение раздора между людьми. Виновник этого поражается проказой и осуждается на изоляцию от общества. Во время бедственного своего уединения наказанный имеет возможность подумать о содеянном им зле и раскаяться). Тора устанавливает, что эта овца должна быть принесена в жертву на том же месте, где приносятся очистительные жертвы всесожжения, а именно: на северном углу алтаря. Затем Тора продолжает: «ибо подобно жертве очистительной жертва повинная»[170]. Но это общее правило уже раз было упомянуто[171]. Необходимость повторить это утверждение вызвана тем, что случай с повинной жертвой прокаженного был исключен из общего правила введением нового закона, связанного с данным случаем, а именно: помазание кровью жертвы мочки правого уха, а также большого пальца руки и ноги прокаженного[172] (процедура, не требующаяся во всех других обычных случаях принесения повинной жертвы). Следовательно, можно было подумать, что это исключение касается также и других моментов (как сжигание тука жертвы и т.п.). Вот почему оказалось необходимым, чтобы Тора вновь включила этот частный случай в его общую категорию или общее правило.

12
דָּבָר הַלָּמֵד מֵעִנְיָנוֹ. וְדָבָר הַלָּמֵד מִסּוֹפוֹ

Объект, выведенный из его контекста или из последующего текста.

Например, одной из Десяти Заповедей является заповедь: «Не кради»[173]. Наши мудрецы объясняют, что здесь имеется в виду кража (похищение) человека, наказуемая смертью. Они выводят это из того факта, что эта «кража» приведена в Торе в том же контексте, что и заповедь «Не убивай» и т.д., за что Тора (в другом месте) явно наказывает смертью. С другой стороны, стих «Не крадите, не утаивайте» и т.д[174]. относится к краже денег или других ценностей, не наказуемой смертью.

Пример применения другой части этого правила мы находим в законе, касающемся появления язвы проказы в строении. Сказано в Торе: «Когда войдете в землю Ханаанскую… и Я наведу язву проказы на дом в земле владения вашего»[175]. Тора не уточняет здесь о каком строении идет речь, о деревянном или каменном. Но дальше, говоря о пораженном доме, Тора упоминает в частности «камни его, и дерево его, и всю обмазку дома»[176]. Таким образом, этот дальнейший текст объясняет, какого именно типа строения имеет в виду этот закон.

13
שְׁנֵי כְתוּבִים הַמַּכְחִישִׁים זֶה אֶת זֶה. עַד שֶׁיָּבוֹא הַכָּתוּב הַשְּׁלִישִׁי וְיַכְרִיעַ בֵּינֵיהֶם:

Когда два стиха противоречат друг другу, они могут быть поняты посредством третьяго стиха, который согласовывает их.

Например, написано: «И Я буду говорить с тобою (с Моше) поверх каппорет»[177]. Каппорет — это золотая крышка кивота в Святое-Святых. В другом месте Торы сказано: «И, Б,-г говорил с ним из шатра Соборного»[178]. Этот «шатер соборный» (оел-моед) является скинией вообще. Таким образом оба эти стиха противоречат друг другу. Но они согласовываются при помощи третьего стиха: «И когда входил Моше в шатер соборный… слышал он голос, беседующий с ним с крышки (каппорет), которая над кивотом откровения, из среды двух херувимов; и так говорил ему»[179]. Другими словами: Моше слушал разговор в Оел-моеде, но голос приходил к нему поверх крышки, которая находилась в Святое Святых.

Тринадцать правил толкования Торы, как было упомянуто, являются частью Устного Закона или Предания (Тора-шебеалПе), который мы получили одновременно с самой Торой на горе Синай. Без этого Устного Закона Тора была бы для нас «книгой за семью печатями». Мы не знали бы, что имеет в виду Тора. Это верно по отношению ко всем частям Торы — к ее рассказам (событиям, приведенным в Торе) и к законодательным ее разделам (законам и правилам, регулирующим наше повседневное поведение); но особенно это верно в отношении этих последних разделов. Насколько могут ошибаться те, которые пытаются трактовать Тору без Предания, перешедшего к нам из поколения в поколение от Моше-рабену и до настоящего времени, можно видеть на примере секты Караимов. Это была еврейская секта, образовавшаяся во второй половине VIII в. Она отбросила Предание (Мишна, Гемара и позднейшие раввинские источники) и претендовала на то, чтобы полагаться только на один Писаный Закон (Микра). Таким образом, они, к примеру, трактуют слова Торы «Не зажигайте огня в день субботний» буквально и сидят в полной темноте весь шаббат от пятницы вечером до сумерек следующего дня. Точно так же толкуют они буквально запрет Библии варить мясо козочки в молоке его матери, и поэтому не считают себя обязанными соблюдать еврейские законы о пище, как мы их выполняем, и т.д. Эта секта, как и другие секты, порвавшие с еврейской традицией, в конце концов прекратили или находятся на пути прекращения своего существования как религиозная группа, поскольку они исключили себя из среды еврейского народа, который является «народом только благодаря Торе и Преданию с горы Синай»[180]. Такая же участь уготована и другим сектам и движениям, проповедующим свою собственную форму «Иудаизма», отступающую от истинной традиционной веры и практики еврейской религии. Эти введенные в заблуждение последователи новых течений в конце концов или вернутся к подлинной еврейской пастве или, к сожалению, со временем ассимилируются в нееврейском окружении.

Берайта рабби Ишмаеля завершает собою раздел о кор-банот в сиддуре. Поэтому следует за ней соответствующая краткая молитва, взятая из Пиркей Авот[181].

«Да будет воля Твоя, Превечный, Б-же наш и Б-же наших отцов, чтобы восстановлен был вскоре, в наши дни Бет-Амикдаш, и дай нам удел в Твоей Торе:».

Ибо, поскольку молитва занимает сейчас место также и жертвоприношений, совершавшихся некогда в Бет-Амикдаше, мы молимся о построении вновь Бет-Амикдаша и восстановлении святой службы в нем, в нашем святом городе Иерушалаиме, что совершится тогда, когда Машиах придет.

«Дай нам наш удел в Твоей Торе». Это подчеркивает, что каждый еврей имеет свой удел в Б-жьей Торе (не в «Торе», надуманной кем-либо), и в этой Торе из Синая мы желаем получить свой удел.

После этой молитвы читают каддиш (раввинский).

 

הודו

Оду (БЛАГОДАРИТЕ)

«Благодарите Превечного, призывайте имя Его; возвещайте народам деяния Его… Вы, семя Израиля, раба Его, сыны Яакова, избранники Его. Он Превечный, Б-г наш; Его веления на всей земле. Помните вечно завет Его, слово, заповеданное им на тысячу поколений; (завет), заключенный с Авраамом, и клятву, которую дал Ицхаку и поставил Яакову в закон, Исраелю в вечный завет…

Пой Превечному вся земля; возвещайте изо дня в день о помощи его… И скажите: помоги нам, Б-же помощи нашей, собери и избавь нас от народов, чтобы благодарить святое имя Твое и хвалиться славою Твоею. Благословен Превечный, Б-г израилев, от вечности до вечности. И воскликнет весь народ: Амен и хвала Превечному…

И Он милосерд, прощает грех и не губит; Он часто отводил гнев Свой и не будит всей ярости Своей… Восстань (Превечный) на помощь нам, искупи ради милости Твоей…»

Эта молитва, из которой мы привели выше только некоторые выдержки, является вводной ко второй части нашей утренней службы. Она состоит из двух основных частей, взятых из книги Дивре-Аямим (Хроники)[182], из книги Псалмов[183] и из других избранных мест из Библии.

Первая часть молитвы Оду взята из Книги Хроник.

Эту молитву составил царь Давид, и знаменитый певец Асаф с хором распевал его в Святилище в день возвращения Святого кивота в Иерушалаим. Первая часть молитвы, оканчивающаяся словами Ал тиг’у бимшихай («не коснитесь помазанников Моих»), читалась каждодневно в Бет-Амикдаше сразу же после утреннего жертвоприношения и касалась чудесного возвращения Святого кивота из плена у Филистимлян. Псалмопевец отметил случай доставки кивота в Иерушалаим благодарением Б-га за это чудо и за многие другие чудеса, которые Он совершил еврейскому народу.

Вторая часть молитвы, начинающаяся словами Ширу Лашем («Пойте Превечному») и оканчивающаяся словами Веаллел Лашем («И хвала Превечному»), читалась в Храме каждый вечер сразу после завершения всех жертвоприношений. Она рисует будущее, как оно обещано нам в Святом Писании, когда Б-г будет призван всем человечеством, и Израиль будет уважаем как истинный служитель Б-га. Сама природа присоединится тогда к ликованию и будет благодарить Создателя. Различные народы будут приносить свои жертвы и соревноваться с Израилем в служении Б-гу. Последние две сентенции в этой второй части суммируют обе мысли, содержащиеся в первой и во второй части молитвы ОДУ, а именно: выражение благодарности Б-гу за Его благоволение и милость, а также молитву за более счастливое и лучшее будущее. Все это обозначено тремя выражениями: Ошиену («помоги нам»), векабцену («и собери нас»), леодот («чтобы благодарить»). Но во все времена мы говорим: Барух ашем Элокей Исраел мин аолам веад аолам («Благословен Превечный, Б-г из-раилев, от вечности до вечности»).

Таким образом, мы можем видеть, что молитва Оду полностью соответствует тому месту, которое наши мудрецы выделели ей здесь, — сразу же после прочтенных нами отрывков о каждодневных жертвоприношениях, производившихся некогда в Храме. Из содержания этой молитвы мы можем также понять, почему первая ее часть читалась утром, а вторая часть — вечером. Ибо, согласно Псалмопевцу, утренняя молитва посвящена главным образом выражению благодарности за помощь и милость Б-жью, в то время как вечерние молитвы являются просьбой о дальнейший помощи: Леагид бабокер хасдеха веемунатха ба-лелот («Возвещать благость Твою утром, истину Твою по ночам»)[184]

Заключительная часть Оду, которую составляют выдержки из различных псалмов, следует в логической последовательности. Она говорит о том, что Б-г слушает наши молитвы, хотя Бет-Амикдаш уже больше не существует и мы не можем приносить наши жертвы, и даже несмотря на то, что Святой кивот, о чудесном спасении которого говорится в первой части молитвы, уже исчез. Молитва не связана с Храмом или кивотом. Б-г слушает просьбы молящейся общины, хотя если считаться с каждым из ее членов в отдельности, не все они, может быть, достойны быть услышанными. Но Б-г милостив: Веу рахум йехапер авон[185]. Эта мысль получила свое дальнейшее развитие в последующих выдержках из Теилима, которые говорят нам, что верность и любовь Б-жьи вечны, а потому не зависят от существования Храма и наличия Святого кивота и жертвоприношений[186]. И все же, для того, чтобы быть уверенным в том, что мы не пренебрегли жизненно необходимыми атрибутами совершенной еврейской жизни, молитва вновь подчеркивает важность Святого Храма как места проявления Б-жеского благоволения и милости в будущем, когда Израиль займет ведущее место среди всех народов мира в деле служения Б-гу. В это будущее мы верим не потому, что мы уверены в себе, а потому что мы верим в Б-га и надеемся на Его помощь: Лашем аешуа… («У Превечного спасение»)[187]. Хотя настоящее, казалось бы, не оправдывает такую уверенность, мы видим зарю следом за ночью; и мы заканчиваем эту главу об уверенности ликующим возгласом: «А я уповаю на милость Твою; да возликует сердце мое о спасении Твоем. Воспою Превечного, ибо Он мне благодетельствовал».[188]

מזמור שיר חנוכת הבית

ПСАЛОМ 30

В нусах Ари псалом 30 книги Теилим следует за молитвой Оду, в то время как в нусах Ашкеназ этот псалом помещен в начале собственно утренней молитвы. В обоих случаях его читают раньше молитвы Варух шеамар в качестве надлежащего введения к Песукей д’зимра.

Неизвестно, когда именно вошел этот псалом в число молитв по сиддуру. В сиддурим ранних изданий этот псалом не был включен в утреннюю молитву, за исключением сефардских и йеменских сиддурим, где он включен в субботнюю молитву. Не упоминают его также такие большие авторитеты, как Абудраам, Тур и др.

Известно, однако, что святой Ари определенно включил этот псалом в нусах Ари, а затем и во все другие сиддурим. Святой Ари открыл также некоторые скрытые аспекты и смысл этого псалма, указывающие на тот факт, что в этом псалме имя Б-жье упоминается десять раз, что соответствует Десяти Заповедям; что с упоминаемого впервые имени Б-жьего и до конца псалма имеется 91 слово, число, соответствующее числовому эквиваленту (26 плюс 65) комбинации имени Б-жьего, как оно написано (июд-кей и т.д.)[189] и как оно произносится (алеф-далет и т.д.), смысл которых объяснен в каббале и т.д.

Псалом 30 особо подходит для службы в качестве введения по ряду причин:

1) Царь Давид составил этот святой псалом для случая освящения Дома (Бет-Амикдаша), который должен был быть построен его сыном царем Шеломо. Это также пророчество о будущем Бет-Амикдаше, который будет построен Машиахом. А теперь, в отсутствие Бет-Амидкаша, молитвенный дом называется Микдаш меат — «Малое Святилище»[190]. Наша молитва в синагоге заменяет нам пока-что Б-жественную службу в Бет-Амикдаше, но мы постоянно вновь и вновь подтверждаем нашу горячую надежду на то, что Бет-Амикдаш будет вскоре опять отстроен Машиахом и служба в нем будет восстановлена, как в былое время. Тогда мы действительно будем петь песню об освящении Дома.

2) Когда мы собираемся начать наши молитвы, мы должны быть полностью уверены в том, что наша молитва будет услышана, что Б-г примет нашу молитву. Это и заверяет царь Давид в этом псалме, заявляя:

«Превечный, Б-же мой, я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня».

Больше того, даже когда обстоятельства кажутся настолько безнадежными, что человек чувствует себя на краю пропасти, не следует терять надежды на Б-га, как того утверждают следующие стихи:

«Превечный, Ты извел из могилы душу мою,

Ты оживил меня, чтобы я не сошел в яму». Если Б-г вызволяет кого-нибудь из безнадежного положения, зачем Он с самого начала насылает на него беду? Ответ на это мы находим в следующих стихах:

«Ибо на мгновение гнев Его; жизнь в Его воле.

Вечером водворяется плач, а на утро радость».

Это означает прежде всего, что, когда человек навлек на себя недовольство Б-га и подвергся страданиям, это только

временное явление; облегчение обязательно придет, как утро следует за ночью. Более важно то, что в самом страдании скрывается хорошее, ибо Б,-г желает всем жить; и из самой печали возникает радость.

Превратности жизни являются частью милостивого Б-жьего Провидения; они для нашей же пользы, — чтобы напомнить нам, что мы всегда зависимы от Б-га. Если бы человеку все время везло, он стал бы самонадеянным, как говорит царь Давид:

«И я говорил в благоденствии моем: «не поколеблюсь навек»! И он продолжает: [Теперь я знаю, что] «По благоволению Твоему, Превечный, Ты стоишь за меня сильной горой; но, когда Ты скрыл лицо Твое, я смутился»

[Поэтому]

«К Тебе, Превечный, взываю; Превечного молю».

Знать, что Б-г слышит наши молитвы; сознавать нашу зависимость от Б-га; понимать, что даже в своем «гневе» Б-г милостив; быть уверенным, что Б-г никогда нас не оставляет, что мы никогда не должны оставлять Его или терять надежду на Него, — все это является самой сутью наших каждодневных молитв.

3) Разобравшись во всем этом, мы должны отбросить все досадные мысли и славить Б-га с радостью. На самом деле. Нам ведено «служить Б-гу с радостью» во все времена, а потому необходимо, чтобы мы настраивали наши мысли на радостный лад. Этот псалом помогает нам достигнуть этого, ибо, даже если дела наши обстоят не совсем так, как нам того хотелось бы, мы можем сказать с полной уверенностью вместе с царем Давидом:

«Ты обратил сетование мое в ликование; Ты снял с меня вретищи и препоясал меня веселием. С тем, чтобы душа моя пела Тебе хвалу и не умолкала; Превечный Боже мой, вечно буду благодарить Тебя».

В дополнение к глубокому содержанию этого святого псалма, которое делает его столь соответствующим служить в качестве «предисловия» к Песукей д’зимра, уже одни только слова в начале и конце этого псалма Мизмор… и лемаан йезамерха делают сам псалом частью Песукей д’зимра.

По нусах Ари за псалмом 30 следует ряд подобных библейских стихов (в большинстве своем — из Теилима), а затем небольшой псалом 67. Центральная тема этих дополнительных выдержек — это царство, Б,-жье на земле. Поэтому, в то время как мы сознаем нашу счастливую долю в том, что Б-г проявил к нам Свою милость, приблизив нас к нему, мы одновременно молимся о том дне, когда все народы мира также признают Б-га и будут бояться Его. Мы уверены, что этот день придет, и мы ждем его. Это произойдет тогда, когда исполнится пророчество[191] о том, что в «тот день» (когда придет Машиах) единство Б-жье будет признано во всем мире.

פסוקי דזמרה

ПЕСУКЕЙ Д’ЗИМРА

ברוך שאמר
БАРУХ ШЕАМАР

«Барух шеамар» продолжает благодарственную молитву, которая была начата молитвой Оду и в которой Б-г прославляется как Создатель и Начало всех явлений природы и истории. Этот раздел молитв, называемый Песукей д’зим-ра, начинается благословением Барух шеамар и оканчивается благословением Иштабах.

Собственно благословение Барух шеамар начинается словами: «Барух… акейл аав…». Предшествующие этому вводные сентенции содержат различные интерпретации Святого имени Б,-жьего. Поэтому следует рассматривать Барух шеамар одной из выдающихся частей наших регулярных молитв. Согласно Преданию, ее авторы, Мужи Великого Собрания, — «Аншей Кнесет Агдола» — были вдохновлены ею Свыше. Поэтому ее следует читать стоя, держа в это время цицит в руках с тем, чтобы мы могли помнить о Ком идет речь. Смысл того, почему эти сентенции, объясняющие различные версии имени Б-жьего, были поставлены во главе наших молитв, может быть понят из комментария Мидраша на стих псалма 91: «Почему Израиль молится в этом мире без того, чтобы он был услышан? Это потому, что он не знает Святого имени Б-жьего»[192]. Под знанием имени Б-жьего подразумевается знание Его атрибутов, то-есть знание Его мощи и всеохватывающей любви. Поэтому вместо упоминания «Шем Амеюхад» после слов «Барух…», как в других берахох, имя В-жье описано здесь различными формами, характеризующими Его действия.

Начинается молитва Барух шеамар следующей сентенцией: «Благословен Тот, кто создал вселенную своим словом». К этой сентенции добавлено Барух осе берешит, чтобы расширить понятие о Б-ге как о Создателе всей вселенной и подчеркнуть, что все было создано Иеш меаин. Это объяснено уже нашими мудрецами в том смысле, что мир был создан Б-гом из ничего, (в противоположность поверью других народов, считающих, что Б-г, может быть, и является Создателем, но Он якобы применил вечно существующую материю, из которой Он образовал мир). Это соответствует применяемому всюду слову «решит», что всегда означает абсолютное начало.

Б-г верен Своим обещаниям. Как доброе, так и плохое осуществится, если так решит Б-г, невзирая ни на какие обстоятельства. Однако доброе будет дано человеку, даже если он этого не заслужил. Плохим же Б-г наказует только в том случае, если Он видит, что грешник не изменит свое поведение. Поэтому мы говорим в молитве Барух шеамар: Барух гозер умекаем, — слово гозер означает окончательное решение Б-га сделать так, как Им было запланировано заранее или как Он решил.

Барух мерахем ал аарец; это Б-жественный атрибут милосердия. То, что это Б,-жеское милосердие является, возможно, самым существенным Его атрибутом, можно видеть из комментариев Раши к первому стиху Хумаша. Б-г предпочитает любовь и милосердие законности, ибо наш мир не может существовать одной законностью, учитывая наши недостатки.

Барух мешалем сахар тов лиреав является продолжением выше упомянутых двух сентенций, ибо атрибут милосердной любви ведет к характеристике Б,-га как такового, Который вознаграждает боящихся Его и соблюдающих Его заветы.

Барух хай ла’ад векаям ланецах; Б-г вечен, как мы говорим в молитве «Адон Олам»: Он был, есть и будет, в прошлом, настоящем и будущем в одинаковой степени. С определенной целью мы выражаемся в том смысле, что Он всегда тот же самый, живой, активный Создатель вселенной не только в начале, но Он хай ла’ад векаям ланецах, Тот, Кто существует всегда. Ибо многие другие религии признают и допускают существование Б-га, а также и то, что Он создал вселенную. Но все это было только в прошлом; Он предоставил мир своей собственной участи после того, как Он его создал. С тех пор, считают они, у Него нет никаких отношений со вселенной. Они не верят в Его Провидение в настоящем и в будущем. По их мнению все, что случается, неизбежно по законам природы. В противоположность этой концепции мы, евреи, верим и утверждаем, что Б-г вечен, но неотделим от вселенной. Все, что случается повсюду, от роста травинки до величайших пертурбаций в истории, зависит от Его вечного и активного Провидения.

Барух поде умацил, рисует, по объяснению наших мудрецов, Б-га как такового, Который возвращает жизнь тем, которые потеряли право на существование. Когда Б-г принимает покаяние бывшего грешника, Он возвращает право жить человеку, который морально был уже мертв. Слово поде означает обычно вызволение из положения физического бедствия. Классическим примером такого двойного спасения является вызволение еврейского народа из египетского рабства; он был тогда спасен в момент, когда оказался в самом низком положении физического и морального упадка. Именно в этом смысле упомянуто здесь имя Б-га — спасителя.

Барух шемо. Обычно кажется нам невозможным дать название чему-либо такому, что находится вне нашего опыта и знания. Как же мы в таком случае, знаем «шем» Б-га, когда Он, конечно же, то единственное, которое вне наших возможностей охватить и знать? Но Б-г открыл Себя Израилю, и только наши предки оказались достойными такого знания. Позже, когда Израиль оставил Его, Он открыл Себя пророкам, чтобы они довели это до сознания еврейского народа и повлияли на него, чтобы изменить свое поведение. Поэтому мы называемся «Ам Ашем», народом, кому Б-г открыл Свое бытие, и мы благодарим Б-га за это откровение в наших молитвах, ибо без этого откровения мы никогда не были бы способны «открыть» Его.

Касаясь этих перечислений Святого имени Б-жьего, следующая затем бераха в молитве Барух шеамар утверждает, что Он прославляется Своим народом как милосердный и любящий Отец. Поскольку же Б-г является также Царем вселенной, Его Великое имя будет всегда прославляемо и благословляемо независимо от нашего восхваления Его: «Мелех мешубах умефаер адей ад». После такого предупреждения против переоценки роли человеческого восхваления Б-га, мы приступаем к чтению «Песукей д’зимра».

Двумя основными выражениями восхваления в молитве Барух шеамар являются: а) иллул и б) шевах. Первое означает общую хвалу и полное подчинение Б-гу-Создателю. Второе, шевах, касается особой хвалы как следствия нашей возможности сознавать и понимать специфические Б-жьи проявления, доходящие до нашего сознания после усердного раздумья и изучения Б-га в природе и истории. Речь идет о хвале, произносимой всегда небольшим кругом истинных служителей Б-га, посвятивших всю свою жизнь изучению Торы и Его деяний во вселенной: Мешубах уме-фоар билешон хассидав веавадав. Иллул — это хвала, возносимая всей общиной: Меуллел бефи амо, которая вытекает из изучения и признания Его существования как единственного Б-га всей жизниь Яхид хей а’оламим. И мы заканчиваем благословением обоими выражениями — шевах, а также иллул, которое вытекает из шевах: Мелех ме-уллал батишбахот.

מזמור לתודה
(ПСАЛОМ 100)

Псалом 100 — «Псалом благодарственный» — читали обычно, когда в Бет-Амикдаше приносили мучную Благодарственную жертву.

Мучная Благодарственная жертва состояла из десяти квашеных хлебов. Эта жертва, как и Два Хлеба, которые приносили в праздник Шавуот, были единсвенными исключениями, единственными случаями принесения в, Бет-Амикдаше жертв из квашеных хлебов; все остальные мучные жертвы были неквашеные, то есть, представляли собою мацу. Поэтому псалом 100 опускается в нашей молитве в день кануна Песах и в ход-амоед Песах, когда хамец запрещен. Не читаем мы этот псалом ( в виде молитвы) также в субботу и в йом-тов, потому что в эти дни не принимались жертвоприношения от частных лиц, — приносились только общественные жертвы (то-есть только те, которые приносились от имени всего народа) и особые праздничные жертвы.

Согласно еврейскому закону, Благодарственная жертва приносилась в следующих четырех случаях чудесного избежания опасности: 1) после морского путешествия; 2) после благополучного пересечения пустыни; 3) после выз-воления из плена и 4) после выздоровления от перенесенной опасной болезни.

В наше время принято во всех случаях избежания непосредственной серьезной опасности или калечения произносить особую бераха «Агомел» («…оказывающий незаслужившим благодеяния, за оказание мне блага»). Эта бераха произносится в синагоге во время вызова к чтению Торы. Молящиеся отвечают: «Тот, Кто оказал тебе благо, да окажет тебе всякое благо всегда».

Однако Благодарственный гимн (псалом 100) читают каждодневно (за исключением упомянутых выше дней) в контексте утренней молитвы, потому что фактически нам сопутствуют Б-жьи чудеса постоянно, хотя не всегда мы узнаем об этом. Наши мудрецы утверждают: «Человек не знает о чудесах, которые происходят с ним»[193]. Известная молитва «Модим» в Шемоне эсре содержит следующие слова: «Благодарим Тебя… за чудеса Твои, которые совершаются нам каждый день, за знамения и благодеяния Твои во всякое время».

Что такое «чудо»? Мы обычно думаем, что это нечто «сверх’естественное», как чудеса и поразительные вещи, совершенные Б-гом нашему народу в древнем Египте через Моше-рабену и Аарона. Эти и им подобные чудеса, о которых рассказала нам Тора, явились действительно «сверхестественными», ибо Б-г явно изменил законы природы. Чудеса совершаются также каждый день «естественным» образом в повседневной жизни, но мы не всегда ощущаем это.

Таким образом, имеются два пути, которыми Б-жье благожелательное Провидение проявляет себя: «исключительный» или «сверх’естественный» путь и «обычный» или «естественный» путь. В первом случае Б-жье Провидение «проявляет себя», мы видим его; во втором случае Б-жье Провидение «скрыто»; все кажется происходящим настолько «нормально», что мы принимаем это за должное. В нашей святой литературе оба эти пути Б-жьего Провидения символизируются двумя Б-жьими именами — четырехбуквенным именем (Июд-кей и т.д.) и пятибуквенным именем (Элоким). Первое имя символизирует Б-жье Провидение, являющееся нам в виде «сверх’естественной» силы, господствующей над природой и действующей поверх ее; второе — символизирует Б-жье Провидение, действующее через природу и внутри ее (Элоким численно эквивалентно слову а’тева, природа). Простой иллюстрацией на основе людского опыта может служить нам следующее: когда человек здоров, он чувствует себя нормально, он уделяет мало внимания чудесам человеческого тела и разума; он мало думает также о том, что хорошее здоровье — это Б-жий дар. И только, когда человек серьезно заболеет, он начинает сознавать насколько он действительно в руках Б-жьих.

Очевидно, истинной службой Б-жьей является не та, которая подсказана человеку в бедственное время, во время опасности или другого особого случая. Мы должны всегда чувствовать благожелательное Провидение Б-жье. Это выражено в словах, которыми мы объявляем, что Б-г (Июд-кей и т.д.) и есть Элоким. Та же самая сверх’естественная сила, которая создала вселенную, она же и управляет ею; нам же все это кажется весьма «естественным»…

Присматриваясь ближе к псалму 100, мы можем видеть, что его тема тройная:

1) Служить Б-гу с радостью (стих 2).

2) Б-г (Июд-кей и т.д.) есть Элоким (стих 3).

3) Б-г благ; милость Его вечна (стих 5).

Это основные принципы нашей веры, и они изложены здесь в логической последовательности: почувствовав на себе Б-жье благоволение и непосредсвенное Его Провидение, мы готовы «ликовать от радости» (стих 1) и служить Б-гу радостно и с сердечной благодарностью. При дальнейшем размышлении мы сознаем, что Б-жье Провидение, каким бы образом оно ни проявило себя, происходит от Того же милостивого Б-га. Поэтому мы заявляем: Б-г всегда благ и верен.

Если «служить Б-гу с радостью» — это стихийный порыв, естественный отзвук на факт чудесного спасеня, то этот порыв может быстро испариться, если его не подкрепить глубоким размышлением над Б-жьим Провидением. Вот почему следующим стихом является: «Познайте, что Б-г (Июд-кей и т.д.) есть Элоким; Он сотворил нас, и мы принадлежим Ему; мы народ Его, овцы паствы Его».

Единство Б,-га, которое подчеркивается в этом стихе, тесно связано с еврейским народом. Только еврейский народ признал истинное единство Б-га (монотеизм) и выражает это всей своей повседневной жизнью. Мы всегда сознаем, что Он сотворил нас и что мы принадлежим Ему; это означает, что мы должны служить Превечному всей своей жизнью и всем своим достоянием; мы — Его народ, Его овцы, что означает, что Он наш Царь и наш пастырь, всегда опекающий нас. Поэтому мы призываем всех присоединиться к нам в благодарственной молитве и в прославлении Б-га:

«Войдите во врата Его с благодарением, во дворы Его с хвалою;

Благодарите Его, благословляйте имя Его. Ибо благ Превечный, милость Его вечна; И верность Его в род и род».

יהי כבוד
ИЕИ ХЕВОД

Иеи хевод составлен из различных стихов ряда псалмов. Это вступление к собственно Песукей д’зимра, которые состоят из шести последних псалмов Теилима.

Наши мудрецы дают следуещее объяснение включению этой молитвы в ежедневную службу именно на этом месте. Она состоит из двадцати одного имени Б-га, — ровно столько, сколько стихов содержится в следующей сразу же за ней молитве «Ашрей». Цифра 21 имеет особый смысл, ибо она представляет собою числовое значение букв имени «Алеф-Кей-Июд-Кей», которым Б-г открыл Себя Моше в пустыне[194]. Раши объясняет, что это Б-жье имя характеризует Его мощь и в то же время Его готовность помочь и утешить. Первый из этих двух атрибутов Б-га выражен в «Иеи хевод», а второй — в «Ашрей». Таким образом, эти обе молитвы являются иллюстрацией к «Э’ие ашер э’ие» и расположены в порядке числового значения Э’ие (двадцать одно).

Первая сентенция молитвы «Иеи хевод» взята из псалма 104, который назван величайшим гимном Создателю и Его творению. Создание вселенной — это форма, в которой величие и безграничная сила Б-га видны людям. Это признание Б-га, которое началось сотворением первого человека на заре мироздания, будет распространяться дальше и дальше, пока все части мироздания полностью не разделят его. Небеса и земля объединятся в ликовании и радости всего истинного царства Б-жьего, ибо тогда все народы преклонят головы перед Его правлением.

Вторая половина молитвы «Иеи хевод» описывает Б-га как абсолютного правителя во всей мировой истории. Она рассказывает о Его всеведении и вездесущности, то-есть о Его безграничном знании всего и беспредельной власти над всем, что произойдет. Все преступные планы и интриги народов ничего для Него не значат. Что бы они ни хотели и как бы они ни хотели и старались избежать предназначенной им Б-гом судьбы, они не смогут добиться этого, если на то не будет Его воли. Волей-неволей мир должен развиваться в направлении цели, поставленной перед ним Б-гом, а именно: изменить свои преступные пути и признать существование Б-га, о котором говорится в первой части этой молитвы. Хотя, быть может, Израиль кое-когда живет не совсем согласно начертаниям и заветам Б-жьим, Он не отвернется от еврейского народа целиком, ибо Он — Б-г милостивый. Он выполняет то, что Он обещал, даже если мы этого иногда и не заслуживаем. Иеи хевод заканчивается обещанием прекрасного будущего, — Б-г простит нам наши прегрешения, когда мы обратимся к Нему, и вернет нам нашу славу, когда Он вернется в Цион.

Эта идея о милости Б-жьей и любовной заботе о нас является введением к следующей затем молитве «Ашрей».

אשרי
АШРЕИ

Ашрей (Псалом 145) предшествует ряду псалмов, включенных в каждодневную утреннюю молитву по инициативе рабби Иосе, который сказал: «Да будет моя доля с теми, которые заканчивают Аллел каждый день»[195].

Наши мудрецы утверждают: «Тот, кто читает этот псалом (145) три раза в день, имеет свою долю в будущем мире»[196].

Этот псалом содержит буквы всего алеф-бета (за исключением буквы «нун»), расположенные в строгом алфавитном порядке, в начале каждого стиха. Эта молитва включает также стих: «Ты открываешь руку Свою и охотно насыщаешь все живущее»[197], утверждающий, что Б-жье Провидение заботится о любом живом существе. Особая важность молитвы «Ашрей» заключается поэтому в выраженных здесь двух центральных идеях: что Б-жья слава воспевается словами, содержащими все буквы алфавита, то-есть любыми возможными формами проявления человеческих чувств, и в том, что Б-г заботится о всех Своих творениях.

Собственно псалом 145 начинается фактически стихом «Теила л’Давид». Наши мудрецы объясняют нам, почему молитва «Ашрей» начинается вводным стихом Ашрей («Блажены обитатели Дома Твоего; вечно они будут хвалить Тебя»[198]). Дело в том, что молитва Минха начинается псалмом 145, и стих «Ашрей» был поставлен впереди этого псалма в виде введения и соответствующего начала. Поэтому остался этот стих впереди псалма 145 также и в утренней молитве, хотя «Ашрей» читается тогда не в начале, а в середине молитвы.

Имеются еще два объяснения, почему этот псалом обрамлен еще двумя стихами из других глав, а именно: в начале стихом «Блажен народ с такой судьбой; блажен народ, чей Б-г — Превечный», который является последним стихом предшествующего псалма 144, и стихом «А мы будем благословлять Превечного отныне и до вечности; славьте Б-га»[199] в конце. Ибо эти стихи освещают надлежащим образом содержание псалма 145.

Еврейская точка зрения о Б-ге существенно отличается от таковой других народов в части Его Провидения и милости. «Не будь подобен другим, — обращается рабби Акива к еврейскому народу, — которые почитают своих богов, когда им хорошо, и проклинают их, попав в беду… Вы, евреи, когда Б-г награждает вас счастьем, славьте Его, а когда Он причиняет вам страдания, славьте Его также»[200]. Это признание всемилостивой любви Б-га, Который всегда добр к нам, независимо от того, хорошо ли нам или плохо, выражено в ряде стихов псалма 145, которые славят поочередно величие Б-га, Его милость, справедливость, Провидение и вездесущность, чтобы показать, что все, что случается, происходит потому, что оно отвечает Б-жественному плану во вселенной и потому направлено к добру.

Буква «нун» отсутствует в алфавите псалма 145 потому, как объясняют наши мудрецы, что ею начинается слово нефила, означающее падение. Но царь Давид не опустил и эту букву. В следующем стихе, начинающемся очередной буквой «самех», выражена мысль, что Б-г поддерживает и восстановляет падающих — «нофлим».

Псалом 145 оканчивается стихами, славящими Б-га, к Которому все живое должно обращаться за помощью; Который — «хасид», милостив вне рамок строгой законности к тем, которые взывают к Нему с искренней верой. Самый последний стих псалма 145 подытоживает все сказанное выше утверждением, что Израиль никогда не перестанет славить Б-га и что «всякая плоть будет благословлять Его во веки вечные».

מזמורים קמ»ו – ק»נ

ПСАЛМЫ 146 — 150

Пять псалмов, которые следуют за молитвой «Ашрей», являются хвалебными гимнами — Песукей д’зимра. Они написаны Б-жественно вдохновленным царем Давидом, который пел хвалу Превечному и выражал свою горячую любовь Б-гу в своей книге Псалмов (Теилим). Псалмы 145 — 150, которые включены в утренние молитвы, являются заключительными главами этой святой книги Библии.

Мотив этих псалмов, являющихся сами по себе музыкальным шедевром, почти один и тот же — хвала, выражаемая индивидуумом, созерцающим Превечного. Сила звучания этих песнопений, начинающихся тихим и одиноким голосом, все болыце возрастает и увеличивается со вступлением в общий хор все большего числа голосов, распевающих Б-жью славу. В финале этой Б-жественной симфонии вся вселенная издает ликующий призыв: «Все одушевленное да хвалит Превечного».

Содержание этих псалмов приводит к логическому завершению мысль, начатую в молитве «Иеи хевод», в которой Б-г объявлен Создателем вселенной, и продолженной в молитве «Ашрей» подробным описанием Его полными любви Провидением и Вездесущностью. В этих трогательных пяти псалмах каждый отдельный еврей, природа в целом и, наконец, весь мир свидетельствуют свое почтение Б-гу за свое существование.

В первом из этих псалмов, Алели нафши эт Ашем («Хвали, душа моя, Превечного») царь Давид говорит от имени всех евреев, вознося хвалу Превечному за Его помощь и отвергая допустимость полагаться на людскую силу и энергию. Человеческая помощь только временная и редко бывает бескорыстной. Помощь же Б-жья вечна и надежна; она приходит как к бедному, так и к богатому человеку. Он поддерживает сирот и вдов и защищает праведного от неправого.

Второй из этих псалмов переходит от прославления Ашгаха Ператит, от Провидения, объектом которого является отдельная личность, к Провидению, имеющего в виду всю общину — Ашгаха Келалит — в целом. Особая забота о еврейском народе выражена в связи с установленным Создателем порядком в природе и управлении Им ею. Природа существует только благодаря Ему и зависима от Его милости; она управляется неизменными законами, так называемыми законами природы, которые Он Сам создал и воплотил в природу. Израиль был также наделен Хуким и Мишпатим (уставами и законами) — Б-жественными законами, принятием которых еврейский народ оказался на особом положении в части непосредственного и личного управления вселенной Превечным. За это отличие в части наделения нас особыми привилегиями и обязанностями мы воспеваем Ему хвалу: «Хвалите Превечного, ибо приятно воспевать Б-га нашего».

Выраженная сердечная хвала в псалме 147 продолжается и в псалме 148, где вся вселенная включается в общий хор горячего прославления Создателя. Небо и земля и все их воинства — ангелы, планеты, звезды и все небеса; морские чудовища, огонь, град, снег, буря, горы и холмы, плодовые деревья и кедры, дикие и домашние животные, насекомые и крылатая птица, цари, князья, судьи, старцы и малые дети, все, что в вышине на небесах и внизу на земле, короче говоря, — вся огромная вселенная объединилась в едином мощном хоре, чтобы вознести хвалу Превечному, ибо все существует только благодаря Его слову.

Этот псалом заканчивается предвидением будущего. Ибо, в то время как Израиль и вся природа уже сейчас славят каждодневно Б-га, отстающие от Израиля в этом отношении цари, князья и судьи на земле в конце концов также последуют его примеру и признают абсолютную власть Б-га. Тогда, этот преследуемый сейчас народ восстанет из своего положения униженного и оскорбленного и превзойдет свою былую славу как истинный служитель Превечного.

Это предвидение будущего продолжает царь Давид в следующем затем псалме, в котором рисуется время, когда все человечество объединится и весь мир станет как бы единым огромным Храмом, в котором раздастся одно новое сильное песнопение во славу Превечного: Ширу лашем шир хадаш («Пойте Превечному новую песнь»). Под предводительством Израиля новое тогда человечество признает Создателя. Тогда враги Б-жьи подвергнутся справедливому суду Б-жьему, все население земли будет очищено от грехов и искупит свою вину; и не будет ничего такого, что нарушило бы всеохватывающую святость: Аллелу кел бекадшо («Хвалите Б-га во святилище Его»), о чем говорит последний псалом.

В этом последнем псалме описывается, как все голоса объединились теперь в едином гимне Превечному. Они ликующе славят Его тринадцатью выражениями хвалы (в еврейском тексте слово «хвала» повторяется тринадцать раз). Всеми музыкальными инструментами и певучими голосами все живущее изливает свою душу, выражая свое страстное стремление к Б-гу, свои надежды и желания. Вселенная будет вся как одно целое: одна душа и один дух, об’диненные призывом к объявлению царства Б-жьего: Кол анешама теалел ка («Все души будут хвалить Превечного»).

Это является также великим и надлежащим окончанием Книги Псалмов, которая сквозь века являлась и является и поныне источником утешения в человеческом горе, излиянием души в молитве и вере. Теилим является, конечно, самым великим Б-жественно вдохновленным духовным произведением, достойным занять важное место в наших каждодневных молитвах, чтобы служить введением к самой существенной части нашей утренней молитвы — Шема и Шемоне эсре.

ויברך דוד
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ДАВИДА

Молитва, к обсуждению которой мы приступаем, состоит из двух частей. Первая часть, от начала молитвы Вайварех Давид («Давид благословил») до …тифартеха («Твое великолепие») состоит из четырех стихов из Дивре Аямим (гл. 29), вторая часть — из книги Нехемьи (гл. 9).

Связь между этими двумя частями молитвы станет более очевидной, если мы учтем впечатляющие заявления, сделанные царем Давидом и Нехемией соответственно.

Когда царь Давид почувствовал приближение его последних дней, он собрал всех князей Израиля и командиров его воинства. Он встал на ноги и сделал трогательное заявление, в котором он сообщил всем, что величайшим его желанием в жизни было воздвигнуть Бет-Амикдаш, где народ Израильский мог бы служить Б-гу всем своим сердцем. Но Б-г сказал ему, что он, человек военный, не может строить Бет-Амикдаш. Святой Храм построит его сын Шеломо, который унаследует его трон. В последнем, прощальном своем слове царь Давид благословил Превечного перед всеми собравшимися. Эти трогательные слова образуют сейчас часть нашей каждодневной молитвы.

Много лет позже, после вавилонского изгнания, когда сыны Изралиевы начали возвращаться в свою родную страну и отстраивать ее, их вождь Нехемия также созвал сынов Изралевых. После того, как он призвал их вернуться к Б-гу всем своим сердцем, он велел им встать и благословить Б-га, Создателя небес и земли, Того, Кто поддерживает все сущее и Кто избрал Авраама и заключил союз с ним, а затем избрал его детей и вывел их из египетского рабства при помощи больших чудес и знамений.

Можно видеть, что предыдущие главы Пиркей д’зимра, которые были разобраны выше и целью которых было довести до нашего сознания славу и силу Б-га, подвели нас к этой молитве — к молитве «Вайварех Давид», — в которой смысл и цель всех благословений так ясно видны — сознавать, что мы обязаны всем нашему любимому нами Б-гу.

Эта молитва, в свою очередь, ведет к Шира, Песне на море, являющейся кульминационным пунктом всех Песукей д’зимра.

Из-за важности этой молитвы и благодаря тому факту, что слова этой молитвы были произнесены в стоячем положении как царем Давидом, так и Нехемией и всеми присутствующими тогда на всенародных собраниях, мы также произносим эту молитву в положении стоя.

Принято также во многих общинах обносить молящихся кружкой цедака во время чтения этой молитвы в синагоге, чтобы дать возможность молящимся жертвовать цедака. Это придает еще больший вес этой молитве, в которой мы заявляем, что все принадлежит Б.-гу, включая и наше достояние, а поэтому надлежит отдавать часть наших средств на цедака.

אז ישיר — ויושע
ПЕСНЬ НА МОРЕ

Великое событие исхода евреев из Египта сопровождалось исключительными чудесами и знамениями, особенно на заключительном этапе — чудесного перехода через Ям Суф (Чермное море, называемое обычно Красным морем). Именно после того, как сыны Израилевы стали свидетелями явления Б-жьего на Ям Суфе, они достигли высшего предела трепета и благоговейного страха перед Б-гом и в то же время веры в Б-га и в Моше, Его слуги. Вслед за этим Моше и сыны Израилевы были вдохновлены песней Шира (Песнь), известной как Шират аям — Песнь на море[201].

Стих Вайамину баШем убеМоше авдо[202] («И они поверили в Б-га и в его слугу Моше») требует объяснения.

Еврейское слово «вайамину», как в слове «эмуна», переводимого обычно «вера», означает нечто значительно большее, чем просто вера в обычном понимании этого слова. Вера предполагает полное, слепое принятие чего-то такого, что не подтверждается разумом. Когда люди видят что-либо собственными своими глазами и слышат собственными ушами, им нет необходимости «верить» в существование этого увиденного и услышанного. Таким образом, еврейский народ, своими глазами видевший явления Б-жьи при переходе Красного моря, не нуждался в «вере», чтобы верить в Б-га; евреи знали по личному опыту наличие Б-га, ибо они видели победоносную Б-жью «мощную руку» над фараоном и египтянами. И действительно, наши мудрецы говорят, что «(даже) рабыня видела на море то, что Иехезкиель и все другие наши пророки не видели»[203]. Ибо все пророки (за исключением Моше-рабену) имели пророческие видения и воображения, будучи в основном в трансе, в то время как Б-жье откровение на море (и последовавшее затем величайшее откровение на горе Синай) было нечто такое, что весь еврейский народ пережил, обладая всеми своими чувствами и способностями. Вот почему каждый еврей мог тогда петь: «Это мой Б-г, и я восхвалю красу Его»[204], как показывают на нечто, находящееся перед глазами.

Вот эти личные переживания передали сыны Израилевы того поколения следующему поколению, а это поколение дальнейшему поколению, и так дальше от отца к сыну до наших дней; это было передано дальше непрерывно тысячами и десятками тысяч мужчин и женщин, ибо со времен Авраама и по настоящее время цепь еврейской истории никогда не прерывалась.

Поэтому мы не можем говорить о еврейской вере в том же смысле, как и о других главных религиях мира. Все остальные религии основаны на принятых ими ряда догм и верований. В эмунат Исраел слово «эмуна» означает нашу твердую, постоянную, непоколебимую веру в Б-га и нашу зависимость от Него. Наша вера в Б-га не основана на слухах или на философских или логических доказательствах, а на личных переживаниях, свидетелями которых были все сыны Израилевы, весь еврейский народ, на данных, переданных от отца к сыну на протяжении поколений во всех деталях и мельчайших подробностях, так что это как бы мы сами были свидетелями и пережили все чудеса при переходе через Красное море, а через шесть недель после этого — получение Торы и все, что произошло у горы Синай.

Отсюда следует, что читая эти выдержки из Торы о Кериат Ям Суф в нашей утренней молитве, мы не только рассказываем об этом важном историческом событии, но вновь подтверждаем нашу веру в Б-га.

Стих «Б-г будет царствовать во веки веков»[205] — последний стих Шира — повторяется дважды, указывая на то, что этим заканчивается Шира. (Подобно этому последний стих псалмов, читаемый в Песукей д’зимра, также повторяется, чтобы указать на то, что это конец Книги Псалмов). Затем следует перевод этого стиха на арамейский (халдейский) язык и некоторые другие стихи. Темой этих стихов является будущее и окончательное вызволение нашего народа из галута и великое откровение Б-жье, которое возвестит эру Машиаха, когда «В тот день Б-г будет един и имя Его едино», т.е. когда Б-жье единство будет признано всеми.

Святой Шал’о и другие авторитеты указывают, что Шира нужно читать в стоячем положении и с радостью, как если бы мы сами действительно стояли на берегу Ям Суф и пели эту песню вместе с Моше-рабену. В святом Зоаре особо подчеркивается важность чтения Шира с кавана (сосредоточенностью).

ישתבח
ИШТАБАХ

Молитвой Иштабах заканчиваются молитвы Песукей д’зимра. Эта молитва является по сути благословением; она не начинается обычным «Барух», потому что она рассматривается как заключительная часть молитвы Барух шеамар. Однако она заканчивается благословением; таким образом, Песукей д’зимра начинаются и заканчиваются благословением.

Молитва Иштабах начинается словами «Да будет хвалимо имя Твое…» и содержит пятнадцать выражений хвалы (песнь, хвала, славословие, игра [на музыкальных инструментах], могущество, правление, победа, величие, крепость, слава, краса, святость, владычество, благословение и благодарение).

Число пятнадцать не случайное, а имеет глубокий смысл. Мы находим это число также в псалмах, в тех пятнадцати псалмах, которые следуют друг за другом и начинаются каждый из них словами Шир Амаалот (Песнь степеней)[206]. Эти псалмы распевались Левиим в Бет-Амикдаше в то время как они поднимались по пятнадцати ступеням, которые вели в Святилище.

Число пятнадцать обозначается в еврейском алфавите буквами «июд» (10) и «эй» (5), которые вместе составляют имя Б-жье. Мы находим эти две символические буквы также в начале четырехбуквенного имени Б-жьего Июд-Кей-Вав-Кей. Пророк Иешаяу говорит: «Уповайте на Превечного во веки, ибо Б-г (Июд-Кей), Превечный, есть твердыня миров»[207]. Мы находим эти обе буквы также в псалмах, которые мы читаем в Песукей д’зимра и которые начинаются и заканчиваются словом Алелуя (Июд-Кей), «Славьте Превечного».

Молитва заканчивается словами Хей Аоламим — «Жизнь миров». Этим заканчивается Песукей д’зимра, и это весьма подобающий конец. Мы славим Б-га, Его мощь, мудрость и доброту; мы превозносим Его как Создателя всего сущего и дышащего. Но Он не только Создатель всего этого; Он — сама жизнь всего сущестующего. Он — начало жизни и Он жизнь; бесконечная и никогда не прекращающаяся энергия и движущая сила вселенной. Мы начинаем Песукей д’зимра словами: «Благословен Тот, Кто сказал — и стал мир». Мы заканчиваем эту молитву словами: «Он — единственный Царь, жизнь миров».

קדיש- ברכו
КАДДИШ — БАРЕХУ

За молитвой Иштабах следует Бареху, произносимого кантором и повторяемого всеми молящимися. Бареху не произносится, когда молятся в одиночку, вне миньяна (десяти молящихся). В синагоге же кантор читает каддиш перед Бареху. Нам необходимо ознакомиться сейчас с этой святой молитвой Каддиш.

Молитва Каддиш читают несколько раз в течение каждодневной синагогальной службы. Но не всегда она читается только одним кантором. Часто читают эту молитву несколько молящихся одновременно. Эти молящиеся — находящиеся в трауре люди, читающие Каддиш за упокой души усопших близких родных. Но имеется и другой вид Каддиш. Есть так называемый Каддиш д’Рабанан, включающий молитву за благополучие раввинов, ученых и вообще всех изучающих Тору. Этот Каддиш читают по окончании изучения какой-либо части Талмуда или Мишна. Такой Каддиш читается в начале утренней молитвы, а в некоторых общинах, в которых каждодневно читают молитву Эйн к’Элокейну (не только по субботам и праздникам), читают также этот Каддиш после этой молитвы.

Молитва Каддиш, о которой идет сейчас речь (т.е. Каддиш перед Бареху), называется «хаци-каддиш», что означает Полу-Каддиш, потому что он не заканчивается. Имеется еще Каддиш-шалем («полный») и Каддиш-Титкабел. Первый — это Каддиш по умершим; последний читает только кантор. До того, как ознакомиться с Полу-Кадди-шом, попытаемся узнать кое-что об источнике этой святой молитвы вообще.

Знающий еврейский язык сразу заметит, что эта молитва составлена не на иврите, а на арамейском (халдейском) языке, являющемся также языком Талмуда-Бабли.

Причиной этому является то, что эта молитва была составлена во время вавилонского плена, когда евреи освоили вавилонский диалект — арамейский язык. Эта молитва была составлена, как и большинство всех наших молитв, Мужами Великого Собрания — Аншей Кнесет Агдола. Она основана на словах пророчества Иехезкиеля[208], в котором Киддуш Ашем, освящение имени Божьего, поставлено в центре национальной обязанности Израиля, от которой зависит высвобождение еврейского народа. Каддиш означает «Святость» и начинается словами Итгадал ве-иткадаш… (Да возвеличится и святится великое имя Его).

Приводим перевод Полу-Каддиша:

Кантор: Да возвеличится и святится великое имя Его (молящиеся: Амен); в мире, созданном по воле Его, и в котором Он явит Свое царствие и произрастит вызволение и ускорит пришествие Машиаха (молящиеся: Амен); при жизни вашей и в дни ваши и при жизни всего дома Изра-илева, немедля и в ближайшее время. Провозгласим Амен.

Молящиеся и кантор: Да будет благословенно великое имя Его всегда и во веки вечные.

Кантор: Да будет благословенно, восхвалено, прославлено, возвеличено, превознесено, уважено, высокочтимо и славословлено имя Пресвятого, благословлен Он (молящиеся: Амен); хотя Он превыше всех благословений и песнопений, восхвалений и чувств умиления, высказываемых в мире; и провозгласим Амен (мол., Амен).

Нужно все это прочитать еще и еще раз и попытаться осознать всю важность этой святой молитвы.

Наш народ, народ Израильский, обязан возвеличить имя Б-га и освятить Его во всем мире. Как мы выполняем это? Наша Тора, которая указывает нам наш жизненный путь, учит нас этому. Все, связанное с нашей повседневной жизнью, если мы ее ведем в соответствии с заветами Торы, направлено к достижению этой цели. Выполняя все каждодневные заветы тем, что мы ведем чистую, честную, моральную жизнь и соблюдаем святость Шаббата и праздников, мы тем самым даем живое доказательство владычества Б-жьего. «Здесь живет Б-жий народ, — скажут народы мира, — это истинное «царство священников и святой народ».

Большинство нашего народа находится еще в изгнании; в ряде стран евреев преследуют и угнетают, потому что окружающий нас мир не воспринял еще истинное верховенство Б-га. Но, Б,-г несомненно установит Свое царство и ускорит наше вызволение. Однако приход освободителя тесно связан с нашей жизнью, жизнью всего дома Израи-лева. Каждый из нас в отдельности должен выполнить свою долю обязанностей, возложенных на него, с целью ускорить пришествие Машиаха в наши дни.

И тут приходит основной отзвук на это в молитве Кад-диш, в которой все молящиеся с энтузиазмом возвещают: Да будет благословенно великое имя Его всегда и во веки вечные. Наши мудрецы заверяют нас[209], что тот, кто возглашает эти слова из Каддиша с наибольшим энтузиазмом и всем сердцем, тому будут прощены самые серьезные его грехи, ибо это заявление, когда оно искренне, несомненно достигает высшей формы единения с Б-гом. Ничего удивительного в том, что Каддиш рассматривается как один из наиболее торжественных гимнов в наших молитвах во славу Творца всего сущего.

Затем следуют различные выражения хвалы; но, сознавая, что мы не в состоянии выразить словами святость Б-жью, мы заканчиваем эту молитву заявлением, что Он превыше всех благословений и гимнов и т.д., высказываемых в Его славу во всем мире.

Каддиш, как упомянуто выше, можно читать только среди молящихся в составе не менее десяти взрослых евреев (от Бар-Мицва и старше) и в положении стоя. Нужно внимательно прислушиваться к его чтению кантором или молящимися и искренне, с энтузиазмом произносить в соответствующих местах вслед им слова «Амен» и «Иеей шмей раба…».

«Полу-Каддиш», который читает кантор после молитвы Иштабах (в утренней молитве в синагоге) предваряет краткую бераха, которую произносит кантор, а ему отвечают молящиеся.

Кантор: Благословите Превечного благословленного!

Молящиеся и кантор: Благословен Превечный благословленный во веки веков.

Это является «приглашением» или призывом кантора к молящимся присоединиться к нему в вознесении хвалы Б-гу. Подобный призыв или «приглашение», называемое «зимун», мы находим в затрапезной молитве, когда за столом находятся три или более человек, обедающих совместно. Здесь слова несколько иные, но смысл их тот же. В Зо-аре объясняется, что все мицвот требуют подготовки к их исполнению; нам не следует выполнять святые мицвот автоматически, без умственной подготовки. Нам следует сделать паузу, чтобы обдумать, как велика важность данной мицва, которую мы собираемся совершить. В молитве нам нужно приостановиться и подумать пред Кем мы стоим, Кому мы молимся и Кого мы собираемся хвалить. Поэтому мы вторую часть утренней молитвы, ту часть, которая ведет к Шема и Шемоне эсре, начинаем с «приглашения» или призыва.

Эту самую бераха читают и в начале вечерней молитвы по той же причине. Ее произносят также каждый раз, когда читают Тору в синагоге; ее повторяет каждый молящийся, когда его «вызывают» к чтению Торы.

Это благословение весьма древнего происхождения. Вначале оно являлось не только подготовкой к следующей за ним службе, но также заявлением о том, что только один Б-г должен быть благословляем и восхваляем, и Ему одному следует служить. Тем самым евреи отказались от идолопоклонства по примеру язычников, поклоняющихся многим богам.

Бареху произносят в положении стоя и с особым почтительным наклоном головы в честь Единого и Единственного Б-га.

Брахот перед Шма

יוצר אור

ИОЦЕР ОР

ВВЕДЕНИЕ К ЧТЕНИЮ ШЕМА

Благословением Иоцер ор (Образующий свет) начинается вторая часть утренней службы, выдающейся молитвой которой является Шема. Как мы увидим ниже, Шема — это сердцевина утренней молитвы, ибо это суть нашего вероисповедания, наш обет единения с Б-гом. Но до того, как мы окажемся в состоянии надлежащим образом сделать это важное заявление: «Превечный, Б-г наш, Б-г единый», мы должны осознать величие Б-га, Его мощь и силу, и прежде всего, что означает слово «Единый».

Чтобы помочь нам все это охватить и тем самым найти в себе соответствующий душевный настрой и действительное понимание смысла Шема, наши мудрецы составили две вводные молитвы. Первая — это Иоцер, начинающаяся благословением Иоцер ор и оканчивающаяся благословением Иоцер амеорох (Создатель светил). Вторая молитва — это Аават олам (Вечная любовь), или Аава раб-ба (Обильная любовь) по варианту ряда общин. Эта молитва оканчивается благословением «…с любовью избравший народ свой, Израиля».

Рассмотрим теперь первую из этих двух вводных молитв, которая начинается благословением:

«Благословен Ты, Образующий свет и производящий тьму, Творящий мир и создающий все».

Эту бераха не следует принимать за выражение благодарности за наступающий новый день. Ибо за это мы уже благодарили Б-га в начале наших утренних берахот. Здесь мы делаем важное заявление, а именно: что Б-г — это Создатель как света, так и тьмы, добра и зла; другими словами, —- что имеется только Один Создатель. Это очень важное заявление, это сама сущность нашей веры, ибо в древние времена некоторые народы (персидский, например) верили, что имеются два бога: один — добрый, создавший свет и все хорошее, и другой — злой, создавший тьму и все плохое. Мы, евреи, верим, что имеется только Один Б-г, создавший как свет, так и тьму, создавший все.

Это благословение основано на стихе из книги Иешаяу, где сказано: «Я Превечный, и нет никого кроме Меня; Я образовал свет и произвел тьму, Я сотворил мир и создал зло»[210].

Можно заметить, что благословение несколько отличается от текста Иешаяу. Это потому, что нежелательно оканчивать благословение словом «зло».

Слова «Кто творит мир» имеют весьма важное значение. Мы упомянули раньше, как люди ошибаются иногда в том, что они видят в своей повседневной жизни и что столь противоречиво: свет и тьму, жизнь и смерть, мир и войну, добро и зло. Это приводит людей к мысли, что имеются два бога, которые постоянно воюют друг с другом за верховенство. Но мы, евреи, с самых дней нашего праотца Авраама изо дня в день объявляем, что Превечный — Б-г единый, что Он создал все и что только Он один в силах «творить мир» среди столь противоречивых явлений. Нет ничего более противоположного, чем наше тело и наш дух. Но Б-г, творящий мир, сохраняет в мире наше тело и нашу душу в этом теле. В этом смысл благословения Иоцер ор: Б-г — Создатель как света, так и тьмы, потому что Он Творец Б-жественного мира и Создатель всего.

המאיר
АМЕИР

Мы начинаем эту молитву прославлением Б-га, «Который дает свет (Амеир) земле и живущим на ней». Это делает Б-г по милости Своей. «Свет» — это хорошо, как сказано в первых стихах Хумаша Берешит: «И увидел Б-г свет, что он хорош, и отделил Б-г свет от тьмы». Мы, евреи, благодарны Б-гу за то, что Он дает свет жителям земли. Хотя другие народы могут посчитать это само собою разумеющимся и не придать этому никакого значения, мы, евреи, славим за это Б-га в наших каждодневных молитвах. Больше того, мы сознаем, что в путях, какими Он дарует нам Свои блага, проявляется милость Б-жья. Переход от ночи ко дню и от дня к ночи происходит постепенно, медленно. Это дает нам возможность постепенно привыкать к солнечной теплоте и свету, нас не ослепляет внезапное яркое его сияние. Таким же образом, солнце не скрывается сразу в один миг; мы имеем возможность постепенно приспособиться к темноте наступающей ночи.

Мы продолжаем молитву словами: «И по благости Своей ежедневно, постоянно возобновляет Он бытие первозданное». Это очень важные слова, полные глубокого смысла. Мы, конечно, сознаем, что имеется Создатель, сотворивший эту великую вселенную. Вместе с тем каждый сознает, что Б-г создал эту вселенную бесконечной мудростью Своей. О чем люди часто забывают, это, что сотворение мира не было единовременным актом, как изготовление человеком какой-либо вещи, которая будучи раз изготовленной, такой остается и в дальнейшем. Чудо первозданного бытия — это повседневное явление. Каждый день и непрерывно Б-г возобновляет день бытия первозданного. Почему же это так? Ведь изготовив вещь, мастер может уйти, оставить вещь, и все же вещь не распадается? А это потому, что человек ничего нового не создал, — он только изменил форму сырого материала, из которого он изготовил эту вещь. Б-г же создает мир из ничего каждый день и непрерывно. Он каждый миг повторяет это чудо созидания для того, чтобы вселенная вновь не обратилась в ничто.

Концепция непрерывного созидания, означающая, что Б-г создает мир вновь и вновь постоянно, придавая ему жизнь и существование непрерывно, будет понята лучше на примере электрического звонка, который должен быть снабжен элекрическим током все время, чтобы он мог действовать. В тот самый миг, когда приток электроэнергии к нему прервется, звонок перестанет действовать. Имеется, однако, одна существенная разница между примером и мирозданием: в случае со звонком, он перестанет только действовать, когда ток к нему прекратится, сам же звонок остается в целости. В случае же мироздания, мир перестанет существовать совсем в тот самый момент, когда Б-г отвернет от него Свое «лицо», лишит его своего внимания.

А вот еще один пример. Я беру в руку камень и бросаю его вверх в воздух. Камень полетит и будет продолжать подниматься до тех пор, пока сила швырнувшей камень руки действует на этот камень. Но в тот момент, когда эта сила иссякнет, камень упадет. То же самое происходит и с миром. Вселенная не имеет собственного бытия. Она начала существовать только по воле Б-жьей. Если Б-г на один миг лишит ее этой Своей воли, вселенная вернется в свое прежнее состояние — превратится в ничто.

Что же это означает?

Это означает, что все существует только благодаря благости Б-жьей и что мы обязаны Б-гу каждым мигом нашего существования.

Это означает также, что Б-г знает все, что происходит во вселенной, ибо, как мы указали раньше[211], именно это знание и постоянное внимание Создателя делает возможным существование всего; каждый человек, каждое животное, каждый листик, каждая травка и отдельная песчинка известны Создателю. И не только мы сами и наши действия, но и наши мысли известны Б-гу.

Это означает также, что Б-г управляет миром и определяет судьбу всего и всех, великого и малого.

Поэтому мы, евреи, всегда видим силу Создателя во всех окружающих нас вещах, которые не могли бы существовать, если бы не тот факт, что Создатель непрерывно возобновляет чудо сотворения мироздания.

Следующий стих в этой молитве взят из Книги Псалмов: «Как многочисленны творения Твои, Превечный! Мудро устроил Ты всех их; полна земля приобретениями Твоими»[212]. Мы видим солнце, луну, звезды, моря, горы и все большие и малые существа и творения, наполняющие нашу вселен-ую, и мы сознаем, что всех их сотворил Б-г и что все они являются Его приобретением; все существует благодаря Его милости и все преклоняется пред Его Б-жественным величием. Начиная с незапамятных времен, когда некоторые народы поклонялись солнцу, а некоторые — луне, другие поклонялись огню или другим силам природы, мы, евреи, объявляли, что имеется только Один Создатель и что все, что создано Им, не имеет собственной воли и собственной силы, все является Б-жьими творениями. Поэтому только Ему одному мы должны быть верны и Ему одному поклоняться. В этом смысл следующих слов этой молитвы: «О Царь, издревле едино-возвышенный, с первобытных времен восхваляемый, прославляемый и величаемый!» Осознав все это, само собой разумеется, что все наши просьбы мы должны направлять только Ему одному: «О вечно существующий Б-г, по великой милости Своей сжалься над нами, Владыка силы нашей, скала твердыни нашей, щит спасения нашего, оплот для нас!».

Теперь следует раздел, в котором Б-г прославляется 22 словами, или атрибутами, в порядке еврейского алфавита; этот раздел развивает тему о небесных телах, поющих хвалу Б-гу и возвещающих Его святость. Эта тема находит свое окончательное выражение в словах пророка Иешаяу, который описывает почитание Б-га сонмами ангелов: «Свят, свят, свят Превечный-Цеваот, полна вся земля Его славы»[213]. Мы вернемся еще к этой теме позже. Здесь мы только добавим несколько слов о значении акростиха по еврейскому алфавиту в этой молитве.

Мидраш[214] говорит по поводу стиха «Нагила венисмаха бах» (мы ликуем и радуемся Тобою), что слово «бах», которое состоих только из двух еврейских согласных «бет» и «хаф», имеет числовое значение 22, по числу букв в еврейском алфавите. На высоте нашей Б-жественно вдохновленной радости и счастья мы желаем пользоваться всеми двадцатью двумя буквами нашего алфавита, чтобы восхвалять ими Б-га, ибо этими 22 буквами был создан мир и эти 22 буквы сами по себе в их издревлем происхождении считаются «именами» или атрибутами Б-га.

תתברך
ТИТБАРЕХ

После молитвы «Амеир», в которой мы славим Превечного, Создателя светил, при помощи всех 22 букв еврейского алфавита, следует молитва Титбарех ланецах цуре-ну («Будь благословен, Оплот наш, во веки»).

Молитва эта красочно описывает небесных ангелов, славящих Б-га. Это описание основано на известном видении пророка Иешаяу. Молитва ангелов называется «Кедуша» (освящение), потому что она начинается словами Кадош, Кадош, Бадош («Свят, свят, свят Превечный-Цеваот, полна вся земля Его славы!»)[215].

Следует напомнить здесь, что Кедуша произносится нами три раза в утренней молитве: перед Шема, о чем мы ведем речь сейчас; при повторении кантором Шемоне эсре и, наконец, в молитве «Ува леЦион» (И придет избавитель для Циона).

Переход от светил к ангелам весьма понятен. Ибо, когда мы смотрим на небо и восхищаемся деяниями Б-га, который «уготовил и создал луч солнца», мы тогда обращаемся к небу и «видим», как ангелы служат Всевышнему, трепеща от благоговейного страха пред Создателем. Так живописно нарисованная великими пророками Иешаяу и Иехезкие-лем картина служения Б-гу ангелами действительно навевает на нас благоговейный трепет, что способствует нашей подготовке к великой молитве Шема.

Наши мудрецы говорят нам в Талмуде, что ангелы на небесах поют хвалу Превечному после прочтения нами наших молитв на земле. Кедуша должна была быть поэтому помещена в конце наших молитв, а не перед Шема. Однако, как было объяснено раньше в связи с молитвой «Амеир», мы хотим сразу же провозгласить, что Б-г един, и что все остальное было создано Им, и все почитают только Его одного, в отличие от веры поклонников солнца, луны и других небесных тел.

Ангелы названы «посыльными». Еврейское слово «ангел» (мал’ах) фактически означает посыльный. Ангелы не являются независимыми существами, — они созданы для определенной цели. Наши мудрецы говорят, что каждый день Б-г создает ангелов из Огненной Реки, а после того, как они выполняют их задачу и кончают петь их хвалебный гимн Б-гу, они прекращают свое существование[216]. Имеются, конечно, «служебные» ангелы, существующие всегда. Это наивысшие из созданных разумных существ, которые постигают Б-жество в очень высокой степени благодаря их большой близости к нему. Но их постижение Б-га равно их смирению и самоуничижению, выраженным благоговейным трепетом в присутствии их Создателя и проявлением трогательного обожания Его. Об этом сказано в молитве:

«Все они возлюблены, чисты и сильны и все они в страхе и благоговении исполняют волю Властителя своего; и все они отверзают уста свои в святости и чистоте для песнопения, и благословляют, и хвалят, и величают, и провозглашают могущество и святость имени Б-га, Царя…»

Молитва описывает дальше, как «все они друг от друга приемлют на себя иго небесного царства…». Следует помнить, что «ярмо» одевают на животных не для того, чтобы мучить их, а для того, чтобы дать им возможность согласованно идти дружно в упряжке. В этом смысле мы также принимаем на себя «ярмо» (иго) небесного царства». Это означает, что мы должны не только признавать верховенство Б-жье, но что мы должны «тянуть все вместе», чтобы продвигать вперед царство Б-жье на земле. Мы впряглись в это «ярмо» добровольно и с радостью, зная, что заветы и предписания Б-жьи ничего общего не имеют с закабалением, наоборот, — они-то и вселяют в нас чувство действительной духовной свободы и дают нам силу и власть над нашими страстями и слабостями, свойственными нашей человеческой природе.

Сонмам ангелов требуется большая подготовка до того, как приступать к произнесению их молитвы, чтобы «святить Творца своего с умилением духа, с речью чистою, святою сладостью. Все воедино возглашают, благоговейно взывая: Свят, свят, свят…».

«Святой» на еврейском языке означает «отделенный». Когда говорят, что Б-г свят, то это означает, что Б-г от мира отделен; Он превыше мира, который создан Им, но не оказывает на Б-га никакого воздействия. Повторение слова «Свят» три раза получает расширенное объяснение в арамейском (халдейском) переводе Кедуша в молитве Ува леЦион: «Свят в небесной выси, обители Его Шехины; свят на земле, творении Его силы; свят вечно во веки веков».

Однако, хотя Б-г отделен и превыше всех миров, которые созданы Им, «полна вся земля славы Его». Б-г превыше мира, Он же и «внутри» мира. Благодаря Его атрибуту «Сила» (Гевура) Он может ограничивать и концентрировать некоторую часть Своего безграничного бытия в этом ограниченом мире. И действительно, мы уже заметили в связи с идеей о непрерывном созидании, что если бы не постоянный приток Б-жественной энергии, мир ни одной минуты не существовал бы.

Но в словах «вся земля полна славы Его» заложена еще одна мысль. Сами ангелы признают, что главная суть Б-жественной славы концентрирована в самом низком из всех миров, в земном мире. Именно здесь на земле человек удостоился привилегии получить Тору и Мицвот, составляющие мудрость и волю Б-жью. Изучая Тору и соблюдая Б-жеские заветы, человек может достигнуть духовной высоты, недоступной даже ангелам. Ангелы не обладают свободой выбора, не свободны в своих действиях; в то время как человек наделен такой свободой, он в состоянии сам выбирать между добром и злом. Поэтому человек находится в лучшем положении, и он в состоянии оценивать добро в противоположность злу; избегая же зло и делая добро, человек может добиться безграничного духовного совершенства, чего ангелы лишены[217].

יוצר המאורות
ИОЦЕР АМЕОРОТ

Продолжая в том же духе, этот последний раздел первой бераха перед чтением Шема заключает:

«Б-гу благословленному дают они (ангелы) усладу… Ибо Он один совершает мощное, производит новое… Он Владыка чудес, возобновляющий по благости Своей, ежедневно, постоянно… Благословен Ты, Превечный, Создатель Светил.»

Как обычно в случае длинных берахот, оканчивающихся той же мыслью, что и в начале, эта бераха начинается и оканчивается мыслью о том, что Б-г никогда, ни на минуту не прекратил процесса созидания с применением так называемого особого Б-жественного Провидения — Ашгаха пратит, как упомянуто выше.

Мы благословляем Б-га как Творца светил. При этом мы имеем в виду не только физические светила, свет солнца и луны и другие формы света, но также «светила» в более глубоком смысле, — свет Торы и Мицвот, как написано: «Мицва — светильник, а Тора — свет»[218].

אהבת עולם
ААВАТ ОЛАМ

Аават олам — это вторая из двух молитв-благословений, предшествующих Шема. Но в отличие от первой, она не начинается текстом бераха, потому что по существу она является продолжением первой бераха.

В то же время Аават олам является цельным, завершенным введением к Шема.

Эти оба момента в этой молитве станут понятными, когда мы внимательно прочтем ее слова.

Аават олам — «Вечной любовью любил Ты нас, Пре-вечный, Боже наш».

Эти начальные слова молитвы говорят о Б-жественной любви и милостивом отношении Б-га к нам, что Он доказал тем, что дал нам Тору. Мы молимся о том, чтобы Б-г, который обучал наших предков законам жизни, смилостивился так-же над нами и дал нам надлежащее понятие в Его учениях. «Просвети глаза наши в Торе Твоей и прилепи сердца наши к Твоим заветам», просим мы.

Дальнейшие предложения содержат желания и молитвы, которые много говорят сердцу каждого верующего еврея, а именно: чтобы Б-г наделял нас разумением «слушаться, научиться, учить, блюсти, исполнять и осуществить все поучительные слова Торы Твоей». Мы просим все это не только для себя, но и для наших детей и для всех наших братьев.

Мы просим Б-га также дать всем нам мудрость быть единодушными и сплоченными в нашей преданности Б-гу и Его Торе. Здесь мы даем выражение искренним нашим чувствам ответственности в отношениях между людьми и молимся, чтобы Б-г помог нам осуществить эти чувства на деле.

Мы не жалуемся на трудности, которые претерпеваем на протяжении многих веков нашего изгнания, но мы просим, чтобы Б-г собрал наших изгнанников со всех четырех концов земли и повел нас с поднятою головою в нашу святую землю, где мы будем иметь больше возможности служить Ему и тем самым служить примером для народов всего мира.

Мы заключаем эту молитву словами:

«В мире собери нас с четырех концов земли, и поведи нас с поднятою головой в нашу землю… Ты избрал нас из всех народов и языков и приблизил нас, о Царь наш, к Твоему великому имени, дабы мы благодарили Тебя, провозгласили единство Твое и любили имя Твое. Благословен… избравший народ Свой Израиль с любовью».

Таким образом, первое и последнее слово этой трогательной молитвы — это «любовь». Мы тронуты бесконечной любовью, проявленной к нам Б-гом со времен нашего праотца Авраама. Провозгласив чудеса Мироздания в первых благословениях и молитвах, — как Б-г сотворил все и каждого и как Он заботится обо всем и о каждом, — о людях, животных, зверях и птице; как Он в Своем милосердии и доброте сохраняет весь мир; как Он избрал нас из всех народов и дал нам Свою Тору, — провозгласив все это, мы действительно можем понять важность слов Шема: «Люби Б-га своего…».

Если бы не молитвы и благословения, подводящие молящегося вплотную к Шема, мы не совсем поняли бы завет «Люби Б-га своего». Ибо, «любовь» — это ведь чувство; этого нельзя обязать приказом. Это чувство, которое нужно культивировать и развивать в себе. Когда узнают о хороших качествах кого-либо, когда становится известным, что этот человек предан вам и любит вас, тогда вы сами начинаете чувствовать то же самое к этому человеку. То же самое приложимо и к нашим отношениям с Б-гом. Только после того, как мы узнаем о Его величии и доброте и о Его вечной любви к нам, тогда только нас переполняет чувство глубокой любви к нашему дорогому Отцу и Царю; только тогда мы искренне восклицаем: «О наш Отец, милосердный Отец», как мы это делаем в молитве.

«Ты избрал нас из народов и языков… и приблизил нас к Твоему великому имени…, чтобы провозгласить Твое единство…». Мы были избраны не с целью вести легкую жизнь и не с целью проявить нашу власть над другими народами, а для того, чтобы провозгласить, что Б-г един, что Он Творец и Правитель земли. Мы были избраны, чтобы распространить свет Торы среди народов мира, а также «законы жизни», которым Б-г обучал наших предков.

Эти слова подводят к словам Шема: «Слушай, Израиль, Превечный, Б-г наш, Б-г единый», являющимся самой сутью иудаизма.

קריאת שמע

Ш Е М А

1.

Шема содержит самую сущность нашей религии в такой степени, что бесчисленное множество евреев-мучеников гордо и мужественно встречали смерть со словами Шема на устах. Они это делали потому, что знали значение этих слов.

Шема состоит из трех глав, взятых из Библии.

Первая глава[219] начинается возгласом: «Слушай, Израиль, Превечный, Б-г наш, Б-г единый». Там сказано, что мы должны любить Б-га и посвятить нашу жизнь выполнению Его воли. Мы можем поддерживать эту веру только путем воспитания наших детей в этой вере. Эта глава содержит также две мицвот — Тефилин и Мезуза, которые напоминают нам, что мы являемся евреями.

Вторая глава[220] содержит обещание, что если мы будем выполнять Б-жьи заветы, мы будем счастливым народом на нашей земле. Если же нет, то мы подвергнемся изгнанию и притеснениям в чужих землях, так что переносимые страдания и горе научат нас путям Б-жьим и вернут нас к Нему. Нам вновь напоминают о необходимости обучать наших детей истинной нашей вере, а Тефилин и Мезуза опять упоминаются как символы соблюдения Б-жьих заветов на практике.

Третья глава[221] содержит завет Цицит, отличительной еврейской одежды, которая является постоянным напоминанием о всех заветах Торы. Нам напоминают также о том, что Б-г вывел нас из Египта и сделал нас Своим народом и что мы провозгласили Его своим Б-гом.

Это является вкратце темой Шема. Теперь нам нужно понять, что все это означает.

Продумав немного содержание Шема, мы увидим, что эта молитва ярко освещает все наши молитвы вообще, и что все молитвы, прочитанные нами до Шема, являются фактически всего только введением к этой основной молитве.

Когда мы говорим о сущности иудаизма, мы имеем в виду основы, на которых зиждется вся еврейская религия. Эти основы упомянуты в первой части Шема, а именно:

Единство Б-жье, т.е., что Б-г является Творцом вселенной и Он един; нет Б,-га кроме Него.

Подчинение владычеству Б-жьему, т.е. обязанность принять на себя Б-жественную дисциплину (все законы и заветы, которые Б-г дал нам в Своей Торе) во всем, касающемся нашей повседневной жизни в части наших обязанностей как по отношению к Б-гу, так и по отношению к нашим ближним.

Любовь к Б-гу — понимать, что мы всем обязаны нашему доброму Б-гу, нашему Небесному Отцу, Которого мы должны любить всем нашим сердцем и душой.

Самопожертвование — быть готовыми отдать наши жизни, лишь бы не изменить нашей вере.

Изучение Торы и непрерывность этого изучения — заключены в словах: «И обучай ими усердно детей своих и говори о них (об этих основах иудаизма), сидя в доме своем, и идя дорогою, и ложась, и вставая».

Все это содержится в первой части Шема, начинающейся словом Шема («Слушай») и кончающейся словом уби-шеареха («и на воротах твоих»). Мицва (завещано) читать Шема каждый день дважды: утром и вечером.

Однако, когда мы говорим о Шема, мы имеем в виду не только эту часть (главу), но также и остальные две части (главы), ибо они также говорят о тех же основах нашей религии (хотя и иными словами) и содержат дополнительные заветы — Цицит и упоминание об исходе из Египта.

Теперь нам нужно рассмотреть основные принципы нашей религии.

Единство Б-жье: Много лет тому назад люди не знали, что имеется Один только и Единый, Единственный Б-г. Они считали, что имеется множество богов; бог добра и бог зла; бог войны и бог мира; и т.д. Люди думали, что бог добра желает, чтобы люди делали добро, а бог зла, — чтобы люди делали зло. И люди не знали, как удовлетворить всех богов. Они совершали ужасные жестокости, думал осчастливить этим своих богов.

Затем появился Авраам. Еще будучи маленьким ребенком, он уже понял, что имеется Один только Б-г, Который сотворил небо и землю и всю вселенную. Он знал, что Б-г часто испытывает людей с тем, чтобы их закалять, как закаляют сталь огнем. Авраам знал, что все, что Б-г сотворил и все, что Он делает, все это хорошо, но люди часто сами накликают на себя несчастье, не зная, как правильно жить. Авраам знал все это. Затем Б-г говорил с ним и избрал его и предназначил стать отцом большого и святого народа, который будет учить весь мир освоенным им истинам.

Позже мы приняли на горе Синай Тору, в которой Б-г указал нам, как мы должны жить и что нам следует делать, чтобы обрести счастье. Вот из этой Торы взята молитва Шема, и мы повторяем ее каждый день на протяжении всей жизни, с самого того дня, как мы впервые научились разговаривать.

Подчинение владычеству Б-жьему. Б-г — Творец вселенной. Вся вселенная — Его; Он ее Царь. Хороший царь делает все на благо его страны и его народа. Он издает законы и дает указания, чтобы его подданные могли жить в мире и гармонии. Приближенные царя, его сановники, знают, почему были изданы эти законы; другие люди, которые проживают вдали от царя, в провинции и т.д., возможно, и не понимают смысл этих законов. Однако совсем не важно, все ли знают причину издания царских законов или кое-кто и не знает этого; главное — соблюдать эти законы, ибо только соблюдение их принесет пользу народу. То же самое и еще в большей степени касается нас. Нам необходимо принять к исполнению все законы, данные нам Б-гом, нашим Отцом и Царем. Все законы имеют целью нашу пользу, даже если мы слишком молоды или недостаточно разумны, чтобы осмыслить их важность. Даже мудрейшие люди не в состоянии понять Б-жеские мысли.

Еврейские слова, обозначающие такое подчинение Б-гу, — это Кабалат ол малхут шамаим («принятие на себя ига царства Небесного»). Иго, или ярмо, как мы уже заметили раньше, — это вид упряжи, одеваемой на животное для того, чтобы более успешно направлять животное по правильному пути; не для того одевается ярмо на животное, чтобы сломать ему спину под тяжестью груза. Наоборот, это сделано для того, чтобы наилучшим образом использовать животное для той цели, для которой оно было создано.

Б-г никогда не дает нам нагрузки больше той, которую мы в состоянии выполнить. И это вообще не «груз»; у нас должно хватать ума понять, какую большую выгоду мы получаем от принятия на себя этого «ига». Самым несчастным на земле человеком является тот, кто не знает толком, что он должен делать и куда идти. Нам же, евреям, повезло. Б-г дал нам чудесные законы и правила жизни. Когда мы их ревностно выполняем, мы являемся счастливейшими людьми на земле. Они учат нас всему хорошему и мудрому; когда мы выполняем их регулярно в нашей повседневной жизни, они облагораживают наш характер, ибо делать добро и жить праведной жизнью становится нашей привычкой, нашей второй натурой.

Мы являемся как бы солдатами на учениях. Солдат не должен задавать вопросов по приказам, которые он получает. Он обязан беспрекословно их выполнять охотно и наилучшим образом. Хороший солдат так хорошо натренирован, что в сложных обстоятельствах ему не приходится задумываться над тем, как ему следует поступать. Он в точности знает, что ему делать.

Мы являемся также как бы маленькими детьми, которых мудрый отец желает воспитать и вырастить хорошими людьми. Мудрый отец не воздерживается от применения «прутика» там, где это обязательно требуется. Когда ребенок слишком юн, чтобы знать, зачем ему каждое утро мыть лицо и руки водой и с мылом, или чистить зубы, или вести себя прилично, то он считает, что все это ни к чему. Когда он вырастает, он тогда только узнает, что если бы не мудрое воспитание отца, он вырос бы отвратительным существом.

Итак, читая Шема дважды в день, утром и вечером, мы думаем о величии Б-жьем. Он Всемогущий Творец вселенной, мудрый, добрый, милостивый и милосердный. В Его присутствии (а где и когда Его нет?) мы должны чувствовать себя совершенно незначительными, еще меньше значащими, чем, скажем, червяк в присутствии великого человека. Это вызывает в нас чувство смирения. Сознание того, как хорош и добр Б-г к нам, приводит нас также к мысли о любви к Б-гу, как сказано в Шема: «Люби же Превечного, Б-га своего, всем сердцем твоим и всей душой твоей и всеми силами твоими».

2.

«Люби же Превечного, Б-га твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоей и всеми силами твоими».

Можно спросить, как это можно велеть любить? Если кто-либо, чужой вам человек, скажет вам: «Любите меня», Вы можете его спросить: «А за что я должен любить Вас, которого я даже не знаю». Если же этот незнакомец окажется, допустим, тем человеком, который любит Вас, который охраняет Вас, заботится о Вас, который, быть может, неоднократно спасал Вам жизнь; кто добр, мудр, великодушен и т.д., разве трудно полюбить его? Возьмем к примеру Ваших собственных любящих Вас родителей.

Вы любите их всем сердцем даже без всяких приказаний любить их.

В этом и заключается объяснение завета любить Б-га. Это означает по существу — помнить, что мы всем обязаны Б-гу: нашей жизнью, нашим здоровьем, нашими родителями, нашей семьей, нашей способностью мыслить, разговаривать, ходить, учить, играть; солнечный свет, самый воздух, которым мы дышим, все это является чистым даром благожелательного к нам Б-га.

Стоит нам только подумать, что Б-г ничем нам не обязан и что Он дарует нам все это только потому, что Он добр и милостив, — конечно же, мы не можем тогда не любить Его!

Таким образом, завет любить Б-га представляет собою обязательство с нашей стороны подумать над тем, что Б-г добр к нам и правильно оценить это. Шема означает не только слушать, но и понимать. Конечно, чем больше мы раздумываем над этим и чем лучше мы понимаем это, тем сильнее будет наша любовь к Б-гу. Наше сердце будет переполнено любовью к Б-гу, большой и сильной любовью, намного более сильной, чем какая-либо другая любовь; любовь, которая будет действительно владеть «всем сердцем твоим и всей душой твоей и всеми силами твоими».

Вот почему наши каждодневные молитвы не начинаются сразу молитвой Шема. Нужно много читать и много думать прежде, чем дойдем до Шема, с тем чтобы за время, пока мы дойдем до чтения Шема, Б-г уже не был «незнакомцем» для нас.

Но что означает любить Б-га?

Если мы искренне любим наших родителей, мы стараемся доставлять им радость. Мы будем готовы слушаться их и выполнять все их желания. Мы будем делать все, что в наших силах, чтобы никогда их не огорчать или вызывать их недовольство чем-либо. Мы никогда не сделаем что-либо такое, что могло показаться в их глазах неблагодарностью или неуважением к ним с нашей стороны. То же относится и к вопросу о нашей любви к Б-гу. Мы должны стремиться выполнять все, что нам приказал Б-г. Если мы действительно любим Б-га, ничто не покажется нам трудным выполнить. Наоборот. Нам доставит большое удовольствие сознание, что мы делаем многое такое, за что Б-г будет нас любить еще больше.

Но в словах «Люби же Превечного, Б-га твоего» заложена еще одна мысль. Еврейское слово веаавта — (люби) — можно читать и так, что получится веиавта, что означает делать (Б-га) любимым (другими). Это значит, что благодаря Вам, Вашим деяниям и поведению, Б-г будет любим всеми, знающими Вас. Если Вы очень сильно любите Б-га, Вы захотите, чтобы все Ваши друзья поступали так же. Быть может, они не знают почему им следует поступать так; быть может, они никогда не думали об этом. У Вас найдется много случаев рассказать им об этом.

Будучи живым примером любви к Б-гу, переведенной на язык действия в повседневной жизни и в Вашем поведении, — уже одно это в состоянии возбудить у других людей любовь к Б-гу.

«Всем сердцем твоим и всей душий твоей и всеми силами твоими»

Всем сердцем твоим. В нашем сердце зарождаются все наши желания как добрые, так и не столь хорошие. Внутри нашего сердца имеется «маленький добрый челевечек», который советует нам всегда делать добро. Но имеется еще один «внутренний человечек» в нашем сердце, который соблазняет нас на недобрые дела. (На еврейском языке они названы Иецер-Тов и Иецер-Ара). Они всегда воюют друг с другом, каждый из них старается выжить другого и стать единовластным хозяином в своем доме — в человеческом сердце. Сердце не может иметь двух хозяев одновременно. Когда один из этих обоих «жильцов» берет верх, другой должен ему подчиниться, стать его рабом. Кто должен быть истинным хозяином? Конечно же, «добрый внутренний человечек». А мы должны помочь ему в этом.

В этом, говорят наши мудрецы[222], смысл слов «всем сердцем твоим». Все наше сердце должно быть полно любовью к Б-гу; для «плохого человечка» не должно быть места в нем; если выгнать его совсем нельзя, его нужно хотя бы подчинить себе и держать под контролем, чтобы он не оказывал воздействие на наши дела. Голос внутреннего «плохого человечка» должен быть заглушен; когда нам предстоит что-либо сделать, не должно быть внутреннего голоса, который сказал бы, что это «слишком трудно», или, что «это подождет».

Всей душой твоей. Еврейское слово нефеш (душа) означает также жизнь. Это значит, что если нам предстоит выбрать между Б-гом и безбожной жизнью, мы должны быть готовы отдать свою жизнь за нашу веру[223]. Бесчисленным множеством евреев на протяжении многих веков были эти слова выполнены буквально. Во времена Антиоха, при царе Адриане, в крестовых походах, при инквизиции и вплоть до наших дней евреи охотно выбирали муки и смерть вместо того, чтобы отказаться от своей любви к Б-гу. Они умирали Ал кидуш ашем — за святость имени Б-жьего.

И всеми силами твоими. По словам наших мудрецов[224], имеется здесь в виду все, чем владеем, наше состояние. Мы должны любить Б-га больше, чем мы любим все наши самые дорогие ценности. Может показаться странным, что после того, как сказано о самопожертвовании, а это значит быть готовыми отдать саму нашу жизнь за святость имени Б-жьего, мы должны говорить еще о пожертвовании нашим состоянием, ценностями, богатством, капиталами для этой цели. Но, к сожалению, имеются люди, для которых деньги дороже самой их жизни. Некоторые люди работают до изнеможения или рискуют даже жизнью в бешеной погоне за золотом. Так вот, даже если любовь к деньгам у этих людей так велика, должна быть любовь к Б-гу еще больше.

«И да будут слова эти, которые Я заповедаю тебе ныне, на сердце твоем».

Мы должны изучать Тору и научиться познавать Б-га. Мы делаем это головой, но впоследствии слова эти наполнят и наши сердца, и здесь зародится любовь к Б-гу; мы будем любить Его всем нашим сердцем.

Заслуживает внимания слово «ныне» в цитированном выше стихе. Этим имеется в виду[225], что мы должны рассматривать Тору, как если бы она была дана нам ныне в первый раз. Тора не должна считаться даром, преподнесенным нам уже давно, в древние времена, а как нечто новое и свежее. Когда кто-либо получает новый подарок, это привлекает его внимание и вызывает его интерес. Такой должна считаться и Тора, — новинкой; мы должны относиться к ней с захватывающим интересом. Это не просто слова. Изучающие Тору знают, что она никогда не может «приесться», что всегда найдется что-либо новое, которое можно вновь и вновь открывать в ней. Ибо Тора — это Б-жья мудрость, не знающая границ.

«И тверди их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогою, и ложась, и вставая».

Здесь заложен весьма важный завет: обязанность еврейских родителей дать своим детям еврейское воспитание. Учить еврейских мальчиков и девочек нужно, начиная с самого раннего возраста. Тора и ее заветы должны стать частью их жизни, дома и вне его, в радости и в печали, во время болезни и в хорошем здравии. Во все времена Тора является путеводителем еврея в его жизни и постоянным его компаньоном.

Больше того, наши мудрецы распространяют обязанность обеспечения еврейского воспитания не только по отношению к своим собственным детям, но и для всех еврейских детей. Поэтому они трактуют слово леванеха («твоим детям») в расширенном смысле «учеников», ибо «ученики — это те же дети» (учителя)[226].

Слова «и ложась, и вставая» содержат завет читать Шема дважды в день, в утренней и в вечерней молитвах (вот почему мы не читаем Шема в предвечерней молитве). Но «слова эти» — слова Торы — нужно изучать всегда, как только у нас выпадает свободная минута, и мы должны жить по ним во всех наших действиях, жестах и телодвижениях.

«И навяжи их в знак на руку свою и да будут они начертанием между глазами твоими».

Здесь дан завет о Тефилин. Этот завет делает Тефилнн обязательным для всех евреев мужского пола, начиная с тринадцатилетнего возраста и старше до конца жизни. Детали этой мицва даны Моше-рабену устно; их можно найти в Мишна и в Талмуде (в «Устном Законе»). Детали включают указания, как изготовлять Тефилин, как нужно обращаться с ними и т.д.

Тефилин состоят из двух частей: ручной и головной частей. Ручные Тефилин помещаются на левой руке против сердца. Головные — помещаются на голове (не на лбу) в центре (это подразумевают слова «между глазами твоими»). Таким образом, Тефилин символизируют то, что наши мысли, чувства и деяния должны быть посвящены жизни, которая соответствует заветам Б-жественной Торы.

Коробочки (так называемые «батим» — домики) Тефилин содержат пергаментные свитки, на которых соферим (специальные писцы) написали вручную слова Шема.

Тефилин являются «знаком» — отличительной эмблемой, которую мы носим с гордостью, показывающей, что мы принадлежим к еврейскому народу. Это очень похоже на эмблемы или знамена военного подразделения, которыми оно отличается и узнается[227].

Каждый день, за исключением субботы и праздников, нужно одевать Тефилин при утренней молитве. Это исключение сделано потому, что суббота и праздники являются сами по себе «знаком» в том же смысле.

«И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих».

Это заключительный стих первой главы Шема. Здесь дан завет Мезуза. Слова Шема написаны на пергаменте (таким же образом, как Тора и Тефилин). Пергаментный свиток сворачивают и укладывают в футляр, который прикрепляют к дверному косяку справа (входящего). Каждый еврейский дом должен иметь Мезуза на каждом дверном косяке.

Мезуза — это знак, свидетельствующий о том, что весь дом и все, что в нем, принадлежит Б-гу, посвящено Б-гу и должно быть использовано путем, соответствующим воле Б-га. Таким образом, мы выражаем нашу благодарность Б-гу за все наше достояние. Без предварительного признания, что Б-г — это действительный владелец абсолютно всего, мы не имели бы право пользоваться чем-либо. В этом и заключается причина того, что перед едой и питьем чего-либо мы произносим соответствующую бераха[228].

Каждый раз при входе или выходе из дома Мезуза напоминает нам, что мы — евреи и что дома и вне дома (на работе, в деле) мы должны жить согласно великим идеалам нашей святой веры и выполнять заветы Торы.

Наконец, благодаря тому, что Мезуза великая и святая мицва и содержит святые слова из Шема, она считается бдительным и верным стражем еврейского дома, который благословляет этот дом миром и покоем, здоровьем и счастьем.

3.

Вторая глава молитвы Шема начинается словами:

«И вот, если послушаетесь заповедей моих…, чтобы любить Превечного, Б-га вашего, и служить Ему всем сердцем вашим и всею душою вашею. То Я дам дождь земле вашей вовремя…».

Прежде всего следует заметить, что эта глава говорит во втором лице в множественном числе, а не в единственном числе, как первая глава. Это значит, что Б-г говорит на этот раз ко всем нам. Второе. Эта глава содержит то же, что и первая глава, но в дополнение к этому там имеется еще нечто — обещание награды за следование по путям Торы и предупреждение об ужасных последствиях в случае пренебрежения ее законами.

Эта глава, как и первая, взята из Торы[229]. Там же имеется еще несколько стихов, непосредственно перед этой главой, которые представляют для нас известный интерес. В них говорится о святости нашей Святой земли, — она отличается от всех других земель; она зависит от дождей с небес; Б-г любит эту землю и всегда следит за ней. Благополучие этой земли навсегда связано с народом Израильским и со степенью его преданности Торе. Когда еврейский народ соблюдает заветы Торы, Б-г благославляет эту землю, Он посылает дождь в надлежащее время, все растет хорошо и в изобилии. Но, упаси Б-же, если еврейский народ пренебрежет Торой, тогда Святая земля не потерпит его присутствия на ней. Последует голод, изгнание и страдания, пока евреи не признают свои прегрешения и вернутся к Б-гу.

Таким образом, в то время как еврей должен быть евреем всегда и всюду и должен соблюдать все мицвот Торы, безотносительно в какой стране он проживает, он должен быть таковым и жить как еврей еще в большей степени на Святой земле, где он особенно находится постоянно перед Превечным, Б-гом нашим, под испытующим Его взором.

После повторения завета о Тефилин эта глава продолжает:

«И учите ими (этими словами из Шема) детей ваших, говоря о них, когда сидишь дома…».

«И учите ими» — во множественном числе. Здесь дано указание об обязанности общины следить за тем, чтобы все еврейские дети получили полное верное Торе образование. В соответствии с еврейским законом и обычаем, как только еврейский ребенок начинает разговаривать, его нужно научить произносить еврейские слова Тора цива лану и т.д., что означает: «Тора, которую заповедал нам Моше, она наследие обществу Яаковлеву»[230]. Вся община Яаковлева отвечает за сохранение и соблюдение этого ценного наследия. Строить и содержать еврейские школы и ешиботы, чтобы обеспечить всех еврейских детей еврейским образованием — это лежит на ответственности как общины в целом, так и каждого еврея в отдельности.

После повторения завета о Мезуза следуют следующие слова:

«Дабы длились дни ваши и дни детей ваших на земле, которую Превечный клялся отцам вашим дать им, — как дни неба над землей».

Б-г обещал нам много счастливых дней на нашей земле, если мы будем ревностно выполнять Его заветы; и не только нам лично, но и нашим будущим поколениям. «Как дни неба над землей» означает и нечто другое. Небо и земля — это связанная между собой пара. Точно так, как земля не может существовать без небес, не имеют так же и небеса смысла без земли. Таким же образом связаны между собою еврейский народ и Тора. Соблюдая Тору, еврейский народ опускает небеса на землю, — святое и возвышенное комбинируется с земным, и тем самым земля возвышается до небес.

4.

«И сказал Превечный Моше так: Говори сынам Израилевым и скажи им, чтобы они делали себе кисти (цицит) на краях одежды своей в роды их».

Третья глава[231] Шема содержит завет о Цицит и, как увидим дальше, упоминает Исход из Египта, когда Превечный вызволил Израиль из егопетского рабства и дал евреям Тору, т.е., когда Израиль начал свою жизнь как святой народ. Когда царь формирует особую часть — царский полк его имени, он присваивает воинам этого полка особую форму или эмблему, которые должны быть на этих воинах всегда. Эта эмблема присваивается воинам царского полка в виде отличия, а также с тем, чтобы напомнить им, что их поведение должно быть всегда образцовым, ибо своим поведением они приносят царю почет или покрывают его голову позором.

Цицит являются также «эмблемой». Б-г захотел сделать нас святым народом, носящим имя Б-жье. Вот почему Б-г дал нам святую Тору, которая учит нас, каким должно быть наше поведение и как мы должны наладить нашу жизнь. Вся жизнь еврея должна быть освящена с самого момента пробуждения от сна утром и вплоть до отхода ко сну вечером и со дня рождения, когда малютка впервые открывает свои глазенки, и до последнего дня жизни на земле, когда он отправляется на вечный сон. От воинов царского полка требуется, чтобы они вели себя наилучшим образом не только на царских парадах в присутствии самого царя, но всегда. Еврей никогда не бывает во «внеслужебном» положении. Он всегда находится перед лицом Б-га, он всегда «на параде», в присутствии Б-га, Царя царей. Поэтому не только в синагоге, во время молитвы, должен еврей помнить о Б-ге; не только во время изучения святой Торы, но и в течение всех своих повседневных дел. В жизни еврея нет такого дела, которое было бы вне заветов (мицвот). Перед тем, как сесть за обеденный стол, он моет руки; он приизносит благословения до и после еды. Занимаясь своими торговыми и др. делами, он обязан соблюдать законы, касающиеся честности и верности. Если он занимается земледелием в Израиле, он обязан соблюдать много законов, касающихся порядка обработки земли. В общине у него свои обязанности, касающиеся дела благотворительности и поддержки общественных учреждений. Перед отходом ко сну еврей читает особую молитву, а встав с постели утром, он вновь читает молитвы. Его дом — дом еврея, о чем свидетельствует мезуза; в нем соблюдается святость субботнего дня и праздников. Он лично — еврей, чему свидетельством является брит-мила и соблюдение им заветов, связанных лично с ним самим, как-то: субботний отдых и др. И даже его одежда — еврейская, о чем свидетельствуют заветы Цицит и Шаатнез[232].

Цицит представляют собою белые нити, по четыре на каждом краю одежды в углу, сложенные вдвое и составляющие вместе восемь нитей. Одна из этих нитей (более длинная, чем остальные) используется в качестве «шамеша» («служебной»). Ею обвивают все остальные семь нитей. После того, как нити пропущены сквозь отверстия в углу на краю одежды, их складывают вдвое и завязывают двойным узлом. Затем делают шамешом семь витков вокруг остальных нитей, разделяют нити на две группы (по четыре нити в каждой) и вновь делают два узла. Продолжают намотку; на этот раз делают восемь витков и завязывают двойным узлом; после этого делают 11 витков, а затем 13 витков, с двойными узлами до и после обмотки. Всего получается пять двойных узлов.

В древнее время одна из нитей была окрашена в цвет небесной синевы. Краску для этого получали из крови определенного молюска (по еврейски חלזון). Теперь мы уже не знаем, какое именно животное это было и где оно находится. Поэтому у нас нет уже синей нити; все нити цицит — белые.

Целью небесно-синей нити или шнурка было напомнить нам о Б-ге. Говорят наши мудрецы: «Синий шнур в цицит напоминает море, море отражает в себе небеса, а небо подобно Трону Чести»[233].

«И будет она (нить) у вас в кисти, дабы, смотря на нее, вы вспоминали все заветы Превечного и исполняли их».

Еврейское слово וראיתם означает также «дабы понимали». Ибо еврейский глагол «видеть» имеет в виду не только видеть физическими глазами, но также видеть умственными глазами — понимать.

Как было уже упомянуто, Цицит подобны форменной одежде, напоминающей нам о наших особых обязанностях в качестве воинов святого «полка» Б-жьего, называемого народом Израильским. Каким образом Цицит напоминают нам о всех Б-жьих заветах? Раши объясняет это таким образом: еврейское слово ציצית составляет численно сумму 600 (צ =90; י =10; ת =400); помимо этого в каждой кисти имеются 8 нитей и 5 узлов. Таким образом, мы получаем общее число 613, столько же, сколько имеется всего заветов в Торе[234].

Однако помнить — этого еще недостаточно. «И исполняли их» говорит Тора. Мы не можем быть хорошими евреями только в наших сердцах; мы должны применить и осуществить иудаизм на практике в нашей повседневной жизни. Все наши заветы основаны на действии, ибо выполнять Б-жьи заветы можно только на деле.

«И не ходили вслед сердца вашего и вслед очей ваших, которыми вы соблазняетесь».

Наши мудрецы называют глаза и сердце «двумя посредниками зла», ибо «глаза видят, а сердце обуревает страсть»[235]. Вот почему мы предупреждены не поддаваться соблазну нашиих глаз и сердца.

Имеется еще одно предупреждение; не полагаться на собственные наши суждения, когда речь идет о выполнении наших заветов. Ибо, как мы уже говорили, «видеть» означает по-еврейски не только физически, но и умственно — продумать и стараться понимать. Так что «глаза» и «сердце» имеют здесь в виду наружную видимость и поверхностное суждение. Тот, кто не понимает глубокого значения наших святых мицвот, может подумать, что заветы бессмыслены и не отвечают требованиям современности. Но, кто так думает, ошибается по невежеству своему; он скользит по поверхности, никакого понятия не имея о внутреннем смысле каждой отдельной мицва.

После предупреждения нас о необходимости помнить и выполнять все Б-жьи заветы и тем самым быть святыми Б-гу нашему, эта часть Шема напоминает нам также о вы-зволении нашего народа из Египта.

Не впервые мы вспоминаем в наших молитвах выход наших предков из Египта. На самом деле, мы вспоминаем это событие несколько раз до чтения Шема. И не только в наших повседневных молитвах мы вспоминаем об этом, но и в киддуш и в молитвах святого субботнего дня и святых праздников.

Дольше того. Этому событию посвящен целиком первый из наших праздников — Песах.

Почему мы так часто вспоминаем это событие? Да потому, что чудесная история иециат мицраим (Исход из Египта) напоминает нам по меньшей мере о пяти основных событиях и концепциях, относящихся к нашей ранней истории. Они всегда связаны с фактом нашего существования и выживания:

1) Наш праотец Яаков пришел в Египет со всей своей семьей, состоявшей из 70 душ. Через двести десять лет вышел из Египта целый народ. Наш народ был рожден в чужой стране и в страданиях.

2) Б-г увидел страшные страдания нашего народа и исполнил свое обещание, данное нашим праотцам Аврааму, Ицхаку и Яакову высвободить наш народ и отдать ему Землю Обетованную. Б-г никогда не забывает и не покидает нас.

3) При вызволении нашего народа из Египта Б-г сотворил много удивительных чудес. Б-г показал, что Он является Владыкой мира и всех народов и что нет для Него ничего невозможного или трудного к исполнению.

4) Б-г наказал египтян за их преступления и наградил сынов Израилевых за их страдания. Б-г любит справедливость; Он наказывает угнетателей и защищает угнетеных.

5) Б-г высвободил сынов Израилевых из Егитпа для того, чтобы дать нам Тору с тем, чтобы мы стали «царством священников и народом святым»[236], так чтобы мы могли учить весь мир познаванию Б-га и Его путей. И когда все народы мира познают пути Б-жьи, не будет больше угнетателей и угнетенных, не будет больше кровопролития и войн, а только любовь и справедливость — будут царствовать повсюду и человечество все удостоится благословения Б-жьего.

אמת ויציב — גאל ישראל

БЛАГОСЛОВЕНИЯ ПОСЛЕ ШЕМА

За утренним чтением Шема следует молитва, состоящая из многих разделов, начинающихся словами אמת ויציב («Истинно и прочно») и оканчивающихся благословением גאל ישראל («Который вызволил Израиль»).

Эта молитва является продолжением благословений, предшествующих чтению Шема (вечная любовь Б-га к еврейскому народу), а также последнего раздела (главы) самой молитвы Шема (вызволения из Египта).

Благословение после Шема упомянуто уже в Мишна[237]; Талмуд же[238] заявляет, что пропустивший читать אמת ויציב после Шема утром (и אמת ואמונה вечером) не выполнил свой долг, ибо написано: «Возвещать благость Твою утром, истину Твою по ночам»[239]. Раши объясняет, что благословение אמת ויציב говорит о благоволении Б-жьем к нашим предкам, которых Он вывел из Египта, разделил пред ними воды моря и т.д. (Вечером мы читаем אמת ואמונה — «Истинно и правдиво»); в этой молитве говорится о верности Б-га, исполняющего Свое обещание вызволить нас и спасти от жестоких правителей-тиранов и т.д.

В Мишна[240] объясняется дальше, что последние два слова третьей части Шема нужно соединить со словом אמת, ибо написано וה’ אלקים אמת[241].

В святом Зоаре[242] указано, что Шема состоит из 245 слов, на три слова меньше числа 248, т.е. числа членов в человеческом организме[243]. Поэтому хазан повторяет последние три слова (אמת אלקיכם ‘ה), чтобы получилось число 248. Зоар утверждает в связи с этим, что тот, кто читает Шема сосредоточенно и ревностно, очищает каждый член своего тела.

Словом אמת (истинно) в этой молитве начинается целая серия выражений из 16 слов, тесно связанных с концепцией Торы. Считается, что 16 выражений истины относятся к 16 стихам первых двух частей Шема, в которых мы прокламируем Б-жье единство, наше подчинение Небесному правлению и принятие нами к исполнению Б-жьих заветов.

Из указанных шестнадцати выражений понятия «истинно», пятнадцать имеют впереди себя букву «вав». Пятнадцать таких букв составляют вместе число 90(15×6), которое, в свою очередь, равно утроенному числу, эквивалентному имени Б-га (июд-кей-вав-кей: 10 плюс 5 плюс 6 плюс 5 плюс четыре буквы самого имени, всего 30).

Рабби Хаим Витал[244], великий истолкователь каббалы святого Ари, указывает, что в бераха אמת ויציב слово אמת повторяется шесть раз, что намекает на повторяющееся шесть раз слово אמת в самом начале Хумаша Берешит при сложении трех последних букв шести групп слов, из трех слов каждая[245]. Этим мы подтверждаем, что все, что создал Б,-г в Шесть Созидательных Дней зиждется на правде. (Если включить также слово באמת, имеющееся в этой молитве, тогда получится, что слово правда повторяется семь раз, что намекает также на седьмой день Шаббат). Наши мудрецы указали уже на то, что «Б-жья печать — правда[246]«; ибо слово אמת состоит из первой, средней и последней букв еврейского алфавита, что указывает на то, что Б-г был, есть и будет вечно. Кстати, слово אמת равно числу 9 (в «миниатюрной гиматрии» — 1 плюс 4 плюс 4), т.е. «вечному» числу, посколько оно всегда появляется во всех комбинациях этого числа (0 плюс 9 = 9; 1 плюс 8 = 9; 2 плюс 7 = 9; и т.д.; 2×9 = 18 = (1 плюс 8) = 9; 3×9 = 27 = (2 плюс 7) =9; и т.д. при любых сочетаниях всегда получаем число 9.

Молитва אמת ויציב говорит о вечной верности Б-га еврейскому народу; о большой любви, которую Он выказал нам на протяжении веков с тех пор, как Он вызволил наших предков из египетского рабства, и о том, что Он является нашим «защитником и спасителем» в самые тяжелые для нас времена. Мы восклицаем вместе с Моше-рабену и сынами Израилевыми после их чудесного перехода через Чермное море: «Кто, как Ты, Превечный, среди сильных! Кто, как Ты, могуч в святости, грозен в хвалениях, чудотворен![247]»

Молитва завершается пророческим заверением, что Б-г вызволит нас вновь из нашего галута, и мы заканчиваем молитву бераха: «Благословен Ты, Превечный, освободитель Израиля».

Талмуд[248] устанавливает, что необходимо לסמוך גאולה לתפלה — не делать перерыва между этой бераха и Шемоне эсре. Одна из мыслей, которая кроется в такой непрерывности,

— это необходимость иметь в виду, что мы готовимся обратиться с нашими просьбами к Превечному, который действительно Всемогуществен и может и способен принять и выполнить наши просьбы. В то же время это должно привести нас в душевное состояние надлежащей уверенности и радости соответственно требованию «служить Б-гу с радостью».

В более глубоком смысле как геула, так и тефила тесно связаны с одной и той же идеей нашего личного освобождения в нашей повседневной жизни. Иециат мицраим, исход из Египта, является для нас не только историческим событием, но и повседневным переживанием, попыткой освободить себя из-под ярма ограничений и оков материальной жизни. Каким образом можем мы добиться этого? Главным образом через тефнла, посредством наших повседневных молитв, как это подробно изложено в учении Хабад[249].

 

 

שמונה עשרה

ШЕМОНЕ ЭСРЕ

1

В последовательном порядке наших молитв Шемоне эсре является четвертой молитвой. Мы имеем: 1) бенедикции после пробуждения от сна утром (Бирехот Ашахар); 2) гимны хвалебные (Песукей д’зимра); 3) Шема; 4) Шемоне эсре.

Мы можем удостовериться в том, как хорошо расположены наши молитвы.

1) Перво-наперво, встав утром после сна, мы выражаем Превечному нашу благодарность за то, что мы за ночь отдохнули; за возвращение нам всех наших чувств и восстановлении сил наших утомленных членов. Мы благодарим Б-га также за великую привилегию быть евреем и служить Ему; за то, что Он дал нам Его Тору и т.д.

2) Мы читаем псалмы, восхваляющие Б-га, описывающие Его величие и мощь как Создателя небес и земли и всех Его творений, восхваляющие Его любвеобильную доброту и милость, которыми Он заботится о всех Своих творениях.

3) Будучи таким образом вдохновленными добротой и любовью Превечного, мы заявляем о единстве Б-га и обязуемся любить Б-га и соблюдать все Его заветы. Это является содержанием молитвы Шема.

4) После всего этого мы приступаем к главной части утренней молитвы — Шемоне эсре, в которой мы излагаем перед Б-гом наши просьбы.

Это одна из причин, почему молитвы приравнены к лестнице («Лестница нашего праотца Яакова»), соединяющей землю с небесами, как упомянуто выше[250]. Ибо отдельные разделы нашей молитвы подобны лестничным ступенькам, ведущим одна к другой.

Шемоне эсре означает «восемнадцать», потому что вначале в этой молитве было восемнадцать бенедикций. Сейчас в ней девятнадцать берахот, как мы увидим ниже.

Бенедикций Шемоне эсре столь же древни, как и наш народ, и восходят к эпохе наших праотцов Авраама, Ицхака и Яакова, хотя окончательная их редакция, в том виде, как мы их видим в наших сиддурим, относится к более позднему времени, к временам Эзры-писца и Мужам Великого Собрания (Аншей Кнесет Агдола), живших более 2300 лет тому назад. Это было время вавилонского изгнания. Когда евреи были угнаны из их земли в Вавилонию, многие начали забывать свой святой язык. Именно тогда составили вожди и пророки Израиля того времени — Мужи Великого Собрания (насчитывавшие 120 человек) наши молитвы по определенной системе и на еврейском языке. Таким образом, все евреи во все времена и повсюду смогли читать одни и те же святые молитвы на одном и том же языке, что придавало им чувство единства и силу.

Вавилонское изгнание продолжалось 70 лет, после чего был построен Эзрой и Нехемьей Второй Бет-Амикдаш, который просуществовал 420 лет. После разрушения римлянами Второго Бет-Амикдаша молитва Шемоне эсре была, по-видимому, частично забыта и появилась потом в нескольких вариантах. В то время вновь стало очень важным поддержать в народе идею о молитвах, для чего необходимо было составить надлежащие молитвы на каждый день. Вот тогда и разработал глава еврейского народа раббан Гамлиель Явненский с помощью льновода раб-би Шим’она форму Шемоне эсре. Ввиду того, что в то время (и на протяжении веков после этого) евреи терпели от предателей, которые ради денег или власти оставляли свою веру, изменяли своему народу и причиняли евреям беды и несчастья, включили наши мудрецы в Шемоне эсре новую бенедикцию, начинающуюся словами: «У клеветников да не будет надежды». Это молитва в защиту от всяких клеветников, доносчиков и предателей. Эта бенедикция является по счету двенадцатой в Шемоне зсре и увеличивает общее число всех бенедикций в ней до девятнадцати. Однако название Шемоне эсре (18) так и не изменилось[251].

2.

Наши мудрецы делят Шемоне эсре на три части:

  1. Первые три молитвы — приветствия.
  2. Следующие 12 (затем 13) молитв содержат наши просьбы.
  3. Последние три молитвы — прощание.

Теперь мы вкратце перечислим все эти бенедикций:

1) В первой бераха мы приветствуем Превечного как нашего Б-га и Б-га наших прародителей. Бераха заканчивается словами «… щит Авраамов».

2) Во второй бераха, начинающейся словами «Ты силен вечно Владыко», мы говорим о Превечном как о дарителе жизни, который вернет жизнь умершим. Благословение заканчивается словами «… воскрешающий мертвых».

3) Третье благословение начинается словами «Ты свят» и заканчивается «…Б-же святой».

Очень важно, чтобы эти вводные благословения мы произносили с полным пониманием того, что мы говорим, ибо эти бенедикциии говорят нам о том, почему мы обращаемся к Всемогущему Б-гу с нашими просьбами. Мы являемся к Б-гу не как «чужие», а как дети Авраама, который был первым, признавшим Б-га и с которым Б-г заключил вечный союз.

Затем мы приходим к Б-гу, Который милостив, Который поддерживает падающих, исцеляет больных, властвует над жизнью и смертью.

Б-г свят, и мы, Его дети, тоже святы, и Он желает, чтобы мы молились Ему.

После этого введения мы начинаем излагать наши просьбы:

4) Первая наша просьба — это даровать нам знание и разумение. Бераха заканчивается словами «Благословен…, жалующий знание».

5) Затем мы просим укрепить нашу преданность Б-гу и Его заветам и чтобы Он помог нам вернуться к Нему с полным покаянием. Бераха заканчивается «…желающий покаяние».

6) Следующей нашей просьбой является простить нас, то-есть лечить нашу душу, и мы заканчиваем «…милосердный, многопрощающий».

7) В седьмой бенедикции мы просим, чтобы наш народ избежал дальнейших страданий, и заканчиваем «…Избавитель Израиля».

8) Затем мы просим исцелить всех больных. Бераха заканчивается словами «…исцеляющий больных народа Своего, Израиля».

9) Теперь мы молимся за наши материальные нужды, — чтобы Превечный благословил природу (для зимы мы включаем здесь молитву за росу и дождь). Молитва заканчивается словами «благословляющий годы».

10) Следующая наша просьба касается возвращения наших изгнанников в нашу Святую Землю.

11) Мы молим Б-га возвратить нам наших духовных пастырей, и чтобы Он царствовал над нами с любовью и милосердием.

12) Двенадцатая бераха — это та, которая была добавлена позже; она-то и довела общее число бенедикции в Шемоне эсре до 19, хотя название «Шемоне эсре» (18) осталось по-прежнему. Это молитва за то, чтобы все клеветники нашего народа не преуспевали в их зловредной деятельности и чтобы всем еретикам и всем нашим врагам не удались их попытки вредить нам. Она заканчивается словами «…сокрушающий врагов и смиряющий злоумышленников».

13) Теперь мы молимся за праведных и благочестивых и заканчиваем «…опора и надежда праведных».

14) Следующая молитва касается восстановления Иерушалаима.

15) Пятнадцатая бераха — это молитва за приход нашего избавителя.

16) Заключительной бераха является молитва о том, чтобы Превечный принял и выполнил все наши просьбы. Она заканчивается словами: «Благословен… внемлющий молитвы».

Закончив этим наши просьбы, мы завершаем Шемоне эсре последними тремя бенедикциями, содержащими выражения благодарности. Мы делаем это, сподобившись явившемуся к царю просителю, когда он на прощание оставляет комнату аудиенции:

17) Первая из последних трех бенедикций — это выражение нашего страстного желания, чтобы «наши глаза узрели, как Ты милостиво возвратишься в Цион».

18) Следующая бенедикция начинается словами «Благодарим Тебя…». Мы благодарим Б-га, «твердыню нашей жизни, щита нашего спасения» за нашу жизнь и самое дыхание и за чудеса, которые Превечный творит ради нас каждодневно.

19) Последняя бенедикция Шемоне эсре начинается «Даруй мир…» и заканчивается словами «Благословен…, благословляющий народ Свой, Израиль, миром».

3.

Шемоне эсре — это больше, чем простое собрание молений или просьба за нас самих и за наш народ. Эта молитва напоминает нам также и об определенных событиях из нашей истории. Согласно высказываниям наших мудрецов, каждая бераха в Шемоне эсре рассказывает о каком-либо чуде, происшедшем в прошлом, что явилось поводом к тому, чтобы ангелы славили за это Б-га:

1) Превечный спас Авраама из пылающей огнем печи, за что ангелы славили Б-га, называя Его «Щитом Авраама»[252].

2) Когда Ицхак был снят невредимым с алтаря, на котором его отец Авраам связал его по повелению Б-га, ангелы славили Б-га, произнеся бераха «Воскрешающий мертвых»[253].

3) Освящение Яаковом имени Б-га в Бет-Зле после его сна явилось поводом для ангелов славить Б-га благословением «Б-же святой»[254].

4) Когда Иосеф должен был явиться перед Фараоном, ангел, Б-жий научил его семидесяти языкам за одну ночь. Затем ангелы славили Б-га бераха «Жалующий знание»[255].

5) Когда Реувен покаялся после того, как он нанес оскорбление его отцу, ангелы пели «Желающий покаяние»[256].

6) Когда Иуда признал правдивость укора своей невестки Тамары и Превечный простил ему, ангелы пели бераха «Милосердный, многопрощающий»[257].

7) Исход сыновей Израиля из Египта вдохновил ангелов на гимн «Избавитель Израиля»[258].

8) Когда Авраам выздоровел после обрезания, ангелы пели «Исцеляющий больных народа Своего, Израиля»[259].

9) Когда Ицхак был благословен Превечным и снял урожай сам-сто, ангелы славили Б-га бераха «Благословляющий годы»[260].

10) Когда Яаков соединился со всеми своими сыновьями в Египте, ангелы пели «Собирающий рассеянных народа Своего, Израиля»[261].

11) Когда Израилю были даны законы правосудия через Моше, ангелы пели «Царь, любящий правду и суд»[262].

12) Смерть египтян в Чермном море явилась поводом к бераха «Сокрушающий врагов и смиряющий злоумышленников»[263].

13) Когда исполнилось обещание Превечного и Иосеф оказался у смертного одра его отца, пал на лицо усопшего и плакал над ним, ангелы славили Б-га бераха «Опора и надежда праведных»[264].

14) Постройка Бет-Амикдаша царем Шеломо вдохновила ангелов на песнь «Строителя Иерушалаима»[265].

15) Хвалебная песнь, которую Израиль пел у Чермного моря, вдохновила ангелов на песнь «Возращающий рог спасения»[266].

16) Когда Превечный внял молитвам закабаленных сынов Израиля, ангелы пели «Внемлющий молитве»[267].

17) После того, как было построено Святилище и проявила себя Шехина (присутствие Б-жье), ангелы запели «Возвращающий Свою Шехину в Цион»[268].

18) После того, как царь Шеломо завершил постройку Бет-Амикдаша и весь Израиль отмечал это событие песнями и псалмами в великой радости, ангелы присоединились к празднующим благословением «Твое имя — Преблагий, и Тебе подобает хвала»[269].

19) Когда сыны Израиля осели, наконец, на своей Святой Земле в мире и покое, ангелы запели «Благословляющий народ Свой, Израиля, миром»[270].

Таким образом, согласно преданию, все девятнадцать благословений молитвы Шемона эсре уходят своими корнями в весьма далекое прошлое. Мужи Великого Собрания только упорядочили и отредактировали весь текст Шемоне эсре, который мы читаем трижды в день в наших каждодневных утренних, полуденных и вечерних молитвах.

יעלה ויבא
ЯАЛЕ ВЕЯВО

В Новомесячье (Рош-Ходеш) и во все праздники добавляется молитва Нале веяво в первой Шемоне эсре [Амида]. (Ее не читают в Мусаф). Яале веяво читают также в затрапезной молитве в эти праздничные дни. Читают ее также в дни Хол-Амоед (дни праздничных будней).

Яале веяво означает «Да взойдет (память о нас) и придет» перед Превечным. Это молитва о том, чтобы в святой день праздника Превечный вспомнил о нас и о всем Доме Израилевом, а также о святом городе Иерушалаиме, и принес нам спасение, много добра, жизнь и мир.

Молитва начинается восемью выражениями понятий «взойти» и «быть (нашей молитве) принятой» (Да взойдет, придет, достигнет, предстанет; будет принято, услышано, уважено, вспомянуто), причем каждое последующее выражение является одной ступенью ближе к Всемогущему. Согласно мнению Гаона из Вильны, эти восемь выражений относятся к восьми ступеням, по которым наши молитвы должны подняться, пока не достигнут Престола Превечного, и которые представляют собою семь небесных сфер и Всемогущего над ними[271]. (Число восемь имеет особое значение в еврейской жизни, как оно видно также из мицва обрезания, совершающееся на восьмой день от рождения мальчика, праздников Шемини Ацерет и Ханука). Были времена в древности, когда Бет-Амикдаш существовал еще, когда мы были очень близки к Б-гу, и Он близок к нам. Но с тех пор, как мы начали отступать от путей Торы, наши грехи создали нечто подобное пелене, заслоняющий нас от Превечного, и мы должны усиленно молиться, чтобы «пробить» эту «пелену», ставшей между нами и Превечным.

Согласно Раши[272], Яале веяво — это молитва за восстановление Бет-Амикдаша. Во время праздников нам, естественно, особенно не хватает Бет-Амикдаша, больше, чем в какое-либо другое время, ибо в эти дни в древние времена была в Бет-Амикдаше служба особенно впечатляющей и одушевляющей. Поэтому мы молимся Б-гу о восстановлении Бет-Амикдаша.

Этой молитве отведено в наших молитвах надлежащее место. В течение Трех Праздников Паломничества (Песах, Шавуот и Суккот), Рош-Ашана и Иом-Киппур молитва Нале веяво помещена в Шемоне эсре после молитвы «Ты избрал нас» (Атта бехартону), в которой упоминается данный праздник. Молитва Яале веяво выражает нашу страстную мольбу о том, чтобы Превечный вспоминал нас и нашу несчастную судьбу и вернул нам счастливые и святые дни, как в доброе старое время.

В течение Рош-Ходеш и Хол-Амоед молитва Яале веяво читается надлежащим образом в молитве Реце, являющейся мольбой о восстановлении службы в Святилище в Иерушалаиме, как это было в старину.

В затрапезной молитве читают Яале веяво перед бераха «И сооруди Иерушалаим, святой град Твой, скоро, в наши дни…».

В древние времена служба в Бет-Амикдаше включала звучание серебряных труб. Призывной звук этих труб, раздававшийся во время принесения жертв в праздничные дни и в дни Новомесячий, была как бы зовом к покаянию, подобно звуку шофера в Рош-Ашана. Вот почему Тора говорит об этом: «И в день веселья вашего, и в праздники ваши, и в новомесячия ваши трубите трубами при всесожжениях ваших и при благодарственных жертвах ваших, и это будет воспоминанием о вас перед Б-гом вашим»[273].

Поэтому молитва Яале веяво также заменяет собою трубный звук, раздававшийся в древнем Бет-Амикдаше.

В молитве о том, чтобы Б-г вспоминал о нас мы просим Его также вспоминать «о предках наших, о Машиахе, сыне Давида, об Иерушалаиме, святом граде Б-жьем, и о всем народе Б-жьем, доме Израилеве». Таким образом, мы упоминаем прошлое — наших великих предков, которые распространяли имя Б-жье по всему миру; мы упоминаем наше будущее, когда мы будем вызволены нашим праведным Машиахом и Дом Давидов будет восстановлен; мы упоминаем также наше настоящее, когда мы еще в галуте.

Мы заключаем молитву Яале веяво словами:

«Вспомяни нас, Превечный, Б-же наш, в этот день добром (молящиеся возглашают Амен); посети нас благословением (мол. Амен); и спаси нас для жизни (мол. Амен). Словом спасения и милости будь благосклонен и милостив к нам, сжалься над нами и спасай нас, ибо к Тебе обращены глаза наши, ибо Ты Б-г — Царь благий и милосердый».

א-להי נצור
Б-ЖЕ МОЙ! ХРАНИ ЯЗЫК МОЙ!

Шемоне эсре фактически заканчивается последней из ее берахот («Даруй мир…»), но молящийся должен еще оставаться на месте и не отступать на три шага назад, пока не прочтет молитву Элокай, нецор («Б-же мой! храни язык мой от зла»). Эта молитва была составлена мудрецом по имени Map, который был сыном Равины, Он имел обыкновение заключать свою молитву этим молением[274]. Текст этой молитвы, как он появился в сиддуре (с незначительными изменениями), следующий:

«Б-же мой! Храни язык мой от зла и уста мои от речи коварной; да безмолствует душа моя пред хулящими меня, и да будет как прах пред всеми.

Открой сердце мое для Торы Твоей, и да стремится душа моя к Твоим мицвот. Уничтожь быстро козни злоумышляющих против меня, и расстрой их намерения. Пусть будут они как мякина перед ветром, и ангел Б-жий пусть преследует их. Чтобы вызволены были любимые Тобою; пусть десница Твоя поможет и отзовись мне. Сделай это ради имени Твоего; сделай это ради десницы Твоей; сделай это ради Торы Твоей; сделай это ради святости Твоей. Да будут благоугодны слова уст моих и помышление сердца моего пред лицом Твоим, Превечный, скала моя и Избавитель мой. Творящий мир в высотах Своих, да творит мир у нас и у всего Израиля, и возгласите: Амен.

Как можно было заметить, молитва Элокай нецор начинается мольбой к Превечному помочь нам избежать ужасного греха Лашен ара, клеветы и сплетен[275]. Серьезность этого греха весьма часто подчеркивается в Талмуде и в Мидраше. Он ставится по существу в один ряд с кровопролитием[276].

Нет сомнения, что от нас требуется полностью владеть своим языком в той же мере, как и нашими страстями и побуждениями в отношении всех грехов, в которых человеку предоставлена полная свобода выбора между добром и злом, между преступлениями и добродетелями. От нас самих зависит разговаривать ли достойно или злоупотреблять своим языком. Однако соблазн или побуждение, — назовем это как угодно, — оказывается иногда столь сильным, что людям часто трудно избежать Лашан ара. Это особенно верно в отношении деликатного вида злословия, как-то: инсинуация, завуалированное умаление достоинства и унижение человека, «безобидная» сплетня и т.п. Наши мудрецы называют в Талмуде все эти формы недостойной речи «пылью» того, что мы называем собственно Лашан ара[277]. Вот почему даже такой великий мудрец, как автор молитвы Элокай нецор, молил Б-га помочь ему избежать любого вида злословия и коварства.

Вообще говоря, сам царь Давид просил уже: «Положи, Превечный, охрану устам моим, и огради двери уст моих»[278].

Поэтому мы также молимся о том, чтобы Б-г помог нам содержать наш рот в чистоте от всего, что отдает злословием. Читать эту молитву подобает именно после Шемоне эсре, учитывая, что Зоар устанавливает: «Тот, кто имеет злой язык, его молитвы не доходят до Святого, будь Он благословен»[279].

…Да безмолвствует душа моя пред хулящими меня. Это означает, что даже при наличии сильных побуждений мы должны быть в силах не только не платить обидчику тем же — хулой или обидой любого вида, но целиком игнорировать это и быть как прах пред всеми. Земля совершенно не обижается на ступающего по ней гордеца и высокомерного человека. На самом же деле в землю их всех похоронят. Как дети Авраама, который сказал: «Я прах и пепел»[280], мы должны стремиться к высшей степени смирения.

Успех наших усилий в этой части может быть достигнут посредством Торы и мицвот. Поэтому мы продолжаем: открой сердце мое для Торы Твоей. Еврейское сердце — это хранилище драгоценностей — всех наилучших качеств; но иногда, по ряду обстоятельств, оно «замкнуто». Поэтому мы просим Б-га открыть наше сердце, чтобы оно восприняло Б-жескую Тору и мицвот. Тогда мы не будем сидеть в безделье и ожидать случая выполнить мицва. Мы будем стремиться совершать мицва, как тот, кто страстно и неутомимо охотится за самой желанной вещью.

Можно ожидать, что в погоне за Торой и мицвот на пути окажутся всякого рода препятствия и трудности, как внутренние, так и внешние. Мы поэтому просим Б-га уничтожить все такие злые козни.

Поскольку мы не претендуем на какие-либо особые заслуги или привилегии, мы просим Превечного помочь нам ради Его имени, Его десницы (мидат ахесед), Его Торы и Его святости, так чтобы мы могли вести чистую и святую жизнь, какую Он ждет от нас.

Стих «Да будут благоугодны слова уст моих пред лицом Твоим…[281]» является заключительным в данной молитве; этими словами мы просим разрешение откланяться и оставить Присутствие Б-жье. В нусах Ари этот стих читают также сразу после последней бераха молитвы Шемоне эс-ре перед самым началом заключительной молитвы Элокай нецор, когда разрешено уже возглашать Амен, Кедуша и т.д., не дозволенных к произнесению в самой молитве Шемоне эсре.

Молитва Элокай нецор, как и сама молитва Шемоне эсре, заканчивается молением о мире:

«Творящий мир в высотах Своих…[282]»

Наши мудрецы говорят, что на небесах имеются разные сомны ангелов, по природе своей антагонистичные в отношении друг друга, как огонь и вода, и все же они существуют и служат Б,-гу бок о бок в полной гармонии и в мире[283]. Причина тому, что на небесах царствуют такой мир и согласие кроется в том, что все ангелы настолько обуяны благоговением и страхом в присутствии Превечного, что их индивидуальная личность со всеми ее особенностями совершенно растворяется, будучи полностью поглощенной потрясающим Б-жественным Светом.

Простой пример лучше объяснит нам это. Два спорящих человека внезапно помирятся при приближении полицейского чина, потому что боязнь высокой власти, которая сильнее их обоих, заставит их забыть свои взаимные раздоры.

Поэтому мы просим «Творящий мир в высотах Своих, да творит мир у нас и у всего Израиля». Сначала мы просим за мир у нас, — чтобы мы обрели внутренний мир и согласие в неослабной борьбе между нашим телом и душой, нашим сердцем и разумом. Только, когда наше сердце и разум проникнутся боязнью Б-га и любовью к Нему, наши внутренние раздоры прекратятся и мы обретем полный мир и покой. Такой личный мир явится предпосылкой к коллективному миру во всем народе Израильском. Ибо только тот, кто живет в мире с самим собой, может жить в мире со своим ближним.

Принято при чтении этой молитвы за мир отступить на три шага назад с поклоном налево, направо и в центре, подобно тому, как выходят после аудиенции у царя.

С короткой молитвой о скором восстановлении Бет-Амикдаша заканчивается, наконец, полностью вся молитва Шемоне эсре.

תחנון

ТАХАНУН

אשמנו
ПОКАЯННАЯ МОЛИТВА

После Шемоне эсре читают в будние дни ряд молитв, имеющих общее название Таханун («моление»). Это еврейское слово происходит от корня «хен», означающего «благоволение», ибо Таханун — это особая молитва за милостивое прощение Б-гом наших прегрешений, хотя мы этого и не заслужили.

По нусах Ари каждодневная молитва Таханун включает «покаянную» молитву Ашамну — «Мы виновны». В некоторых сефардских общинах, однако, эту молитву читают только по понедельникам и четвергам, в то время как в большинстве ашкеназских общин эта молитва вообще не включена в каждодневную синагогальную службу (она читается только в дни постов в селихот).

Одним из заветов Торы предписывается каждому еврею признавать свои прегрешения перед Превечным и испрашивать Его прощение. В общих чертах это делается в Шемоне эсре, где в шестой бераха сказано: «Прости нам, Отец наш, ибо мы согрешили; отпусти нам, Царь наш, ибо мы провинились…». Все же святой АРИ настоял, чтобы молитву Ашамну читали в будни (в шахарит и в Минха), когда читают Таханун. Это основано на святом Зоаре[284], который особо подчеркивает важность каждодневного чтения покаянной молитвы. Зоар говорит, что когда признаются в своих грехах после Шемоне эсре, то отдают себя целиком на милость Превечного и тем самым избегают строгого осуждения. Это заставляет замолчать обвинителя на небесах, самого ярого врага человека, который не кто иной, как его же соблазнитель на земле йецер ара, он же сатана и т.д.).

Таким образом, такое покаяние хорошо как для самого кающегося, так и для всего мира в целом, потому что таким образом возбуждается атрибут Б-жественного благоволения (мидат арахамим), атрибут же строгого осуждения — Дин не действует.

Молитва Ашамну содержит в алфавитном порядке 22 выражения виновности, греховности, проступков и т.д. Применено здесь множественное число в первом лице («Мы виновны»), чтобы подчеркнуть взаимную ответственность, которую мы должны чувствовать в каждом случае совершения нами проступка. Следовательно, эту молитву может читать даже Цадик, который фактически никогда не совершил ни одного из перечисленных в Ашамну серьезных прегрешений. Конечно, каждый человек отвечает за содеянное им лично, а община, к которой принадлежит грешник, не должна подвергаться наказанию за грехи одного из ее членов, если только община в целом не замешена в действиях этого ее грешного члена. Но, с другой стороны, верно и то, что еврейский народ в целом является как бы одним компактным организмом, в котором недостатки одного члена обязательно отражаются на всем организме; и, наоборот, когда одной части организма хорошо, хорошо всему организму. Поэтому, когда какой-либо еврей грешит, то это соответственно отражается и затрагивает весь еврейский народ; и, наоборот, когда еврей делает доброе дело, от этого выигрывает весь еврейский народ.

В этой молитве основным является выражение искреннего сожаления о совершенных грехах и твердое решение больше никогда такое не совершать. Одно только перечисление возможных грехов без искреннего раскаяния в прошлых проступках и без решительного отказа от их повторения в будущем, было бы верхом пустословия и бесстыдства, ибо взор Б-жеский проникает в самое сердце и Б-г знает все наши мысли и чувства. Следует помнить, что мы делаем наши признания непосредственно перед самим Превечным (не перед каким-либо посредником, как в некоторых других религиях), ибо только один Б-г может простить и сделать недействительными наши прегрешения, а нам дать возможность начать в дальнейшем новую, праведную жизнь.

Молитве Ашамну предшествует короткая вводная молитва:

«Б-же наш и Б-же отцов наших! пусть дойдет до Тебя молитва наша, и не скрывайся от просьбы нашей, ибо мы не так дерзновенны и упорны, чтобы сказать Тебе, Превечный, Б-же наш и Б-же отцов наших, будто мы праведны; воистину, мы и предки наши грешны».

Причина того, что в признание наших грехов включены также наши предки, кроется в том, что в Торе сказано: «И признаются они в виновности своей и в виновности отцов их»[285]. Ибо иногда дети могут переносить дополнительные трудности из-за грехов их отцов, — если дети продолжают ступать по стопам их греховных отцов. С другой стороны, тот факт, что родители также достойны порицания за недостойное поведение их детей, облегчает в какой-то степени ответственность последних.

За молитвой Ашамну следует дальнейшее признание:

«Мы отступили от Твоих заветов и благих велений, и не ценились они нами. Во всем, постигшем нас, Ты праведен, потому что Ты делал по правде, а мы виновны».

Последний абзац взят из Книги Нехемья[286]. Коментируя этот стих, наши мудрецы объясняют: «Б-г сказал Его служебным ангелам: «Пойдемте, Я вам покажу праведность Моих детей. Ибо, хотя Я обременяю их так часто в этом мире бедами и страданиями, которые преследуют их в каждом поколении почти непрерывно, они все же не отказываются от Меня, — себя они называют «грешными», а Меня — «Праведным»[287].

י»ג מידות
ТРИНАДЦАТЬ АТРИБУТОВ МИЛОСЕРДИЯ

Когда молятся коллективно (не индивидуально), читают Тринадцать Атрибутов Милосердия после Ашамну.

Тринадцать Атрибутов Милосердия были открыты Моше-рабену, когда он молил Б-га простить евреям грех поклонения золотому тельцу[288]. Наши мудрецы говорят, что с этой целью Превечный накрылся талитом подобно хазану за амвоном, и сказал Моше: «Вот так молись и говори: «Ашем, Ашем и т.д.» Таким образом, Превечный показал Моше, как евреи могут заслужить Б-жье прощение посредством тешува (раскаяния и возвращения к Б-гу) и чтением Тринадцати Атрибутов Б-жеского Милосердия[289]. Поэтому читают Тринадцать Атрибутов во все дни постов, а также при чтении селихот перед Рош-Ашана (а в некоторых общинах также в дни Раскаяния между Рош-Ашана и Иом-Кип-пур). Однако, по указанию святого Ари мы должны читать это каждый будний день во время молитв Шахарит и Минха, за исключением тех дней, когда Таханун не читают.

Чтению Тринадцати Атрибутов предшествует молитва Кел эрех апаим («Ты, Превечный, снисходителен [терпелив]»). В этой молитве мы взываем к Б-жьей снисходительности и Его милосердию в соответствии с путем раскаяния, которому Превечный обучил нас через Моше. Затем мы начинаем читать Тринадцать Атрибутов громко и в унисон со всеми молящимися, благоговейно и сосредоточенно.

Тринадцать Атрибутов Милосердия суть:

1) Ашем, 2) Ашем, 3) Кел, 4) Рахум, 5) в’Ханун, 6)Эрех Апаим, 7) в’Рав Хесед, 8) веЭмет, 9) Ноцер Хесед Лаалафим, 10) Носе Аван, 11) ваФеша, 12) в’Хатаа, 13) в’Наке.

Первые два атрибута, символизируемые именем Б-жьим (Ашем, Ашем), указывают на Милосердие Б-жье до и после человеческого прегрешения. Это означает, что до того, как человек согрешил, Б-г милостив к нему и помогает ему избежать греха до тех пор, пока он полон решимости не грешить. Если же человек не смог устоять против соблазна и согрешил, Б-г милостив к нему также и подбадривает его совершать тешува.

Третий атрибут указан именем Б-жьим «Кел» (алеф-ла-мед). Это означает «силу» в милосердии; это нужно понимать в том смысле, что даже, когда Б-г проявляет Свою силу, наказывая грешника, Он делает это милостиво, так чтобы грешник не был совершенно сокрушен.

Четвертый атрибут Рахум («жалостливый») представляет собою собственно милосердие Б-жье.

Пятый атрибут в’Ханун (Милосердный) — это свойство проявить благосклонность к тем людям, которые этого не заслуживают.

Шестой атрибут Эрех Апаим («Терпеливость» или «Воздержание от гнева») — это Б-жественное милостивое свойство предоставлять грешнику время для раскаяния и не наказывать его сразу же.

Седьмой, в’Рав Хесед («Любвеобильность»), — это Б-жественное свойство наклонять чашу весов в сторону снисхождения при взвешивании добрых и греховных дел человека.

Восьмой, веЭмет («Истина»), — это свойство выполнить обещанное Им.

Девятый, Ноцер Хесед Лаалафим («Сохраняющий милость для тысяч поколений»), имеет в виду Б.-жью милостивую память о наших предках (Зехух Авот), благодаря которым Он милостив к нам.

Десятый, Носе Авон («Прощающий вину»), касается прегрешений, совершенных сознательно в результате соблазна.

Одиннадцатый, ва’Феша («Прощающий преступления»), относится к грехам, совершенным намеренно противно воле Б-га.

Двенадцатый атрибут в’Хатаа («прощающий легкомыслие»), то есть прегрешения, совершенные невольно или по легкомыслию.

Тринадцатый атрибут в’Наке («Очищение») — это Б-жественное свойство очищать полностью от всех грехов тех, кто вернулся к Б-гу с искренним раскаянием и любовью.

Число «тринадцать» показательно, ибо оно представляет собою двенадцать колен Израилевых и колено Леви (коаним и левиим) и в определенном смысле тринадцать различных типов людей, ибо каждое колено обладает одному ему свойственными чертами (или «атрибутами»).

Тринадцать указывает также на общую сумму количественного значения букв слова אחד («один»): 1 плюс 8 плюс 4. Это должно указать на то, что хотя имеются Тринадцать Б-жественных Атрибутов Милосердия, единство Б-жье не нарушено; Он — Один.

נפילת אפים
ПСАЛОМ 25

После Тринадцати Атрибутов Милосердия следует — по нусаху Ари и нусаху Сефард — псалом 25: «К Тебе, Превечный, возношу душу мою». Перед этим читают краткую исповедь: «Жалостливый и милосердный! Мы согрешили пред Тобою; сжалься над нами и спаси нас!»

Этот псалом читают припав лицом к правой руке — в утренней молитве, потому что левая рука носит на себе Тефилин; в Минха припадают лицом к левой руке. Вот почему эта молитва носит название Нефилат Апаим («Припадание лицом»), — выразительный жест, характерный для напряженной и искренней молитвы, как мы находим это в случае с Моше и Аароном[290]. Это делается также в память о древнем Бет-Амикдаше, где молящиеся обычно падали ниц в поклоне.

Прославленный комментатор Торы рабби Бахья объясняет, что это «припадание лицом» имеет тройное значение: 1) Оно выражает благоговение и почтение в присутствии Шехина; 2) оно выражает также сожаление и раскаяние; и 3) оно символизирует полную покорность Б-гу вплоть до полного самоуничижения и самопожертвования, как если бы все ощущения и чувства прекратили свое существование. Таким путем человек как бы отдает свою жизнь в порыве раскаяния, за то, что он бунтовал против Б-га. И действительно, имеются грехи, такие, как хилул ашем (профанация Б-жьего имени), единственное искупление которых — это только смерть.

Но Б-г принимает мысль о самопожертвовании за действительность и прощает все грехи, включая и такие, которые иначе не могли бы быть искуплены, как только смертью.

Зоар и Ари Акадош подчеркивают важность этой кавана (намерения), а именно: нефилат апаим выражает готовность молящегося отдать свою душу за Освящение Имени Б-жьего в дополнение к мысли об искуплении греха. Зоар говорит:

«Прочитав молитву (т.е. Шемоне эсре) и покаявшись в своих грехах (Ашамну), нужно теперь смотреть на себя, как если бы ты отдал свою жизнь своему Господину с готовностью и любовью при произнесении «К Тебе, Превечный, возношу душу мою…», и Б-г любовно сочтет это, как если бы Он действительно забрал к Себе душу молящегося. Поэтому молящийся должен пасть на лицо свое, как падающий на землю мертвец. Ибо имеются грехи, которые искупит только смерть… и теперь, когда считается, как будто Б-г забирает душу, которую молящийся готов жертвовать Б-гу, ему в этот момент прощены эти грехи…»[291].

Псалом 25 составлен в алфавитном порядке, — каждый стих начинается одной из букв еврейского алфавита. По своему содержанию он близок к идее Тринадцати Атрибутов Милосердия, вслед за которыми этот псалом читается. Ибо в этом псалме взывает царь Давид, сладкозвучный певец Израиля, также к бесконечной щедроте Б-жьей и к Его милости (стих 6). Он заявляет, что «Б-г милостив и благ» (стих 8) и что «Все пути Превечного — милость и истина» (стих 10).

Выразив свое упование на Б-га (стих 2), царь Давид горячо просит дать ему познать пути Превечного: «укажи мне, Превечный, пути Твои, и научи меня стезям Твоим. Направь меня на истину Твою…» (4-5). Но он знает, что только через покорность и Б-гобоязнь и путем соблюдения Б-жеских заветов человек может получить некоторое, вообще скрытое от людей, понятие о Б-ге: «Кто есть человек, боящийся Б-га? Ему укажет Он путь, который избрать. Душа его пребудет во благе, и семя его наследует землю. Тайна Б-жья — боящимся Его, и завет Свой Он открывает им» (12-14).

В этом псалме царь Давид выражает от имени всего Израиля искренние чувства раскаивающейся и тоскующей души. Соответственно этому псалом заканчивается молитвой: «Вызволи, о Превечный, Израиль из всех его бед». К этому добавляется еще один стих: «И Он избавит Израиль от всех грехов его»[292].

По нусах Ашкеназ читается нефилат апаим сразу же после Шемоне эсре и вместо псалма 25 читается псалом 6 (начиная со второго стиха). Перед этим псалмом читается краткая «исповедь»: «Милосердный и Преблагий, я согрешил пред Тобою; Б-же полный милости, сжалься надо мною и прими моление мое».

После этого псалма читают по понедельникам и четвергам молитву, называемую «Длинный Веу Рахум», а в остальные дни — молитву Ваанахну ло неда (см. сиддур).

ואנחנו לא נדע
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ТАХАНУНА

Молитва Ваанахну ло неда состоит из собрания различных стихов из Святого Писания. Вначале читают некоторые стихи из молитвы Авину Малкену (которая читается полностью в дни постов, в Рош-Ашана, когда он приходится в будний день, в течение Десяти Дней Покаяния и в заключительной части молитвы Неила в Йом-Киппур). В дни постов и в Десяти Днях Покаяния читают в этом месте молитвы всю молитву Авину Малкену; в обычные будние дни читают только следующие четыре стиха:

«Отец наш, Царь наш! Ты наш отец.

Отец наш, Царь наш! Нет у нас царя, кроме Тебя.

Отец наш, Царь наш! Сжалься над нами. Отец наш, Царь наш! Пожалей нас и отзовись, ибо нет за нами добродетелей; окажи нам благодеяние и милость и спаси нас!»

Затем следуют стихи из Библии, которыми заканчивается молитва Таханун. Первый из них — это «И мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши»[293]. Согласно ученым авторитетам (Абудраам, Тур, и др.), этот стих выражает мысль о том, что следуя форме молитв Моше-рабену, а именно: молясь в сидячем или стоячем положении или припадая лицом, как он это делал на горе Синай[294], мы не знаем, что нам делать еще, помимо того, чтобы полагаться на милость Превечного. Поэтому мы молим Б-га: «Вспомни щедроты Твои, Превечный, и милости Твои, ибо они от века»[295]; и продолжаем в том же духе.

Молитву Таханун мы заканчиваем стихами:

«Ибо Он знает наш йецер (слабохарактерность), помнит, что мы — прах»[296]. «Помоги нам, Превечный, спаситель наш, ради славы имени Твоего; избавь нас, и прости нам грехи наши ради имени Твоего»[297].

והוא רחום
ВЕУ РАХУМ

Одна из основных молитв Тахануна — это Веу Рахум («А Он Милосердый»), часто называемая «Длинный Веу Рахум». Эту молитву читают только по понедельникам и четвергам в будние дни.

Имеется много мнений относительно авторства милитвы Веу Рахум и о времени ее составления. По одному мнению, упомянутому в гаонской литературе, эта молитва была составлена в дни императора Веспасиана, отца Тита, разрушителя Бет-Амикдаша. Согласно этой версии, Веспасиан посадил некоторое число евреев на три корабля, с которых были сняты рули. Корабли начали беспомощно болтаться на морских волнах. Однако Провидение спасло эти корабли от гибели. Каждый корабль прибился в конце концов к берегу в разных городах Франции, один из кораблей прибыл в Лион, другой в Арль и третий в Бордо. Вначале многострадальные беженцы были милостиво приняты правителями провинций; им были предоставлены земли, виноградники и др. Но после смерти этого правителя его преемник оказался жестоким человеком. Он лишил беженцев всего их достояния и грозился совсем выгнать их из провинции. Евреи начали поститься, моля Превечного о спасении. Вот тогда возглавлявшие общину деятели, из них два брата по имени Иосеф и Биньямин и третий — Шемуэль, двоюродный брат первых двух, все трое — очень ученые и благочестивые люди, составили молитву Веу Рахум, каждый из них одну ее часть.

По другой версии молитва Веу Рахум составлена гаоним рабби Амиттай, рабби Шефатья и рабби Иосефья, также в связи с большой опасностью, угрожавшей их общине.

Молитва Веу Рахум была введена только в утреннюю службу понедельника и четверга по той причине, что в эти дни в древнем Израиле заседали судебные органы (Бет-Дин). Считается, что в эти дни заседает также Верховный Суд на Небесах. Поэтому читают в эти дни Веу Рахум как особое моление о милости, поскольку мы знаем, что в строгом соответствии с судебными установками никто из нас не может ждать для себя благоприятного исхода «судебного» процесса.

Другой причиной того, что молитва Веу Рахум читают только по понедельникам и четвергам, является то, что многие евреи соблюдают в эти дни пост.

Каждый, понимающий смысл слов молитвы, при первом взгляде поймет, что Веу Рахум весьма трогательная молитва, исходящая из глубины многострадального еврейского сердца. Она полна возгласов о печали и боли, которые наш народ претерпел со времени разрушения Святого Храма и терпит до настоящего времени. Мы знаем, что мы были изгнаны из нашей Святой Земли, потому что мы в недостаточной степени соблюдали ее святость, и что мы так много терпели потому, что мы были недостаточно верны Превечному, нашей Торе и мицвот. Поэтому первой нашей мыслью является молиться за прощение нас и оказание нам милости, а затем мы изливаем наши сердца, умоляя Превечного помогать нам и защитить нас. Этот мотив все время повторяется вновь и вновь на протяжении длинной молитвы Веу Рахум, ибо действительно нет конца и края нашей мартирологии.

Веу Рахум содержит семь глав, помимо славословия и заключительной части. Последняя молитва читается и в другие дни, в которые читают Таханун.

Первая глава, как и вторая глава, состоит в основном из библейских стихов (из Теилима и книг пророков Ирми-яу, Даниеля, Иешаяу, Иоеля и др.), в которых выражено признание наших грехов, а также и того, что наши страдания коренятся в нашем отступлении от Б-га. Первая глава заканчивается трогательной молитвой (из книги Даниеля), чтобы Б-г отвратил Свой гнев от Иерушалайма и воззрел светлым лицом Своим на Святилище Свое, которое лежит в руинах, и чтобы делал Он это не ради наших добрых деяний, которых мало, а ради имени Б-жьего[298].

Вторая глава начинается продолжением молитвы Даниеля, которая почти повторяет себя:

«Приклони, Б-же мой, ухо Твое и услыши; открой очи Твои и воззри на опустошения наши и на город, на котором наречено имя Твое; ибо мы повергаем моления наши пред Тобою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие[299].

Молитва продолжается в том же духе цитатами из книг Иешаяу и Иоеля.

Третья и четвертая главы — подобного же содержания. Там нет цитат из Библии, но стиль молитвы весьма подобный.

В пятой главе мы взываем к Б-гу, придав Ему целый ряд характерных имен: Он наш Отец, Царь, Оплот, Избавитель; Он Вечный, Могущественн, Благий, Медленный на гнев, Полный милости. Мы взываем к Нему и молим Его поступать с нами соответственно этим Его качествам и вызволить нас из рук врагов наших и из всякого рода бед, печали и обид.

В шестой главе мы молим Б-га помнить наших предков Авраама, Ицхака и Яакова и пощадить нас ради них, «ибо таков Твой путь — творить добро незаслуженное всем поколениям». Обещая исследовать пути наши и возвратиться к Б-гу, мы взываем: «О Превечный, помоги же! О Превечный, осчастливь же! О Превечный, ответь нам в тот день, когда мы взываем!» В то время как народы мира говорят о нас: «Потеряна их надежда», мы примыкаем к Б-гу и только на Него одного полагаемся.

В последней главе мы взываем к Б-гу, Который всегда готов принять тех, кто искренне возвращается к Нему: Ты, Который открывает руку раскаявшимся, чтобы принять преступников и грешников…, не забудь нас». И вновь молим мы Б-га воззреть на наши ужасные страдания в странах нашего изгнания. Мы пристыжены, унижены и оскорблены; мы беззащитны против насилия, грабежа и убийства. «Доколе сила Твоя пребудет в плену и Твоя честь в руке вражеской?», восклицаем мы в муке сердечной. И все же мы остались верны Б-гу и непрерывно провозглашаем славу и единство Б-жье. Поэтому мы молим Б-га: «Будь милостив к народу, кто в постоянной любви провозглашает единство имени Твоего дважды в день, говоря «Слушай, Израиль, Превечный, Б-г наш, Б-г единый!».

Затем следует славословие с рефреном, в котором отражается вся молитва Веу Рахум и где мы молимся примерно следующим образом:

«Воззри с небес и смотри, как мы стали посмешищем и позором между народами; нас считают агнцами, ведомыми на заклание; народы мира говорят: «нет вам надежды!». Они убили многих из нас и ныне осталось нас мало из множества. При всем том мы не забыли имени Твоего; не забудь нас и Ты!».

За этим волнующим славословием следуют три прекрасные стансы: «Страж Израиля!», «Страж племени единого!» и «Страж племени священного!», в которых мы молим Б-га о любви, милосердии и защите Его, поскольку Израиль — это единственный народ в мире, который верит в единство и святость Б-га; народ Израильский отдал свою жизнь за освящение имени Б-жьего сквозь века.

Наконец читают заключительную часть Тахануна — молитву Ваанахну ло неда, упомянутую выше.

Таханун не читают по субботам и праздникам, в день Новомесячия и в некоторых других днях, почитаемых как праздник. Например, эту молитву не читают весь месяц Ниссан, в Песах-шени (14 ияра), в Лаг-Беомер, от Рош-Ходеш Сивана и до двенадцатого числа этого месяца (включительно), в Тиш’а-беАв, в канун Рош-Ашана, от кануна Иом-Киппура и до конца месяца Тишре, 15 Шевата (Ту-биШват), Пурим-катан (14 и 15 Адара I) и др. Таханун не читают также в доме скорбящих по умершему или на свадьбах.

После Тахануна или когда Таханун опускается, читают во второй раз Ашрей после Шемоне эсре, затем читают псалом 20 (в тот день, когда читают Таханун) и молитву Ува леЦион. Важность чтения Ашрей отмечалось уже раньше; там же дано объяснение тому, что эту молитву читают каждодневно трижды (дважды в утренней и один раз в предвечерней молитве)[300]. Вернемся сейчас к псалму 20.

יענך — למנצח

ПСАЛОМ 20

«Начальнику хора, Псалом Давида:

Да ответит тебе Превечный в день горя; да укрепит тебя имя В-га Яаковлева.

Да пошлет Он тебе помощь из Святилища, с Циона да поддержит тебя.

Да вспомнит Он все приношения и испепелит всесожжение твое вечно (села).

Да даст Он тебе по сердцу твоему и исполнит всякое намерение твое.

Мы воспоем спасение Твое, во имя Б-га нашего поднимем знамя; да исполнит Превечный все просьбы твои.

Ныне познаю, что Превечный помогает помазаннику Своему, отвечает ему со святых небес Своих крепостью спасительной десницы Своей.

Те (полагаются) на колесницы, а те на кони, мы же об имени Превечного, Б-га нашего, помним.

Они гнутся и падают, а мы встали и держимся.

Превечный, помоги! Царь ответит нам в день, когда воззовьем.»

Псалом 20 был введен в утреннюю молитву перед самой молитвой Ува леЦион по ряду соображений.

Согласно мнению наших мудрецов[301], этот псалом имеет особую важность, заключающуюся в том, что он помещен в Теилиме после первых восемнадцати псалмов[302], которыми царь Давид славил Б-га до того, как он взмолился «Да ответит тебе Превечный в день горя». Поэтому подобает нам также читать этот псалом после чтения молитвы Шемоне эсре, содержащей восемнадцать бенедикций.

Больше того, хотя этот псалом был составлен в связи с определенными событиями в жизни царя Давида, как мы увидим ниже, он является также пророчеством о времени, когда Машиах, помазанный потомок Давида, совершит полную геула (вызволение) еврейского народа. Вот почему этот псалом был помещен непосредственно перед самой молитвой Ува леЦион («Да придет избавитель Цио-

на»).

Беда, в которой царь Давид находился и в связи с которой он создал этот псалом (как упомянуто выше), была следствием войн, которые царь Давид вынужден был вести против врагов молодого еврейского царства. Наши мудрецы говорят[303], что, когда Давид послал своего полководца Иоава на поле боя, он напутствовал его молитвой «Да ответит тебе Превечный в день горя…, да пошлет Он тебе помощь из Святилища, с Циона да поддержит тебя…». Ибо в то время как враги полагаются на свои железные колесницы и боевых коней, мы, еврейский народ, должны по-логаться на, Б-га, который даст нам победу над превосходящим нас мощным врагом.

Согласно другому преданию, этот псалом был вначале составлен в связи с опасностью, которой подвергся Давид, когда он и горстка его храбрецов чуть было не подверглись полному уничтожению от рук филистимлян (Пелиштим)[304]. В это время Авишай, сын Церуи, (брат Иоава) пришел на помощь Давиду, читая молитву «Да ответит тебе Превечный в день горя»[305].

Как объяснено в Зоаре[306] и в других источниках, псалом 20 весьма важный во многих отношениях. Он содержит девять стихов (не считая первого стиха, являющегося как бы оглавлением), семьдесят слов и 310 букв, — все эти числа многозначительны в каббале и в Торе вообще. Мы имели уже случай отметить, что число девять представляет собою слово אמת (правда), гиматрия (числовой эквивалент (במספר קטן) которого равен девяти. Семьдесят напоминает, помимо прочего, число детей Яакова, пришедших в Египет. Триста десять — это число миров, ожидающих цадика в будущем[307].

В письменах святого Ари весь псалом 20 толкуется в том смысле, что в нем имеется намек на «страдания» Б-жественной Шехина в «изгнании», которые подобны страданиям Б-жественной души, заключенной в теле человека и вовлеченной в суету материального мира и в борьбу, которую душа должна вести против физических соблазнов и т.д. Только взывая к имени Б-жьему и путем ведения образа жизни согласно воле Б-жьей, душа может быть спасена с Б-жьей помощью.

Рокеах[308] отмечает, что буква «ט» (девятая буква в еврейском алфавите) пропущена в этом псалме. Причина этому та, пишет Рокеах, что имеются девять видов препятствий, не дающих молитве вознестись к Небесам, а пропуск этой буквы в псалме намекает на то, что ни одна из этих девяти препятствий не помешает принятию Б-гом этой молитвы, начинающейся словами «Да ответит тебе Превечный в день горя» и оканчивающейся словами «Превечный, помоги! Царь ответит нам в день, когда воззовем».

Благодаря глубокому смыслу, заложенному в этом псалме, принято читать его (вместе с другими псалмами и молитвами) в случае, если стряслось какое-либо несчастье или ввиду опасности, упаси Б-же!, личного характера или угрожающей всей общине.

По этой же причине этот псалом не включен в дневную молитву субботы, Иом-Това, Рош-Ходеша и ряда других дней, в которых не читают Таханун. По нусаху Ари псалом 20 никогда не читают (в виде части нашей каждодневной молитвы) во все другие дни, в которых Таханун не читают[309].

ובא לציון

УВА ЛЕЦИОН

К концу утренних молитв читают молитву, которая начинается словами «Ува леЦион Гоел», что означает «И придет избавитель для Циона». Молитва состоит из различных библейских стихов, некоторые из которых переведены также на арамейский язык, который был разговорным языком большинства народа во времена Талмуда. В те дни только ученые люди разговаривали на Лашон-Кодеш.

Эта молитва содержит вкратце многое из того, что было до этого упомянуто в ряде читанных раньше молитв. Она содержит также кедуша («Свят, свят, свят Превечный-Цеваот»), которую читали раньше дважды в утренней молитве. Первый раз кедуша читается перед Шема, а второй раз — при повторении хазаном молитвы Шемоне эсре. В молитве «Ува леЦион», как и раньше перед Шема, кедуша читается не обязательно коллективно (в присутствии не менее десяти молящихся), а каждым молящимся про себя, поскольку читаются только слова пророка[310].

Молитва «Ува леЦион», как считают, была составлена для молящихся, опоздавших к утренней молитве. Поэтому она является как бы резюме всей утренней молитвы и содержит также кедуша. По этой же причине ее не читают в утренней молитве субботы и праздников, когда молящиеся обычно собираются на молитву в синагоге своевременно. В эти святые дни молитву Ува леЦион читают вместо этого в предвечерней молитве.

Это не означает все же, что этой молитвой можно обойтись без чтения основных молитв, ибо она является только дополнительной к основной молитве, но не заменяет ее.

Здесь уместно упомянуть, что Тефилин можно снимать с себя после чтения кедуша в молитве «Ува леЦион», хотя многие молящиеся снимают Тефилин только после окончания всех молитв, включая и те, которые читаются после «Ува леЦион».

Что касается самой молитвы, то можно убедиться, что первые два стиха взяты из книги Иешаяу[311]. Первый стих содержит обещание об избавлении, что связано с раскаянием. Второй стих содержит заверение Б-га в вечном союзе между Ним и Израилем, и что Дух Б-жий и Тора никогда не изменят Израилю.

Следующий стих взят из Теилима: «Ты, святый, пребываешь среди славословий израилевых». Еврейское слово иошев (пребываешь) означает также «ожидать», ибо Б-г «сидит и ждет славословий Израиля». Другими словами, Б-г ждет наших молений и приветствует их подобно тому, как любящий отец ждет приветствий от своих любимых детей.

Затем читают кедуша с переводом на арамейский язык, о чем было упомянуто выше[312].

После кедуша следует стих из книги пророка Иехезкиеля «Благословенна слава Превечного от Его места»[313]. Пророк слушает в небесном видении, как ангелы прославляют Б-га этими словами.

Затем следует восклицание «Б-г будет царствовать во веки веков», которое евреи распевали в «Песне Моше» после перехода через Чермное море[314]. Этот стих также переведен здесь на арамейский язык.

Чтобы подчеркнуть важность кедуша и следующих затем выдержек из книг пророков, читается здесь молитва, впервые произнесенная царем Давидом, «Превечный, Б-же Авраама, Ицхака и Израиля, отцов наших! храни это навсегда, как образ мыслей в сердцах народа Своего, и направь сердца их к Себе»[315]. После этого читают выдержки из Библии, в основном из Теилима, а также из книги пророка Миха, которые говорят о милосердии Б-жьем, снисходительности Его и истине. Мы славим Б-га за то, что Он создал нас на славу Себе, чтобы мы жили в согласии с Торой, которую Он дал нам, и жили бы жизнью вечной. «Он дал нам Тору истины и вкоренил в нас (сознание) вечной жизни». Тора названа «Деревом жизни», которое Б-г посадил среди нас, а мы обязаны обрабатывать его и дать ему расти и приносить Б-жественные плоды.

Мы молим, чтобы Б-г открыл наши сердца и положил в сердца наши любовь и благоговение к Себе, чтобы исполняли волю Его и служили Ему всем сердцем; чтобы мы не трудились попусту и не провели бесполезно нашу жизнь. Мы молимся за любовь и благоговение к Б-гу, хотя от нас самих зависит в основном быть Б-гобоязненными и любить Б-га, ибо мы вольны поступать по своему разумению и желанию. Поэтому мы просим Б-га помогать нам соблюдать Его законы и установки с любовью и благоговением.

Последними стихами этой молитвы являются: «Благословен человек, который уповает на Превечного…[316]» «Превечный, ради правды Своей, желает увеличить Тору и прославить ее»[317]. Последний стих говорит о величии Торы и ее множестве заветов, которые Б-г дал нам для исполнения, и о том, что мы, евреи, очень счастливы и польщены тем, что Б-г дал нам эти чудесные законы и истины.

שיר של יום

Песня дня

1

В древние времена, когда Бет-Амикдаш существовал еще, левиим принимали значительное участие в святой службу проводившейся там каждодневно. Их задачей было петь славословия Б-гу в сопровождении музыкальных инструментов.

Песни и игра на музыкальных инструментах были проявлением великой внутренней радости, которую нельзя было удержать про себя. Человек, обуянный большой радостью, разражается песней. Пение и инструментальная музыка — заразительны; они вызывают у слушателей эмоции и часто затрагивают глубочайшие чувства человека, заставляя его выразить их в желании присоединиться к поющим и играющим. Особенно это касается святой музыки, которая воодушевляет на возвышенные мысли и чувства и часто затрагивает глубочайшие струны души. Наши мудрецы говорят[318], что ангелы на небесах выражают свою преданность и любовь к их Создателю посредством песни. Так вот, песня и игра на музыкальных инструментах левиим некогда в Вет-Амикдаше представляли собой нечто подобное пению ангелов; они выражали любовь к Б-гу и радость служить Ему.

Одним из основных видов песенной службы левиим была «Песнь дня» (Шир-шел-йом), которую они распевали после принесения каждодневной жертвы Тамид. Эта песнь состояла из особого псалма из Теилима на каждый из семи дней недели.

Поскольку наши каждодневные молитвы заменяют собою каждодневные жертвы в Бет-Амикдаше, стал Шир-шел-йом, который левиим распевали в Бет-Амикдаше, частью нашей утренней службы. Место этого псалма в сиддуре — в заключительной части утренней молитвы, после молитвы Ува леЦион, — по нусаху Ари, или на самом конце службы — по нусаху Ашкеназ. В любом случае он соответствует порядку службы в Бет-Амикдаше и имеет дополнительное значение в том смысле, что заканчивает собою утреннюю молитву пением, воодушевляя нас радостью выполнения мицвот и вдохновляя нас на это выполнение в течение всего наступающего дня. Первой из мицвот, которая должна последовать сразу же после утренней молитвы, должна быть, конечно, мицва изучения Торы.

По нусаху Ари читают перед Шир-шел-йом псалом 86, после которого следует ряд библейских стихов, а также псалом 124. В те дни, когда Таханун не читают, опускают псалом 86.

תפלה לדוד
ПСАЛОМ 86

Псалом 86 соответствует во многих отношениях псалму 25, являющемуся частью молитвы Тахануна, о которой речь шла выше[319].

«Молитва Давида. Приклони, Превечный, ухо Твое и отвечай мне, ибо я беден и нищ» (стих 1).

Бедность и богатство, как замечают наши мудрецы, означают не обязательно мирское добро, а бедность и богатство в добрых делах и заслугах. Благочестивый и сокромный человек всегда считает себя «бедным» добрыми делами, ибо он всегда чувствует, что следовало бы ему сделать больше и лучше. И он считает себя «нищим» — лишенным Б-жьей любви и близости, к чему у него ненасытная страсть (Еврейское слово эвьон [нищий], от глагола ава, подразумевает «желание»). И в той же мере, как бедный человек зависит от милости и благотворительности его благодетеля, точно так же просит царь Давид, говоря от имени всех нас в своем призыве к беспредельной милости и милосердии Превечного, одарить Своими благами даже не заслужившего этого.

Сравним этот вводный стих с псалмом 25:16: «Призри на меня, и помилуй меня, ибо я одинок и угнетен».

«Возвесели душу раба Твоего, ибо к Тебе, Превечный, возношу душу мою» (стих 4.).

Сравним это с вводным стихом псалма 25: «К Тебе, Превечный, возношу душу мою». Мы уже выяснили, что эти слова выражают полную готовность отдать нашу жизнь и душу за освящение имени Б-жьего (Кидуш Ашем), как указывает святой Ари, и должны поэтому читаться с большой искренностью и преданностью.

«Наставь меня, Превечный, на путь Твой, чтобы я мог ходить в истине Твоей; утверди сердце мое в страхе имени Твоего» (стих 11).

Сравним это со стихом: «Укажи мне, Превечный, пути Твои, и научи меня стезям Твоим. Направь меня на истину Твою, и научи меня…» (Псалом 25:4 и 5).

Укажи мне пути Твои…, чтобы я мог ходить в истине Твоей. Б-жьи пути и Б-жью истину можно найти в Торе. Но имеется опасность не понять Тору и невеврно ее истолковать. Как и во всем другом нужно Б-жье благословение, так же и в том, чтобы правильно понимать Тору и успешно ее изучать. Относительно этого стиха наши мудрецы делают следующее примечание : «Царь Давид говорит: «Владыка мира! Когда я изучаю Твои заветы, не давай йецер-ара отвлекать меня и вводить меня в заблуждение; не допускай, чтобы я был посрамлен и обескуражен при изучении Торы; сделай же мое сердце единым, чтобы я мог изучать Твои заветы искренне»[320].

Сделай мое сердце единым, чтобы я благоговел пред именем Твоим. Это многозначительные слова. Ибо сердце является «местонахождением» желаний, а весьма часто эти желания могут оказаться разноречивыми. Рабби Шнеур-Залман из Ляды, автор Танья и Шулхан-Аруха, он же основатель хасидизма Хабад, объясняет это следующим образом: Имеются два вида сердечных желаний, — «внутреннее» и «внешнее». Внешними желаниями являются те, которые не зародились в сердце; они появились благодаря разуму. И эти желания, в свою очередь, могут быть двоякого рода. Когда разум занят Б-жественными, небесными вопросами, сердце возбуждается глубоким чувством почитания Б-га, и оно полно благоговения перед Б-гом и любовью к Нему. Но имеется и другой вид «разума» — разум, занятый земными делами, создающий желания и любовь к земным удовольствиям и материальным вещам. В этом случае сердце человеческое как бы «раздвоено», временами оно желает то, что действительно хорошо и свято, а иногда то, что фактически ничего не стоит и даже плохо. Получается, как будто у человека два сердца вместо одного, и эти сердца в споре между собою, временами берет верх одно из них, а временами — другое.

Однако в еврейском сердце имеется и внутренняя точка или корень. Такое сердце знает только одну любовь, у него только одно желание — быть привязанным к Б.-гу, и только к Нему. Эту «точку» называют иногда «Дос пинтеле ид». Это дар Б-жий, коренящийся в Б-жественной душе, которой обладает еврей. Эта «точечка» может «уснуть» и быть бездеятельной, но она всегда есть и всегда готова «проснуться» и ожить; и когда это случается, то даже самый отдаленный от еврейства еврей может измениться и тесно пристать к Б-гу. Это внутреннее сердце выше нашего понятия и сознания; оно носит мистический характер, скрытый от нашего сознания. Когда такая великая любовь к Б-гу возбуждается во внутреннем сердце, она легко преодолевает все «наружные» желания, ибо любовь эта заполняет все сердце целиком и сердце становится единым[321]. Имеется, конечно, весьма существенная разница между любовью к Б-гу, возбуждаемой разумом во «внешнем» сердце, и той любовью, которая возникает из внутреннего ядра сердца. Первая ограничена степенью и размерами разума и понятия человека; вторая — безгранична.

Вот это имел в виду царь Давид, когда он молил «Утверди мое сердце» и «сделай мое сердце единым». Он молился о том, чтобы достигнуть единства в своем сердце не только «внешне», так чтобы его не одолевали внешние отвлечения и конфликты, но чтобы достигнуть внутреннего единства; чтобы его сердце было совершенно безупречным; чтобы из него было удалено, вырвано с корнем всякое зло, и оно было бы полно безграничного благоговения перед Б-гом и любви к Нему.

Вместе с царем Давидом мы также молимся за такое «единство» нашего сердца, не только, когда мы читаем этот псалом, но и каждое утро в бенедикции перед самим Шема, где мы просим «И едени сердце наше в любви и благоговении к имени Твоему»[322].

«Б-же! гордые восстали на меня, и скопище мятежников ищет души моей…» (стих 14).

Сравним это со стихом «Посмотри на врагов моих, как много их…» (Теилим, 25:19). Как было замечено выше, силы зла, навлекающие на человека серьезную опасность, — это не только враги, окружающие человека извне, но часто также «внутренние» враги — йецер-ара и всякого рода соблазны. Одновременно с постоянными усилиями человека преодолеть их, ему нужна также помощь Свыше. Вот почему царь Давид молит: «Даруй крепость Твою рабу Твоему» (стих 16).

Псалом 86 заканчивается следующим стихом:

«Покажи мне знак благоволения, да видят ненавидящие меня и устыдятся, потому что Ты, Превечный, помог мне и утешил меня» (стих 17).

Не ради себя просил царь Давид знак благоволения. Он просил явное и очевидное знамение, чтобы даже его враги признали это. Согласно Раши, эта просьба не была удовлетворена при его жизни, а только лишь во времена его сына и престолонаследника, царя Шеломо. Ибо, когда была завершена постройка Бет-Амикдаша и царь Шеломо должен был освятить его, двери Святилища замкнулись и не открылись, пока царь не взмолился: «Б-же Превечный! не отврати лица помазанника Твоего, помяни милости к Давиду, рабу Твоему»[323]. При упоминании заслуг Давида двери широко раскрылись[324].

2

«О дом Яакова! Придите и будем ходить во свете Б-жьем[325].

Ибо все народы ходят каждый во имя своего бога; а мы будем ходить во имя Пре-вечного, Б-га нашего, во веки веков[326]. Да будет с нами Превечный, Б-г наш, как был Он с отцами нашими, да не оставит нас, да не покинет нас; наклоняя к Себе сердце наше, чтобы мы ходили по всем путям Его и соблюдали заповеди Его и уставы Его и законы Его, которые Он заповедал отцам нашим. И да будут слова сии, которыми я молился пред Предвечным, близки к Превечному, Б-гу нашему, день и ночь, дабы Он делал, что потребно для раба Своего, и что потребно для народа Своего Израиля, изо дня в день. Чтобы все народы познали, что Б-г (июд-кей-вав-кей) — есть Б-г (Элоким), и нет кроме Его»[327].

Приведенные здесь избранные стихи из книг Иешаяу, Миха и Мелахим I — говорят сами за себя и явно связаны между собою.

Первый стих взят из известного пророчества пророка Иешаяу о «последних днях»[328], то есть о днях Машиаха. Тогда будет мир на земле, «не поднимет народ на народ меча»[329], и многие народы мира обратятся к Иерушалаиму за руководством и вдохновением, «ибо от Циона выйдет Тора («руководство», «учение»), и слово Б-жье — из Иерушалаима»[330]. Но мы, евреи, не должны ждать этого идеального времени, чтобы жить в согласии с волей Б-жьей. Пророк призывает еврейский народ (дом Яакова) идти теперь уже в свете Б-жьем.

Следующий стих, приведенный выше, взят из подобного же пророчества пророка Миха. Он добавляет нечто к пророчеству Иешаяу в том смысле, что хотя народы мира обратятся к Иерушалаиму за руководством, это не означает, что они примут еврейскую веру. На самом деле, наши мудрецы говорят, что в дни Машиаха не будут принимать прозелитов в еврейскую веру[331], ибо они могут быть побуждаемы к этому славой Израиля, а не искренним религиозным чувством и убеждением. В отличие от ряда других верований, которые мечтают об обращении всего мира в свою веру, еврейская религия не имеет такой амбиции, — евреи не занимаются миссионерством. Мы ждем только наступления того времени, когда народы мира станут жить по основным законам справедливости и морали, которые Б-г вменил им в обязанность со времени союза, который Он заключил с Ноахом и его потомками после Потопа.

Третья выдержка (из книги Мелахим — I ), является частью трогательной молитвы молодого царя Шеломо при освящении Бет-Амикдаша. Здесь мы находим объяснение тому, что именно подразумевается под словами «ходить в свете Б-жьем» или «во имя Б-жье». Это означает попросту соблюдать Его заповеди — Тору и мицвот. Царь Шеломо тоже пророчествует о том, что в конце концов все народы мира признают, что существует один только Б-г, что Б-г Создатель, который неизвестен и непостижим, есть Б-г, существование которого может быть видно в природе (Элоким). Б-г милосердия — Он тот же самый, который вершит строгий суд, — «нет другого» (эйн од).

В более глубоком смысле слово эйн од означает «ничего другого нет вообще». Когда мы сознаем, что Б-г — это и есть Создатель и что все существует только благодаря тому, что Б-г желает этого, становится ясным, что в действительности ничего нет, кроме Б-га[332].

שיר המעלות לדוד. לולי ה’
ПСАЛОМ 124

В этом небольшом псалме царь Давид говорит о зависимости Израиля от Е-га во все времена, особенно пред лицом злобного врага, «который готов поглотить нас живьем», (что имеет место почти все время).

Имеется также опасность «затопления нашей души бурными водами», что означает подвергаться не только физической, но и духовной опасности. Имеются многие соблазны и западни в нашей повседневной жизни как извне (в нашем окружении), так и внутри нас самих, угрожающие заманить нас в ловушку и поймать нас. И в то время как мы должны быть всегда начеку, мы должны также благодарить Б-га за то, что мы не стали добычей наших врагов, ибо только благодаря Б-гу «душа избавилась, как птица, из сети ловцов; сеть была разорвана, и мы спаслись». При всех наших собственных усилиях и ришительности мы сознаем все же, что «Помощь наша — в имени Превечного, сотворившего небо и землю».

שיר של יום ליום א’
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ: ПСАЛОМ 24

«Сегодня первый день шаббата (недели), в который левиим читали в Бет-Амикдаше…»

Каждодневному псалму или Песне дня (Шир-шел-йом) предшествует введение в виде заявления: «Этот день является первым (вторым, третьим и т.д.) шаббата и т.д. На нашем святом языке (Лашон аКодеш) дни недели называются «Первый день» и т.д., как мы видим в первой главе Хумаша Берешит. Собственные имена дней недели на других языках (напр., воскресенье, понедельник и т.д.) являются пережитками времен языческих культов, когда каждый день недели посвящался другому божеству: солнцу, луне и т.д. (на немецком, английском и др. языках). На нашем святом языке нет места для языческих или христианских (воскресенье) названий дней недели[333].

Больше того, в еврейской жизни дни недели связаны со святым днем Шаббат, посвященным Б-гу. Каждый день недели получает свою долю святости и воодушевления от святого дня Шаббат. В Зоаре указано, что Шаббат является источником благословения для всех дней недели. В Талмуде называется иногда вся неделя «Шаббат». Наши мудрецы говорят также, что четвертая заповедь — «Помни день субботний, чтобы святить его» — указывает на то, что мы должны помнить о Шаббате каждый день недели. Соответственно этому, введение к повседневному псалму, гласит: «Сегодня… день Шаббата (т.е. недели, вместо аШавуа «недели»)[334].

В Талмуде[335] мы находим источник обычая Дневного псалма, каждого отдельного псалма, который левиим распевали в каждый из семи дней недели, а также связи между данным псалмом и тем днем недели, в котором он читался.

В первый день недели левиим читали псалом 24, который начинается словами:

«Псалом Давида. Превечного — земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней» (стих 1).

Связь между этим псалмом и первым днем недели очевидна. В первый день мироздания Б-г создал небо и землю.

После первых двух стихов, говорящих о мироздании, псалом переходит к упоминанию о святейшем месте на земле — Горе Б-жьей и, Б,ет-Амикдаше, а также о человеке, конечной цели мироздания:

«Кто взойдет на гору Превечного и кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки незапятнаны и сердце чисто; который не возносил имени Моего всуе и не клялся ложно» (стихи 3-4).

«Незапятнанные руки» — это означает, конечно, что деяния этого человека и его поступки хороши; что он не совершил ничего предосудительного. «Чистое сердце» означает, что чувства человека и мысли его также хороши, он не питает к кому-либо злого чувства или предубеждения. «Не возносить имени Б-жьего всуе» означает не клясться именем Б-жьим в чем-либо таком, что и без того является неоспоримой истиной. «Не клясться ложно» (примененное здесь еврейское слово означает фактически «коварство») имеет в виду клятву, которая, вообще говоря, дана в подтверждение факта, имевшего место в действительности, и в то же время давший клятву поступил нечестно. В качестве примера наши мудрецы приводят следующий случай. Одному человеку был предъявлен иск на определенную сумму денег. Ответчик положил эти деньги в пустую середину своей трости и перед тем, как дать клятву, подал истцу эту трость с просьбой подержать ее[336]. К сожалению, мы часто слышим даже о высокопоставленных лицах, которые заявляют, что ничего «незаконного» они не совершают, и тем не менее их дела «темные», морально нечистые.

Человек — это «конечная цель» мироздания, сказано выше. Но только хороший человек, — человек, действия которого, его чувства и мысли хороши как в его отношениях с Б-гом, так и в делах, касающихся его ближних; только такой человек завершает и оправдывает на самом деле все мироздание собою.

Вторая половина псалма посвящена Царству Б-жьему:

«Поднимите, врата, верхи ваши, и возвысьтесь, двери вечности, чтобы вошел Царь славы!» (стих 7).

Создав человека, Б-г стал Царем, ибо не может быть царем тот, у кого нет подданных, над кем он мог бы царствовать. Адам стал первым подданным Царя Небесного, и он сразу же объявил о владычестве Создателя — «Царя вселенной». Поэтому псалом 24 стал важной частью как вечерней молитвы Рош-Ашана, так и раздела Малхуйот (молитвы о царствовании) в молитве Мусаф того же дня. Ибо Рош-Ашана, как мы все знаем, — это годовщина создания человека и «коронации» Царя царей.

Согласно мнению Ибн Эзра и других комментаторов, царь Давид составил этот псалом после того, как откупил у Аравны Иебусита участок земли, на котором был впоследствии построен Бет-Амикдаш (гора Мория). Этот псалом отражает радость Давида и его энтузиазм в связи с доставкой Святого Ковчега в Город Давида и помещении его под шатер[337]. В своем пророческом видении мог Давид видеть великолепное здание Бет-Амикдаша, постоянного Дома для Святого Ковчега; двери Святилища откроются тогда, чтобы впустить Ковчег, и Б.-жья слава появится перед всеми[338].

Стих «Поднимите, врата, верхи ваши» и т.д. повторяется еще раз (стих 9). Ибн Эзра объясняет это повторение таким образом, что оно относится к Третьему Бет-Амикдашу, который будет построен, когда Машиах придет, и который больше не будет разрушен. Согласно Таргуму, первый стих относится к дверям Бет-Амикдаша, в то время как второй имеет в виду двери Ган-Эдена. Согласно мнению других мудрецов, это относится к дверям небес. На самом же деле все эти интерпретации согласуются между собою, ибо сам Бет-Амикдаш назван Дверьми (или Вратами) Небес; и наши мудрецы говорят также, что Святилище здесь, у нас на земле расположено в точности под самым его духовным полностью ему соответствующим двойником на Небесах.[339]

שיר של יום ליום ב’
ВТОРОЙ ДЕНЬ: ПСАЛОМ 48

Во второй день недели Песней дня является псалом 48, составленный потомками Кораха.

Связь между этим псалмом и вторым днем недели, как указано в Талмуде[340], можно найти в стихе «Велик Превечный и весьма прославлен во граде Б-га нашего, на Его Святой горе» (стих 2). Дело в том, что во второй день Мироздания Б-г «разделил все создания (на Верхние и Нижние миры) и распространил Свое владычество над ними». К этому добавляет Раши в своем комментарии, что, создав небесный свод, послуживший разделом между Верхними и Нижними мирами, Б-г стал Великим на небесах вверху, как и на земле внизу, а именно: в Его городе и на Святой Горе, где присутствие Б-жье особенно ощутимо.

Природа такого «раздела» будет лучше понята в свете объяснения рабби Шнеур-Залмана из Ляды, основателя Хабада[341]. До того, как Б-г «создал небесный свод и разделил между водою, которая под сводом, и водой, которая над сводом»[342], (называемого «небом»)[343], не было раздела между небесами и землей, или между духовным и материальным. Обе эти субстанции были смешаны между собою; духовное не было чисто духовным, а материальное не было конкретно материальным. В виде примера: бочка с вином, в которой смешаны вместе вино и осадки; когда осадки отделены и падают на дно, вино наверху становится чистым, а осадки внизу густыми. Разделение между духовным миром и материальным имело место во второй день Мироздания, и тогда Б-г стал Велик. Но почему же Б,-г стал Велик только после этого раздела?

Ответ на это мы найдем опять-таки в Хабаде[344]. Алтер Реббе объясняет это следующим образом: царь не может быть таковым без народа. Другими словами: царь не является царем над своей собственной семьей и близкими родственниками; царь может царствовать только над его народом, над чужими ему людьми, его подданными, не являющимися его родственниками. Ангелы на небесах ближе к Б-гу, чем люди на земле. Но ангелы являются как бы «членами семьи» Б-га; ничего нет особенного в том, что они любят и почитают Б-га и подчиняются Ему. Более примечательным является то, что люди на земле признают царство Б-жье и подчиняются Его воле. Поэтому именно здесь, на земле, осуществляется в полной мере верховная власть Б-га. Тем более, что именно человеку предоставлена возможность выбора, признать или не признавать это верховенство Б-жье.

Наш физический мир, объясняет дальше Алтер Реббе, подобен городу[345]. Город состоит из ряда зданий и населен различными людьми. Наш мир также наполнен многими разлиичными материальными отличными друг от друга существами и вещами. Верховная власть царя чувствуется в городе, которым он управляет, а не в собственном дворце царя среди собственных его родных и членов семьи.

В этом заключается более глубокий смысл стиха, которым начинается псалом 48: «Велик Превечный и весьма прославлен… (где?) … во граде Б-га нашего, на Его Святой Горе».

Раши в его комментарии на этот стих в Теилиме говорит, что здесь имеется в виду будущее, то есть дни Машиаха, когда Иерушалаим и Бет-Амикдаш достигнут высшей своей славы. И действительно; весь псалом — это гимн Иерушалаиму и Бет-Амикдашу. Однако здесь нет противоречия между комментариями Раши на этот же стих в Талмуде[346] и в Библии. Оба комментария верны. Ибо именно в те дни грядущего прихода Машиаха будет действительно чувствоваться и признано всем человечеством в самой высокой степени царство Б-жье, Его Верховная власть, и тогда будет тем самым выполнена цель и предназначение Мироздания.

שיר של יום ליום ג’
ТРЕТИЙ ДЕНЬ: ПСАЛОМ 82

В третий день недели читали левиим в Бет-Амикдаше составленный Асафом псалом 82 в качестве Песни дня.

Выбор для Песни дня именно этого псалма, чтобы распевать его в Бет-Амикдаше, объясняется в Талмуде[347] тем, что в третий день Мироздания Б-г создал сушу, и это подготовило землю к ее заселению, она стала готовой для появления на ней Его паствы, еврейского народа. Об этом намекает первый стих псалма: «Б-г стоит в среде Б-жьей паствы; Он судит среди судей».

«Б-г стоит» — это надо понимать в смысле «Б-г проявляет себя».

«Он судит среди судей (элоим)». В Торе[348] судьи названы «элоим», потому что они вершат суд, что является Б-жественным атрибутом, и объявляют свое решение именем Б-га. Весь псалом посвящен теме суда. Псалмопевец осуждает тех судей, которые судят несправедливо: «Они не знают, не постигают; они ходят во тьме; поколебались все основы земли» (стих 5). Без правосудия свет не может существовать, как говорят наши мудрецы в Мишна: «На трех основах мир стоит: на истине, правосудии и мире»[349]. Если нет правосудия, нет истины и нет мира, поколебались все основы мира.

שיר של יום ליום ד’
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ: ПСАЛОМ 94

Песней дня четвертого дня недели является псалом 94, начинающийся стихом «Б-же мщений, Превечный; Б-же мщений, воссияй!».

В четвертый день Мироздания заняли свои места в своих орбитах на небе большие светила — солнце, луна и звезды. Вскоре люди начали поклоняться им, считая, что они обладают собственной силой и могут благодетельствовать или вредить людям. Они не знали, что на самом деле имеется только один Б-г, который любит только добро и справедливость. Люди считали, что имеется много богов, которых они представляли себе подобными себе; что некоторые из них добрые, а другие — злые; что есть среди богов и сильные и послабее. По мнению тех людей, не было среди богов справедливости, а потому не должно быть справедливости и среди людей. Сильный притеснял слабого, не боясь наказания.

В Торе Б-г часто предупреждал, что Он не потерпит несправедливость; что Он является Б-гом мщения, наказывающим злодеев и вознаграждающим праведников.

При виде стольких несправедливостей и жестокостей в мире, Псалмопевец обращается к Б-гу, Б-гу мщения, с призывом проявить Себя и наказать злодеев. «Вознесись, Судья земли, воздай мзду гордым» (стих 2).

Тем глупцам, которые думают, что Б-г не видит и не слышит плача притесняемых, Псалмопевец говорит:

«Поймите же, неразумные в народе! невежды, когда умудритесь? Ужели устроивший ухо не слышит? Если Он образует глаз, то ужели не видит?» (стихи 8-9).

Но Псалмопевец имеет также слово утешения для притесняемых. Человек не терпит зря; в этих страданиях имеется всегда целесообразность, — они очищают и крепят моральный облик страдальца. Тот, кто причиняет кому-либо страдания, будет, конечно, наказан за его злодеяния, но его жертва должна признать, что Б-г добр и что добро скрыто даже в самих страданиях. Страдания только временное явление; они являются не чем иным, как только, испытанием человека в том, насколько крепка его вера в Б-га; страдания являются средством привести человека ближе к Б-гу. Поэтому Псалмопевец говорит: «Блажен муж, которого Ты, Превечный, подвергаешь наказанию, и Торе Твоей учишь» (стих 12). Причинены ли страдания рукой злодея или пришли они от самого Б-га, человек должен сознавать, что Судья земли не сделает ничего несправедливого. В самое тяжелое время «Б-г мне в помощь» и «милость Твоя, Превечный, поддерживает меня» (стихи 17 и 18). Что касается злодеев, то «(Б-г) обратит против них собственное их насилие и их злом погубит их…» (стих 23).

Чтобы закончить радостной мелодией, добавлены сюда первые стихи следующего псалма (95), а именно: «Придите, воспоем Превечного, возликуем пред оплотом помощи нашей…».

Как можно было заметить, тема псалма 94 является некоторым образом продолжением псалма 82, Песни дня вторника.

שיר של יום ליום ה’
ПЯТЫЙ ДЕНЬ: ПСАЛОМ 81

В пятый день недели левиим распевали псалом 81 в качестве Шир-шел-йом (Песни дня). Он начинается словами (после стиха-оглавления, указывающего, что псалом составлен Асафом):

«Велите петь Б-га, силу нашу; ликуйте перед Б-гом Яаковлевым. Начните игру, подайте тимпан, сладкозвучную лиру и арфу».

Это славящий Б-га торжествующий псалом. Связь этого псалма с пятым днем недели кроется, по словам наших мудрецов, в том, что в пятый день Мироздания воды, землю и воздух заполнили живые существа. До этого мир был безмолвным; и только, когда поля и луга, горы и долы, реки и моря были заселены красочными живыми существами, каждый род и вид которых запел славу своему Творцу на свой особый лад, мир превратился в сплошную симфонию славословия Всевышнему, Создателю Вселенной.

Поскольку мы празднуем годовщину Сотворения Мира каждый год, в псалме следует тут же ссылка, относящаяся ко дню этой годовщины — к празднику Рош-Ашана:

«Трубите в рог в новомесячие, в новолетие, ко дню праздника нашего. Ибо таков закон у Израиля, (день) суда у Б-га Яакова» (стихи 4 и 5).

Затем следует стих (6), относящийся к Иосефу. Наши мудрецы говорят нам[350], что в день Рош-Ашана был Иосеф освобожден из заключения и занял самое высокое положение в Египте, уступая в этом только самому Фараону.

Продолжая в том же духе, Псалмопевец вспоминает вызволение евреев из египетского рабства и явление Б-га на горе Синай. И здесь мы видим еще одну связь между этим псалмом и пятым днем недели, ибо сыны Израилевы вышли из Египта именно в четверг[351].

Нам напоминают о готовности Б-га отвечать нам на наши молитвы и вознаграждать тех, кто полагается на Него. Ибо, как в случае с водами Мерива[352], когда Б-г испытал веру Израиля в Него, так и сейчас, каждый переживаемый нами кризис является испытанием нашей верности Б-гу (стих 8). Еврейский народ сурово предупрежден против неповиновения Б-гу, ибо только при условии соблюдения верности Б-гу может Израиль преуспевать. Поэтому Б-г взывает к нам:

«Если бы народ Мой слушал Меня; Израиль ходил бы Моими путями: Я тотчас покорил бы врагов его, обратил бы руку Свою на его противников» (стихи 14-15).

Заключительный стих говорит о чудесном пути, каким Б-г следил за благополучием еврейского народа во время его странствий в пустыне по дороге в Землю Обетованную, когда Б-г обеспечил евреев манной небесной и ключевой водой из скалы.

שיר של יום ליום ו’
ШЕСТОЙ ДЕНЬ: ПСАЛОМ 93

В шестой день Мироздания Б-г завершил «работу созидания», сотворив первые человеческие существа и «вдохнув» в них душу. Первый человек, Адам, был разумным существом, наделенным даром речи. Наши мудрецы рассказывают нам[353], что первым делом Адама было объявить Создателя царем Вселенной, посвятив себя и весь окружающий его мир служению Б-гу. Вот почему псалом 93 был выбран в качестве Песни дня для шестого дня недели. Этот псалом начинается:

«Превечньш воцарился, величием облекся; облекся Превечньш, силою препоясался — и упрочился мир, не поколеблется. Прочен Твой престол исконный, Ты превечен» (стихи 1-2).

Псалмопевец продолжает говорить «о реве рек и волн морских» — мощные народы угрожают поглотить мир, но Б-г в вышине мощнее их:

«Пуще рева вод многомощных, волн морских силен Превечный в высоте» (стих 4).

Последний стих говорит о свидетельствах Б-жьих, объя-вленных через Его пророков, которые пророчествовали о славе Б-жьей и о Его Святом доме (Бет-Амикдаше):

«Твои свидетельства весьма верны; дому Твоему, Превечный, подобает святость на долгие дни».

Точно так, как в то время, когда был сотворен «Адам, все человечество (ибо кроме самого Адама других людских существ тогда еще не было) заявляло о владычестве Б-га, будет оно и тогда, когда Машиах придет. Тогда все человечество признает Царство Б-жье на земле.

מזמור שיר ליום השבת
ШАББАТ: ПСАЛОМ 92

Хотя в настоящем томе Книги о молитвах разбираются только повседневные молитвы (молитвы будней), все же включена здесь также и Песнь дня Шаббата в целях полноты разбора этой темы, а также и потому, что это имеет явное отношение также и к будничным дням.

Шир-шел-йом (Песнь дня), которую левиим обычно распевали в Бет-Амикдаше в день Шаббат, представлял собою псалом 92 Теилима (Мизмор шир лейом ашаббат).

В седьмой день Мироздания все созидательные «работы» были прекращены и Б-г «отдыхал», и Он объявил этот день святым, днем отдыха.

Нет нужды подчеркивать, что слова «работа» и «отдых», касающиеся Б-га, не должны быть поняты дословно, в их прямом смысле, как их понимаем мы, человеческие существа. Ибо, когда человек совершает какую-либо работу или занимается какой-либо деятельностью, он расходует при этом часть своей энергии, и после рабочего дня он чувствует себя утомленным и нуждается в отдыхе. Б-г же не применил никаких усилий, чтобы создать вселенную, как написано: «Словом Б-жьим сотворены небеса и духом уст Его — все воинство их»[354]. Все было создано, Б.-жьим «словом», и все Мироздание не произвело никакого изменения в Творце, так же, как примерно, сказанные слова не вызывают никаких изменений в организме человека. В седьмом дне Б-г не создал ничего нового, за исключением самого субботнего дня — Шаббата — как дня отдыха и святости.

Мы, евреи, получили указание «равняться» по Б-гу во всех Его путях. Нам велено, например, работать все шесть дней недели, но отдыхать седьмой день, соблюдая этот день в святости. Поскольку мы состоим из тела и души, то заветы работать и отдыхать относятся как к телу, так и к душе. Другими словами: Шаббат имеет двойное значение — физическое и духовное. Первое означает только, что нам приказано приостановить любую из 39 видов созидательных работ и их подвидов, как оно ясно указано в Еврейском Законодательстве, перед заходом солнца шестого дня, в пятницу, и посвятить седьмой день — Шаббат — целиком Б-гу, для святых занятий. В этот день наша обычная жизнь совершенно меняется; даже наши материальные нужды — наша пища, одежда, наше житье-бытье, все это отличное, все особенное, по-субботнему, «шаббесдик». (Мы подчеркиваем слово созидательных работ при описании физических работ, запрещенных в субботу, ибо самое важное здесь не само физическое усилие, которое требуется для выполнения той или иной работы. Например, легче зажечь спичку или повернуть электрический выключатель, чем передвинуть тяжелое кресло с места на место в комнате. Однако зажечь спичку или повернуть выключатель в субботу запрещено, а передвигать кресло можно).

С другой стороны, Шаббат связан целиком с нашей душой которая также наслаждается «отдыхом» в Шаббат. Этим мы имеем в виду сказать, что в течение шести дней недели душа ведет нечто вроде борьбы, чтобы добиться своей цели привнести святость в нашу повседневную деятельность. Ибо мы, евреи, народ святой не только в Шаббат и Йом-Тов, но и каждый день в течение всего года. Мы не только молимся и выполняем Мицвот каждый день, но и вся наша деятельность, включая еду, питье и деловые занятия — все должно быть произведено в полном соответствии с Б-жьей волей, выраженной в Торе, в Еврейском Законе. Однако в течение шести дней недели это связано с известным усилием еще и потому, что тогда многое отвлекает внимание человека от Б-жествеиного. В Шаббате же наша душа получает с небес особую дозу святости и одухотворения (называемых «Нешама иетера» — «особая душа»). Так что в этот день святость приходит к нам без особых усилий, и мы наслаждаемся особой душевной радостью и покоем, называемыми Онег Шаббат.

Таким образом, Шаббат — это день, когда «приятно славить Превечного и петь наивысшему имени Твоему» (стих 2).

В более широком смысле, наша жизнь на земле подобна «рабочим дням» недели, в то время как наша потусторонняя жизнь подобна Шаббату, когда мы по настоящему будем наслаждаться плодами наших трудов на земле; наша Душа получает тогда высшую степень свободы от земных цепей и непосредственно близка к Б-гу.

Шаббат и будние дни подобны в известном смысле дневному свету и ночной темноте. В подобном же смысле наша настоящая жизнь в галуте подобна темной ночи, в то время как наше вызволение из галута приходом Машиаха, и изменения, которые произойдут тогда во вселенной, подобны зарождению нового дня. Это выражено в следующем стихе: «Чтобы возвещать благость Твою утром, верность Твою по ночам» (стих 3). «Утром» мы можем видеть Б-жью благость; «ночью» же мы должны полагаться на милость Б-жью, на Его верность, ибо она часто проявляется как «завуалированное благо».

Шаббат — это день, в который мы можем раздумывать над Б-жьими творениями и наслаждаться необычайной радостью от сознания величия Творца, как написано в псалме 92:

«Ибо Ты, Превечный, возвеселил меня творением Своим, о делах рук Твоих я ликую. Как велики дела Твои, Б,-же! Весьма глубоки помыслы Твои» (стихи 5 и 6).

Шаббат позволяет нам дать лучшую оценку всему порядку вселенной, сотворенной Б-гом, и глубже вникнуть в эти творения.

Б-г сотворил человека так, что ему предоставлен свободный выбор поступать во всем по своему усмотрению. Неизбежно поэтому появление и негодных людей, бунтующих против Б-га. Но Б-г является верховной властью, и Он — Б-г правосудия. Если нам кажется, что нечестивый преуспевает в жизни, то это только потому, что он идет к своей гибели; праведный же человек будет торжествовать. Эта мысль изложена в следующих стихах:

«Человек немыслящий не понимает, невежда не разумеет того, что когда цветут нечестивые, как трава, и растут все творящие зло, то это на их погибель вековечную. Ты же, Превечный, вечно возвышен… Праведный цветет, как пальма, возрастает, как кедр на Ливане; они посажены в дом Пре-вечного; будут цвести во дворах Б-га нашего; будут еще расти и в седине; будут тучны и зелены, дабы возвещать, что прям Превечный, оплот мой, и нет в нем неправды» (7-16).

«Праведный — (Цадик) будет цвести как пальма, как кедр на Ливане», говорит Псалмопевец. Наши мудрецы приводят[355] различные объяснения тому, что праведный подобен упомянутым здесь деревьям. Финиковая пальма высоко ценится за ее плоды и пользу, которую она приносит людям. Каждая часть дерева служит какой-нибудь полезной цели; ничто от этого дерева не пропадает. Его плоды, финики, питательны и дают финиковый мед. Ветви дерева используются для изготовления из них тентов, корзин и других полезных вещей. Ветвь пальмы служит также в кечестве Лулава, наиболее важного из так называемых «четырех видов растений», над которыми произносят в праздник Суккот особую бераха. В отличие от ветвей других деревьев, пальмовые ветви неделимы и символизируют единство Б-жье и единение с Ним; они также символизируют победу над внутренним врагом — Йецер Ара.

Кедр Ливана прославился своей стройностью, силой, долголетием. Кедры вечно зелены, статны и обладают сладким и свежим запахом. Чудесный Бет-Амикдаш царя Ше-ломо был построен из кедров Ливана.

По этой и по ряду других причин цадик часто приравнен к финиковой пальме и к кедру Ливанскому.

Подобно цадику среди людей является Шаббат по сравнению с другими днями недели. Цадик — это в совершенстве праведный человек; в нем нет ничего плохого; он абсолютно святой человек. Другие люди, не достигшие такого совершенства в своих деяниях и мыслях, могут быть очень хорошими людьми, но обладать все же некоторыми чертами, которые требуют улучшения и усовершенствования. Цадик называется «основой мира»[356]; ибо только благодаря цадику существует мир и через него оказываются люди благословленными, в дополнение к их собственным заслугам[357].

Таким же образом дни недели бывают святыми и мирскими. Нашим повседневным поведением в согласии со святой Торой и Мицвот мы привносим святость во все будничное и «возводим» обычные, мирские и материальные вещи на уровень святости. В Шаббат же все свято, и посредством Шаббата благословляются и остальные дни недели[358].

Больше того, Шаббат дает нам «попробовать» несколько из мира грядущего[359], когда все мы достигнем уровня цадика.

Наконец, нужно напомнить, что согласно нашим мудрецам, эта «Песнь на день субботний» (92) была составлена не кем иным, как самим Адамом[360]. И на самом деле, кто мог оценить дух Шаббата и дух святости этого дня лучше, чем первый человек, творение самих рук Б-жьих?

Поэтому важно и многозначительно то, что песнь Шаббату является также и гимном Цадику.

לדוד אורי

ПСАЛОМ 27 — «ПРЕВЕЧНЫИ СВЕТ МОЙ»

Псалом 27 — «Превечный свет мой и спасение мое» — включен в сиддур как особая молитва для чтения дважды в день в течение всего месяца Элул и большей части месяца Тишре (до Шемини Ацерет). Его читают сразу же после Песни дня (Шир-шел-йом) утром и перед молитвой Алену в предвечерней молитве Минха. (По нусаху Ашкеназ его читают в молитве Маарив вместо Минха).

Этот псалом выражает большую веру в Б-га, а также горячее стремление быть с Б-гом и радоваться этой близости. Псалом говорит также о любовной заботе Б-га и его защите. Эти чувства особенно подходящи для этого времени года, когда прощаются со старым годом и вступают в новый год.

Важное значение месяца Элул, время особенной Б-жьей милости и сострадания, в подготовке к новому году, объясняет Алтер Реббе, основатель Хабада, примером «царя в поле». Царь тогда легко доступен и особенно милостив[361].

Период «Десяти дней покаяния» — от Рош-Ашана до после Иом-Киппур — является, конечно, также временем особенной Б-жьей близости и прощения. Это именно то время, говорят наши мудрецы[362], которое имеет в виду пророк, когда он говорит: «Ищите Превечного, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко»[363].

Наконец Суккот, как один из Трех Праздников Паломничества, также очень благоприятное время для сближения с Б-гом.

В свете всего сказанного, и когда мы внимательнее присмотримся к некоторым стихам этого псалма, мы лучше поймем некоторые из причин, почему этот псалом включен в нашу повседневную молитву в течение указанного времени года.

«Превечный свет мой и спасение мое; кого мне бояться? Превечный крепость жизни моей: кого мне страшиться?» (стих 1).

Некоторые люди охвачены чувством одиночества, беспокойства или боязни, не зная фактически, чем это вызвано, Для такого угнетенного состояния нет никакой видимой причины извне. Такое чувство представляет собою нечто внутреннее, и почти всегда оно приходит от души. Душа, естественно, стремится быть ближе к Б-гу, ибо она является Б-жественной частицей. Это стремление удовлетворяется только в том случае, если повседневная жизнь еврея полностью отвечает воле Б-жьей; если еврей живет жизнью Торы и Мицвот. При другом же образе жизни, когда еврей сознает, что его жизнь проходит не по надлежащему руслу, он чувствует себя виноватым, а это порождает у него чувство боязни за последствия. Если даже он сам не знает, как это иногда бывает, чего именно ему не хватает, его душа все же чувствует это, и в результате — общее чувство неудовлетворенности, беспокойства или даже боязни, «неизвестно отчего».

Для того, чтобы избавиться от таких неприятных, удручающих чувств, нужно вернуться к Б-гу в полной уверенности, что Б-г не будет презирать и не оттолкнет от себя заблудившееся дитя Его. Наоборот, Б-г всегда готов приблизить к Себе всякого, кто ищет Его и взывает к Нему, и прежде всего в периоде наличия особой Б-жьей милости и прощения. Сознание того, что Б-г — Творец и Господин вселенной, благожелательное Провидение которого распространяется на каждого человека, в том числе и на него самого, а потому надо полагаться на бесконечную доброту Б-жью, — сознание всего этого рассеет темноту чувства одиночества и боязни.

Вот в чем смысл слов «Превечный свет мой и спасение мое: кого мне бояться?» и т.д.

Блаженной памяти мудрецы наши объясняют[364], что «Превечный свет мой» имеет в виду Рош-Ашана, а «спасение мое» — Йом-Киппур. Рош-Ашана и Иом-Киппур являются Б-гом данными нам великими и благоприятными моментами для внесения света и спасения в нашу повседневную жизнь в течение всего наступающего года.

«Когда приближаются ко мне злодеи, чтобы жрать мое тело, когда враги мои, недруги мои (идут) ко мне, то они претыкаются и падают…, если поднимается против меня война — и на это я надеюсь» (стихи 2-3).

Здесь царь Давид (выступая, как обычно, от имени каждого еврея в отдельности и всего еврейского народа в целом) заявляет, что его вера в Б-га не поколеблется, даже если опасность покажется реальной и неминуемой; даже когда он фактически окружен врагами или даже когда они начинают войну против него, он целиком полагается на Б,-га и уверен в Нем.

В более глубоком смысле упомянутые здесь «враги» и «война» подразумевают также, и преимущественно, внутреннего врага — йецер-ара, злые наклонности человека. Это коварный и опасный враг, который часто прикидывается другом (רשעים — «злодеи» — может означать также «друзья»). Иецер-ара соблазняет (и всегда побеждает) человека, пытаясь сначала сбить его с правильного пути, а затем не давать ему вернуться к Б-гу. Столкнувшись с таким положением, Давид заявляет, что «на это я надеюсь», то-есть на сознание, что Б-г — мой свет и мое спасениие.

В Мидраше[365] объясняется это таким образом, что слова «на это» (בזאת) имеют в виду все и каждый из десяти объектов, отмеченных в Торе словом זאת. Сюда входят: Тора, Завет, Шаббат, Иерушалаим и т.д. Ради каждого из этих объектов Б-г никогда не оставит Свой народ в час нужды.

Однако царь Давид горячо надеется, что все его враги, как внутренние, так и внешние, оставят его в покое, так что он сможет посвятить себя служению Превечному без помех. Поэтому он продолжает:

«Одного просил я у Превечного, того же буду искать: сидеть мне в доме Превечного во все дни жизни моей, созерцать утеху Б-жью и посещать Его Святилище» (стих 4).

Царь Давид заявляет, что если бы у него была только одна просьба к Б-гу, то он просил бы только, чтобы ему была дана возможность «сидеть в доме Превечного и созерцать утеху Б-жью».

Это напоминает нам одну просьбу, которую выразил его сын, молодой Шеломо, когда он унаследовал престол отца. Когда Б-г явился ему во сне и сказал: «Проси, что тебе Дать», мудрый молодой царь ответил: «Дай Твоему рабу понимающее сердце»[366]. Он не просил богатства, сил, чести и т.п., но «понимающее сердце». Бог дал ему это и вместе с тем также и все остальное.

Подобно этому, когда царь Давид просил «сидеть в доме Превечного», он имел в виду обречь мудрость Б-жью; но он пожелал еще «созерцать утеху Б-жью», что означает приобрести более глубокое познание мудрости Д-жьей. Постигнуть это можно, конечно, только путем изучения Б-жьей Торы и выполнения Его Мицвот. Одновременно это самый верный путь обеспечить Б-жью защиту и торжетвовать над врагами (стихи 5 и 6). Поэтому он умолял Б-га слушать его голос и милостиво ответить ему (стих 7).

«О Тебе говорит сердце мое: «ищите лица Моего»; и лица Твоего, Превечный, я ищу» (стих 8).

Раши объясняет слова «о Тебе говорит сердце мое» в том смысле, что они означают: мое сердце говорит от имени Б-га: «ищи лица Моего». Другими словами, еврейское сердце отзывается на постоянный Б-жий зов «Ищи лица моего» и отзывается на это: «Да, лица Твоего, Превечный, я ищу».

Еврейское слово для «лица» — паним (פנים) — означает также «внутри». И это не случайное совпадение, ибо лицо обычно отражает внутренние чувства и характер человека. Когда человек счастлив, воодушевлен, полон энтузиазма и т.п., можно видеть это на его лице. Доброта и доброжелательность также отражаются на лице человека.

И мудрость человека отражается на его лице, как говорит царь Шеломо: «Мудрость человека просветляет лицо его»[367].

Поэтому, когда Б-г говорит «Ищите лица Моего», это означает «Ищите Мое нутро», а внутренние, или существенные, качества Б-жьи — это святость, мудрость, благожелательность и другие Б-жественные качества, которым мы должны стремиться подражать. Этого мы можем достигнуть только глубоко вникнув в Б-жью святость и мудрость и следуя путями Б-жьими всем нашим сердцем и душой. Изучение Торы поверхностно или выполнение мицвот механически, по привычке, не даст нам всей благодати Б-жьего «лица».

Благожелательность и святость особенно связаны с Б-жьим «лицом». Мы находим это в Благословении коаним: «Да обратит Превечный на тебя светлое лицо Свое и помилует тебя» и «Да поднимет Превечный лицо Свое на тебя и даст тебе мир»[368]. В связи с Тремя Праздниками Паломничества мы находим завет Торы: «Три раза в году все мужчины должны являться пред лицо Превечного, Б-га твоего»[369]. В Бет-Амикдаше все евреи сходились «лицом к лицу» с Б-гом и видели собственными глазами святость и благожелательность Присутствия Б-жьего.

Интересно отметить, что когда Моше-рабену просил Б-га: «Покажи мне Твою славу», — Б-г сказал ему: «Ты не можешь узреть Мое лицо»[370]. Желание Моше увидеть, то есть понять внутреннее существо Б-жье не могло быть удовлетворено, ибо ни одно создание не может понять Творца. Но то, что не дано творческому уму понять, может быть прочувствовано. Во времена Бет-Амикдаша присутствие Б-га глубоко чувствовалось теми, кто присутствовал там во время Авода. Теперь, при отсутствии Бет-Амикдаша, подобное переживание может иметь место благодаря искренней молитве, проникнутой любовью к Б-гу и благоговения перед Ним, особенно в святые и радостные дни Иом-Това. Можно также иметь представление о таком переживании при изучении Торы и соблюдении мицвот, которые приводят человека весьма близко к Б-гу. Действительно, Тора и Мицвот являются тем «мостиком через водную преграду», который соединяет Создателя с его творениями, поскольку Б-жья мудрость и Его сокровенная воля содержатся в Торе и ее заветах.

«Ищите лица Моего» является поэтому центральной темой этого псалма, и это особенно применимо в месяцах Элул и Тишре, как упомянуто выше.

Ища лица Превечного, Давид в то же время надеется, что он будет достоин благоволения Превечного, и Он покажет ему лицо Свое. Поэтому он просит:

«Не скрывай лица Своего от меня… не отвергни …о Б-же моего спасения» (стих 9).

«Скрывать лицо» — это нечто противоположное выражению «показать дружеское лицо». Мы предупреждены в Торе[371], что если мы отвернемся от Б-га, Б-г «скроет Свое лицо» и временно лишит нас Своей благожелательной бдительности и защиты, передав заботу о нас естественным элементам и силам. В этом случае несчастье получается двоякое: духовно — мы удалены от Б-га, и материально — мы оставлены на милость враждебных сил в окружающем нас мире. Мы поэтому молим Б-га не скрывать от нас лица Своего, ибо Он — единственное наше спасение.

«Ибо даже, если отец мой и мать моя покинули меня, Превечный примет меня» (стих 10).

В жизни человека наступает время, когда родители оставляют своих детей на их собственное попечение, или умирают и оставляют после себя сирот. Б-г же, наш настоящий отец, никогда не оставляет нас. Б-г всегда здесь, чтобы заботиться о каждом из нас. И это очень утешительно.

Царь Давид не довольствуется только тем, что чувствует себя в безопасности под любящим и заботливым оком Б-жьим. Он молит:

«Укажи мне, Превечный, путь Свой и веди меня стезей прямоты… Не предай меня воле врагов моих…» (стихи 11 и 12).

Царь Давид имеет здесь несомненно в виду не только своих врагов в виде различных людей, но и своих внутренних врагов, упомянутых им раньше (стих 2).

После того, как он выразил (стих 13) свою непоколебимую веру «увидеть Б-жественное блаженство в стране жизни» — немеркнущее счастье вечной жизни в будущем мире, царь Давид заключает этот многозначительный псалом обращением к самому себе и к каждому из нас:

«Надейся на Б-га; крепись и пусть усилится сердце твое, и надейся на Б-га» (стих 14).

אין כאלקינו

НЕТ ПОДОБНОГО НАШЕМУ Б-ГУ

По сефардскому варианту, как и по нусаху Ари, гимн «Эйн К’элокену», за которым следует выдержка из Талмуда о кеторет (курениях), читают ежедневно в утренней молитве после Песни дня и перед молитвой Алену, которой заканчивается утренняя молитва. По ашкеназскому варианту молитву Эйн к’элокену читают только в утренней молитве Шаббата и Иом-Това.

Гимн этот состоит из пяти строф.

Первая строфа:

Нет подобного нашему Б-гу; Нет подобного нашему Владыке; Нет подобного нашему Царю; Нет подобного нашему Избавителю.

Вторая строфа начинается словом «Кто»?: «Кто как наш Б-г» и т.д.

Третья — «Будем благодарить нашего Б-га» и т.д.

Четвертая — «Благословен наш Б-г» и т.д.

Первые три строфы образуют акростих אמת алеф от Эйн к’элокену, мем от Ми к’элокену и нун от Ноде ле-элокену.

Б-жье имя Элоким («Б-г») обычно относится к Б-гу, скрытому в природе, к жизненной Силе, поддерживающей все существующее. Было отмечено[372], что числовой эквивалент (гиматрия) слова «Элоким» равен числовому значению слова атева (природа), а именно — 86. Элоким означает также «силу», так что Элокену означает не только «наш Б-г», но и «наша сила».

Б-жественное имя, образуемое четырьмя еврейскими буквами алеф, далет, нун и июд, означает «мой Владыка» или «мой Господин». Оно относится обычно к Б-гу, проявляющему Себя в природе — в естественном строе и так называемых «законах» природы. Он Владыка и Господин вселенной. Обращаясь к Б-гу этим именем, мы подтверждаем нашу подчиненность Б-гу и наше отношение к Б-гу, подобное отношению раба к его Господину.

Титул «Царь» прилагается часто к Б-гу в том смысле, что мы являемся Его добровольными и счастливыми подданными, которые пользуются особенно благосклонным и милостивым Его царством над нами, за что мы обязаны Ему непоколебимой верностью. Отношение между царем и его подданными более близкое, чем господина и его раба.

Наконец мы обращаемся к Б-гу как к нашему Избавителю, ибо к Нему мы всегда возвращаемся в трагическое для нас время, уверенные, что Он нас спасет, заслуживаем ли мы этого или нет, как Он спасал уже нас в прошлом неоднакратно на протяжении многовековой истории нашего народа в изгнании.

Упомянутые выше имена, или атрибуты, Б-жьи представляют собою некоторые аспекты Б-га как нашего «личного» Б-га, с Которым нас связывает близкое родство. Помимо этих трех имен Б-жьих, имеются еще другие различные Б-жьи имена, указывающие на Б-жьи достоинства, которые вне и выше нашего человеческого разума, ибо мы никогда не сможем понять характер и существо Б-га, нашего Создателя.

Заявив, что нет подобного нашему Б-гу, Владыке, Царю и Избавителю, и что никто и ничто не может сравниться с Ним, мы продолжаем: «Будем признательны (также благодарны) нашему Б-гу» и т.д., что очевидно, и следует нам делать.

Наконец мы говорим: «Ты тот, кто является нашим Б-гом» и т.д. Мы имели уже случай отметить, что иногда мы обращаемся к Б-гу во втором лице единственного числа (Ты), иногда в третьем лице единственного числа (Он), а еще чаще в обеих формах вместе (Ты Тот). Первая форма указывает на наше непосредственное обращение к Б-гу с фамильярностью, как если бы мы находились пред самым лицом Предвечного. Однако, когда мы приближаемся к В-гу, мы сознаем также, что Б-г скрыт от нас, и это выражается формой третьего лица, как если бы мы говорили о ком-либо, кто не находится непосредственно перед нами. Таким образом, наше отношение к Б-гу состоит из двух форм — из отношения «Ты» и отношения «Он». Когда мы чувствуем, что Б-г близок нам, мы должны тут же признать, что Он все же очень далек; и когда мы чувствуем, что Б-г далек от нас, мы в то же время должны сознавать, что Он все же близок. Это объясняет также, почему большинство берахот, которые мы произносим, содержат обе формы обращения; они начинаются словами «Благословен Ты» и т.д. — во втором лице, а затем переходят к третьему лицу.

Гимн «Эйн к’элокену» предшествует следующему затем отрывку из Талмуда[373] о составе кеторет (курений), которые воскуривались некогда в Бет-Амикдаше дважды в день — утром и вечером. Об этом речь шла выше[374].

Затем следует другая выдержка из Талмуда[375]:

«Школа Элияу учит: «Тот, кто изучает еврейские законы каждый день, обеспечен будущей жизнью, как написано: «Пути Его — вечные»[376], не читай «пути» (алихот), а «законы» (алахот).

Игра слов алихот — алахот напоминает нам, что, следуя путями иудаизма в соответствии с Алахой, приходят к вечной жизни.

Изучение Торы делает человека ученым в области Торы, а такие ученые увеличивают мир и гармонию на свете, в их собственном мире (внутренняя гармония и спокойствие духа), и во всем мире в целом. Это является темой также следующего затем еще одного талмудического отрывка[377]:

«Рабби Элазар от имени рабби Ханина говорит: изучающие Тору распространяют мир в мире, как сказано: «И все сыновья, твои ученики Б-жьи, и велик мир сыновей твоих»[378]. Читай не «сыновей твоих» (банаих), а «строителей твоих» (бонаих)».

Игрой слов банаих — бонаих нам вновь напоминают здесь, что дети, обученные знаниям Торы, любви к Б-гу и благоговению перед Ним, являются настоящими созидателями гармонии и мира на свете. Ибо только после того, как человек достигнет полной гармонии и мира у самого себя, что достигается познаванием Б-га, только после этого он в состоянии способствовать наступлению мира во всем мире.

Некоторыми избранными стихами из Теилима заканчивается эта часть сиддура на тему о мире и о том, как мир тесно связан с Торой:

«Обильный мир любящим Твою Тору, и нет у них преткновения»[379].

«Да будет мир в укреплении твоем, спокойствие в чертогах твоих.

Ради братьев моих и друзей моих я говорю: мир тебе!

Ради дома Превечного, Б-га нашего, я желаю благо тебе»[380].

«Б-г даст силу народу Своему, Б-г благословит народ Свой миром»[381].

«Сила», которую Б-г дает Своему народу, — говорят наши мудрецы[382], — это сила Торы, которая является также источником мира.

Молитвой о мире является последняя из Восемнадцати Бенедикций (Шемоне эсре), и темой о мире заканчиваются также молитвы, следующие за молитвой Шемоне эсре. Когда эту молитву читают в синагоге коллективно (не менее десяти молящихся), читают кадиш д’раббанан после этих избранных мест из Талмуда и библейских стихов. Гимном Алену завершается вся утренняя молитва.

עלינו לשבח

АЛЕНУ

1

Последней молитвой всех каждодневных молитв — Шахарит (утренней), Минха (предвечерней) и Маарив (вечерней), а также субботних и праздничных молитв, является известная молитва Алену лешабеах — «Нам надлежит славить». Молитва начинается словами:

«Нам надлежит славить Владыку всей вселенной… Творцу начала за то, что не сделал нас подобными племенам других стран и не сравнил нас с семействами земли…»

Это очень древняя молитва. Знаменитый Рав-Ай-Гаон, последний из вавилонских гаоним, определяет[383], что эта молитва была составлена преемником Моше-рабену — Иошуа, когда он вел сынов Израилевых в Землю Обетованную. (Начальные буквы первых строф, читаемых в обратном порядке, составляют имя «Ошуа»). Когда Иошуа готовился поселить еврейский народ на Святой Земле, он напомнил евреям этим гимном, что они отличны от ханаанских народов и других народов и племен на земле; они «поклоняются суете и пустым вещам».

«Мы же преклоняемся, повергаемся и исповедуемся перед Царем царей, Пресвятым (благословен Он), который распростер (создал) небеса и основал землю».

Что это очень древняя молитва, видно также из самого текста, который совершенно не упоминает о нашем возвращении в Цион и о восстановлении Бет-Амикдаша. Если бы эта молитва была составлена после разрушения Бет-Амикдаша, то в нее наверное было бы включено моление за наше возвращение на нашу Святую Землю.

Великий амора Рав, который был современником Шемуэля, сделал эту молитву частью дополнительной службы — Мусаф — праздников Рош-Ашана и Иом-Киппур[384]. Она читается в эти дни очень торжественно, и хазан, как и все молящиеся, падают при этом ниц в синагоге. (Это, как и при чтении определенных частей Авода в Иом-Киппур, описывающих службу Первосвященника в Бет-Амикдаше, единственные случаи, когда мы падаем ниц во время наших молений).

Алену — это очень важная молитва, и все должны ознакомиться с нею. Еврейский закон требует, чтобы при чтении этой молитвы в синагоге все присутствующие присоединились к ней, даже те, которые уже раз читали ее или только что вошли в это время в синагогу. Известно, что на протяжении последних 600—700 лет эта молитва завершала собой все синагогальные службы; но, как сказано, она была известна и читалась за много лет до этого.

На протяжении всего мрачного средневековья, когда евреев преследовали и часто сжигали живьем на кострах, многие евреи-мученики читали Алену умирающими устами. Ибо этой молитвой они подтверждали свою бессмертную веру в единого и единственного Б-га в надежде, что наступит день, когда все народы мира признают Б-га. Хотя они умирали за свою веру, они объявляли свою благодарность Б-гу за то, что Он не сделал их подобными своим преследователям, «что Он не дал нам такого удела, как им, такой судьбы, как всему этому скопищу».

Рабби Иосеф аКоен, автор труда Эмек Абаха («Долина Плача»), где он описывает преследования евреев в его время, рассказывает историю многих евреев-мучеников, умерших на костре в городе Блуа, во Франции, в 1771 году. Когда огонь сжигал их, святые мученики запели странную песню. Церковники, собравшиеся, чтобы засвидетельствовать смерть их жертв, удивились странному пению умирающих евреев; позднее они дознались, что евреи пели гимн Алену лешабеах.

Неудивительно, что христиане в различных странах не любят эту молитву. Презренные предатели-евреи, которые из-за погони за деньгами, честью или властью перешли в христианство, часто клеветали на эту святую молитву и обвиняли ее в том, что она направлена против церкви. Они указывали на слова (взятые из книги пророка Иешаяу): они поклоняются никчемным вещам и пустоте и «молятся богу, который не спасает[385]» (слова, которые следуют за первой строфой, приведенной выше, и после которых начинается строфа «мы же преклоняемся»), и утверждали, что это были нападки на церковь. На самом же деле, как упомянуто выше, эта молитва составляла часть дополнительной молитвы — Мусаф — в дни Рош-Ашана уже во времена Рава, намного раньше появления христианской церкви в Вавилонии; она явно относится к идолопоклонству того времени или даже времен Иошуа. Но это не имело значения для врагов еврейского народа, поскольку, это могло служить для них поводом к преследованию евреев. Поэтому цензоры повсюду распорядились убрать из этой молитвы указанные выше слова или же вовсе запрещали эту молитву. Многие ученые раввины пытались доказать абсурдность этого обвинения против молитвы Алену, среди них такой знаменитый ученый, как рабби Менаше бен Исраел, написавший об этом целую главу в своей книге «В защиту евреев». Он рассказывает также интересную историю о молитве Алену. Султану Селиму случилось прочесть эту молитву в переводе на турецкий язык в еврейском молитвеннике. Молитва произвела на него такое большое впечатление, что он сказал: «Поистине, эта молитва может служить любым целям; не нужно других молитв». Однако на протяжении многих веков молитва Алену подвергалась строгой цензуре, и «оскорбительные» слова были изъяты из текста. Теперь же эти слова могут вновь быть включены и занять свое место в молитве.

Выразив нашу благодарность Б-гу за то, что нам дана привилегия служить Ему, мы продолжаем, заявляя:

«Он Б-г наш, нет другого. Поистине Он наш Царь; нет ничего помимо Него, как написано в Его Торе: «Познай ныне и прими себе к сердцу, что Превечный есть Б-г на небе вверху и на земле внизу; нет ничего другого»[386].

Этим заканчивается первая часть молитвы Алену. Попытаемся суммировать содержащиеся в ней идеи: Нам надлежит славить Б-га, Господина всех вещей, и объявить Его Творцом вселенной. Мы счастливы тем, что Он избрал нас из среды всех народов мира, чтобы дать нам Его Тору, ибо иначе мы остались бы такими же невеждами и такими же жестокими, как язычники. Мы объявляем и заявляем, что Б-г един на небе и на земле и что поистине нет ничего, кроме Него. Все, что мы видим вокруг себя, вся природа, ничто не отделимо от Б,-га; все это только представляет собою тот путь, которым Б-г делает Себя познаваемым для нас. Все существующее существует только благодаря тому, что Б-г поддерживает это существование. Эту мысль мы обязаны освоить и помнить об этом сегодня и каждый день; мы должны всегда раздумывать над этим в нашем сердце и никогда, ни на минуту об этом не забывать.

2

Во второй части Алену сказано:

«Посему надеемся на Тебя, Превечный, Б-же наш, увидеть вскоре красу могущества Твоего в удалении мерзости с земли, и в полном истреблении идолов, чтобы усовершенствовался мир в царстве Всемогущего и все человечество призывало имя Твое, обращая к Тебе всех нечестивцев земли; все жители мира познают и уведают, что пред Тобою должно преклоняться всякое колено, присягать всякий язык. Пред Тобою, Превечный, Б-же наш, будут преклоняться и падать; славе имени Твоего дадут почет, и все примут на себя иго царства Твоего, и Ты вскоре станешь царствовать навеки. Ибо Тебе принадлежит царство, и во веки веков будешь царить на славу, как и написано в Торе Твоей: «Б-г будет царствовать во веки веков»[387]. Еще сказано: «И Б-г будет Царем над всею землею; в тот день Б-г будет един и имя Его едино»[388].

В этой прекрасной молитве мы выражаем нашу горячую надежду на то, что наступит тот Великий День, когда всякое идолопоклонство и зло исчезнут и все человечество, даже самые огрубевшие люди («сыны плоти») признают верховенство Б-га. Подчинят себя Б-жьему руководству и нечестивые люди; и хотя они сделают это не столь охотно и радостно, как еврейский народ (сравнить с молитвой перед Шемоне эсре, где говорится: «И царство Его они [сыны Израилевы] охотно приняли на себя; Тебе возглашали они песню с великой радостью и говорили все: «Кто, как Ты» и т.д.), они все же примут «иго» Б-жьего царства с совершенной покорностью, и Б-г примет всякого и будет Царствовать над всей землей.

И тогда «Б-г будет един и имя Его едино» или «Б-г и имя Его будут едины». Ибо в настоящее время много людей принимают на себя Б-жье управление только «по Его имени». Большинство людей, как правило, не видят и не сознают и уж, конечно, не чувствуют глубоко, что Б-г «лично» здесь, управляет миром и делами людей. Люди не сознают, что Б-жье Провидение распространяется на каждого человека в отдельности и на мельчайшую деталь его повседневной жизни. Если бы люди сознавали это и чувствовали, то у них было бы большее ощущение обеспеченности и довольства. Некоторые люди говорят даже, что Б-г следит за нами «издали», редко вмешиваясь в историю народов или в жизнь отдельного человека. Эти ошибочные взгляды порождают «разрыв» между Б-гом-Творцом вселенной и Царем и Владыкой мира; Он и Его имя представляют собою как бы две различные вещи.

Искусственный разрыв между Б-гом и Его именем, о котором упомянуто здесь, можно лучше представить себе на примере монархического строя на земле. Личность царя и величие его царства можно видеть и почувствовать в царском дворце или в столице, где присутствие самого царя более всего ощутимо. В остальной же части империи царь управляет только именем своим, так сказать, «путем управления на расстоянии», через его чиновников и при помощи декретов и указаний. Некоторые люди, те, которые живут далеко от царя, могут совершенно не знать царя и думать, что чиновники управляют сами по себе.

Примерно таким же образом часто не замечают «самоличное» управление Б-гом всем большим миром и «малым» миром каждого отдельного человека, потому что людям кажется, что они находятся под непосредственным управлением сил природы. Вот таким образом и началось идолопоклонство. Вместо того, чтобы осознать, что имеется только один Б-г, Создатель и Господин всех сил природы, люди начали поклоняться многим различным силам природы. Некоторые люди признали в этих силах царских «слуг», но таких, которые обладают собственной волей и силой; которых нужно постоянно задабривать. Но даже и те, которые оказались достаточно мудрыми, чтобы понять, что позади каждого «чиновника» стоит авторитет царя, они все же в большинстве случаев не знают все величие царя; они знают его только по имени, признают его авторитет. Но вот однажды царь решил посетить даже самые отдаленные уголки его царства и появиться перед всеми его подданными, так чтобы они могли познакомиться с ним лично и видеть его и его величие[389].

В молитве Алену мы выражаем нашу непоколебимую веру в то, что наступит тот день, когда Б-г «появится» во всем Своем величии перед всем миром, так что все увидят и признают Его и подчинятся Его власти. «Тот День» — это день, о котором пророчествовали наши пророки; день прихода нашего праведного Машиаха, посланного Б-гом, чтобы установить Его владычество на земле. Тогда все люди признают абсолютное единство Б-жье.

Вслед за Алену читают каддиш. Если среди молящихся имеется кто-нибудь, соблюдающий траур по близкому умершему в течение первого года со дня смерти, то он читает вслух каддиш; во всяком случае следует читать этот каддиш (в миньяне, конечно), поскольку в нем повторяются слова Алену, а именно: «Да возвеличится и святится великое имя Его…», которые также относятся к эре Машиаха.

Принято читать после Алену следующие три многозначительных стиха:

«Не бойся внезапного страха и пагубы нечестивых, когда она придет»[390]. «Замышляйте замыслы, но они рушатся; говорите слово, но оно не состоится, ибо с нами Б-г»[391].

«И до старости вашей Я тот же буду; и до седины Я же буду носить вас; Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас[392]«.

Первый из приведенных здесь стихов советует нам не поддаваться страху, ибо страх парализует человека и вреден сам по себе. Даже, когда нечестивец здесь и он строит козни, чтобы погубить мир, не нужно его бояться.

Второй стих говорит о том, почему нам не следует бояться. Ибо мы говорим нашим врагам: «Вы можете замышлять злобные планы и угрожать нам вашими злодеяниями, но из этого ничего не получится, «ибо с нами Б-г».

В третьем стихе пророк заверяет нас, что как бы долго ни продолжался галут, Б-г всегда будет «носить» нас. Мы являемся Б-жьей «ношей», и на Его ответственности находимся, а потому Б-г никогда не сбросит с Себя эту ношу, ибо наше изгнание и рассеяние, наше нахождение среди народов мира — это тоже дело рук Б-жьих. Поэтому Он, конечно же, спасет нас от наших врагов и вызволит нас из изгнания.

Источник обычая читать именно эти стихи и, во всяком случае, о важности этих стихов можно найти в Мидраше на книгу Эстер. Наши мудрецы рассказывают, что когда Мордехай узнал о злостном декрете, добытом Аманом, чтобы истребить всех евреев, он вышел на улицу, и здесь встретились ему три еврейских мальчика. Он попросил каждого из них пересказать ему что-нибудь из их утреннего урока в хедере. Первый мальчик процитировал стих: «Не бойся…», второй — второй стих, упомянутый выше, а третий — третий стих. Тогда Мордехай понял, что еврейский народ не должен бояться своих врагов; что замыслы Амана не осуществятся и что Б-г вызволит евреев из всех бед. Его уверенность укрепилась еще и тем, что он знал, что до тех пор, пока еврейские дети посещают хедер, изучают Тору и соблюдают мицвот, Б-г никогда не оставит Свой народ. Мордехай собрал тогда всех еврейских детей и воодушевил их на еще большую преданность Торе. В этот самый момент зловещий декрет Амана был аннулирован на Небесах[393].

Принято, наконец, добавить и следующий стих:

«Конечно же, праведные будут славить имя Твое; непорочные будут обитать перед лицом Твоим»[394].

Мы, еврейский народ, о ком пророк сказал: «И народ Твой все праведные[395]» и т.д., должны всегда благодарить Б-га, особенно же, когда изгнание закончится и мы будем обитать в наглядном присутствии Б-га.

Указанный выше стих, который заключает собою весьма трогательный псалом Давида[396], в котором мы молим о спасении от нечестивого человека и заявляем, что «Б-г — крепость моего спасения», является также подобающей концовкой каждой из трех каждодневных молитв.

 

 

תפלת מנחה

МИНХА

ПРЕДВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

Выше мы уже упомянули[397], что три каждодневные молитвы — Шахарит, Минха и Маарив (или Арвит) — были установлены нашими тремя патриархами Авраамом, Ицхаком и Яаковом соответственно. Авраам ввел в практику утреннюю молитву (Шахарит), Ицхак — предвечернюю молитву (Минха), а Яаков — вечернюю молитву (Маарив).

Поэтому каждая из этих молитв отражает особый характер, или личность, того патриарха, который ее установил.

Какие именно особые свойства характеризуют патриархов?

Авраам был человеком Хесед (милости, доброжелательности, доброты)[398]. Во всю свою жизнь Авраам применял Б-жественное качество (атрибут) доброты; он был исключительно добрым человеком даже для совершенно чужих людей; он помогал им как материально, так и духовно. Его гостеприимство стало легендарным, и всюду, куда бы он ни пошел, он распространял знания о Б-ге.

Б-жественная доброта характеризовала также его личную жизнь. Превечный был очень добр к нему. Авраам был великим князем[399], уважаемым и почитаемым всеми народами и племенами, с которыми ему приходилось иметь дело. Жизнь Авраама была подобна восходящему солнцу, которое светит все сильнее и становится ярче в утренние часы.

Утренняя молитва, Шахарит (буквально: «Молитва утренней зари») характеризуется также милостью Б-жьей, и слово Хесед появляется часто в тексте утренних благословений и молитв, как мы имели уже случай упомянуть.

В характере и жизни Ицхака превалирующей чертой был Дин (строгое соблюдение закона). Если основу характерной особенности Авраама составляла любовь к Б-гу, то основной характерной чертой Ицхака была боязнь Б-га (благоговение перед Б-гом); любовь и боязнь соответствуют характеристикам (атрибутам) Хесед и Дин. Если жизнь Авраама была подобна восходящему солнцу утром, то жизнь Ицхака была подобна заходящему солнцу под вечер. Пресловутые «четыреста лет изгнания»[400] начались с момента рождения Ицхака. Ицхаку пришлось иметь дело с врагами, которые завидовали его богатству и оспаривали его право на воду. На старости лет он ослеп; он имел сына Эсава, который причинял ему много беспокойства и языческие жены которого очень докучали ему. Ицхак олицетворял собою «сумерки» и «строгость закона».

Поэтому Зоар говорит:

Написано: «Горе нам, день уже склоняется, распространяются вечерние тени»[401]. Что значит «вечерние тени»? Это ангелы-обвинители и особое свойство строгости суда, превалирующие в это время [дня]. Поэтому нас учат, что человек должен сосредоточиться во время молитвы Минха. Любую молитву нужно читать сосредоточенно, особенно же молитву предвечернего времени, ибо в это время превалирует в мире строгость закона. Поэтому Ицхак установил молитву Минха в это время[402].

Почему возникает Б-жественное качество строгости к вечеру? Абудраам упоминает тот факт, что Адам, первый человек, совершил свой грех в десятом часу дня (считая продолжительность дня от б часов утра до 6 часов вечера, десятый час дня наступит около четырех часов пополудни). Адам был тогда осужден Б-гом. Согласно Абудрааму, слово Минха действительно берется от того объяснения, которого дал Таргум стиху в Берешит 3:8, а именно в значении «заката дня»[403].

Понятно также, почему Б-жий суд происходит к концу дня. Утром человек встает в безупречном духовном состоянии, без греха. Но к концу дня его действия за день предстают перед испытующим взглядом Б-га, чтобы проверить, отвечают ли они Б-жьей воле.

В другом месте Зоар[404] также подчеркивает, что Бет-Амикдаш был подожжен к вечеру, ибо это время дня является временем строгого суда. Святой Ари и другие авторитеты подчеркивают особую важность молитвы Минха.

С другой стороны, наши мудрецы указывают также на то, что время Минха особо благоприятно для молитвы. Поэтому молитва Элияу на горе Кармель была услышана Б-гом именно во время Минха[405].

Понятно также, как указывает Тур[406], почему молитва Минха особенно приемлема для Б-га. Утренннюю молитву читают раньше всего утром, до того как приступают к дневной деятельности. Минха же читают под вечер, когда человек занят, и чаще всего «по горло», дневными делами. Это означает, что человек вынужден прерывать свою работу или дело, отрывать свою мысль от мирских дел и сосредоточиться на молитве, вопреки всему тому, что отвлекает его. Вот почему Б-г особенно ценит молитву Минха, когда ее читают набожно и искренне.

Что касается самой молитвы Минха, то она состоит из следующих разделов: Ашрей, Шемоне эсре, Таханун (в те Дни, когда читают эту молитву) и Алену. Принято читать Корбанот и Кетторот перед Ашрей, ибо, как уже упоминалось раньше, молитвы заменяют сейчас собою каждодневные жертвы, приносимые некогда в Бет-Амикдаше. Минха соответствует предвечернему Корбан-Тамид[407].

Когда читают молитву Минха в коллективе (в миньяне из десяти взрослых мужчин, в возрасте Бар-Мицва и старше), читают полу-каддиш после Ашрей, а Шемоне эсре повторяется вслух шелиах-цибур’ом (ведущим, хазаном). В этом случае читают Кедуша и Модим д’Раббанан, как и в утренней молитве, и читают полный каддиш после Шемоне эсре (или после Таханун, когда эту молитву читают) и поминальный каддиш после Алену.

Все упомянутые здесь молитвы уже рассмотрены раньше при разборе утренней молитвы.

תפלת ערבית

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

МААРИВ

ВВОДНЫЕ МОЛИТВЫ

Вечерняя молитва — Маарив или Арвнт — состоит в основном из молитвы Шема с двумя берахот до нее и двумя после нее; затем следует Шемоне эсре и, наконец, Алену.

Молитве Маарив предшествует вводная часть, которая состоит из избранных стихов книги Теилим, включая весь псалом 134. В отношении этих вводных выдержек из Библии имеются определенные расхождения между нусах Ари, нусах Ашкеназ и нусах Сефард.

По нусаху Ари (вариант Хабад) вводные выдержки из Библии расположены следующим образом: сначала стихи Веу рахум[408] и Ашем ошиа[409]. После этого следует псалом 134 и три дополнительных отдельных стиха, повторяемых трижды.

Если молитву читают коллективно (в миньяне), тогда хазан читает полу-каддиш и произносит Бареху — подобно утренней молитве перед благословением Иоцер.

Разберем эти вводные выдержки.

והוא רחום
ВЕУ РАХУМ

«И Он милосерд; прощает грех и не губит; Он многократно отвращал гнев Свой и не возбуждает всей ярости Своей»[410]. «Спаси, о Б-же; Царь да ответит нам в день, когда будем взывать к Нему»[411].

Святой Зоар объясняет важность первого стиха «И Он милосерд» в свете того факта, что ночь связана с опасностями, страхами и Б-жьей карой, в отличие от дня, который связан с Б-жьим Хесед’ом, благожелательностью, о чем мы имели уже случай упомянуть раньше. В соответствии с этим Зоар[412] объясняет, что стих Веу рахум — это молитва о защите от страха ночного и всего, что с этим связано.

Абудраам объясняет дальше, почему этот стих особенно подходит для начала вечерней молитвы. Поскольку утренняя и полуденная молитвы заменяют собою каждодневные жертвы (Тамид)[413], которые приносили некогда в Бет-Амикдаше утром и под вечер, эти молитвы являются искуплением грехов, совершенных в течение дня. Вечерняя же молитва не заменяет собою соответствующую жертву, которую приносили бы для искупления грехов, совершенных после захода солнца. Поэтому вечерняя молитва начинается стихом «И Он милосерд; прощает грех» и т. д., которым мы выражаем нашу веру в то, что Б-г прощает в любое время — при условии, конечно, что раскаяние в совершенных грехах искреннее.

В Шаббат и Йом-Тов, особо отличающиеся своей святостью, радостным и веселым настроением в эти дни, нет Б-жьего суда и кары (Дин), поэтому нет тогда упоминания о грехах или молитвы о прощении. Следовательно, оба указанные выше стиха опускаются в вечерней молитве Шаббата и Иом-Това.

Как можно было заметить, стих Веу рахум говорит о великом миллосердии Б-жьем. Следует учесть, что еврейский текст этого стиха состоит из тринадцати слов, которые соответствуют Тринадцати Атрибутам Б-жественного милосердия[414]. Этот стих подчеркивает также безграничную терпимость Б-жью по отношению к грешнику. Б-г не желает уничтожить грешника, а предоставляет ему вновь и вновь возможность раскаяться и свернуть с нечестивого пути. Если же грешник не раскаивается, а Б-г находит нужным (для блага самого грешника) покарать его, Он делает это жалеючи, — «Он не желает возбудить всей своей ярости». Целью наказания является не губить грешника, а заставить его остановиться, продумать и рассмотреть свои пагубные пути поведения, с тем чтобы свернуть с них и делать добро. Поэтому Б-г распределяет наказание в пределах, соизмеримых с силами наказуемого, чтобы он мог перенести это искупление, ибо Б-г милосерд даже, когда Он карает. Наши мудрецы приводят следующий пример: заимодавцу задолжали два человека. Один из должников был другом заимодателя, а другой — нет. От друга кредитор взыскивал свой долг постепенно малыми суммами, второго же он заставил заплатить все сразу. Точно так взыскивает Б-г, который является нашим Другом, Свой «долг» с нас малыми дозами[415]. Однако мудрый человек не будет ждать до наступления срока платежа, он постарается погасить свой долг возможно скорее. Б-г в Своем милосердии предоставил возможность каждому из нас получить немедленное прощение искренним раскаянием. В этом смысл второго стиха «Спаси, о Б-же; Царь да ответит нам в день, когда будем взывать к Нему».

שיר המעלות הנה ברכו
ПСАЛОМ 134

Небольшой (из трех стихов) псалом 134 подобает читать в виде введения к молитве Маарив по той причине, что он содержит слова «…рабы Превечного, стоящие в доме Б-жьем по ночам»[416].

В псалме этом читаем:

«Песнь степеней. Вот благословили Б-га все рабы Превечного, стоящие в доме Б-жьем по ночам. Возденьте руки в святости и благословите Б-га. Да благословит тебя с Циона Превечный, Создатель неба и земли».

Этот псалом включен в вечернюю молитву в соответствии со сказанием в Талмуде о том, что когда человек возвращается вечером с работы и входит в молитвенный дом, он должен прежде всего почитать что-нибудь из Библии или изучать Талмуд по своему умению, а затем он должен читать Шема и Тефила[417]. И действительно, во многих синагогах, если не в большинстве, имеется регулярный шнур (урок) по изучению Торы между молитвами Минха и Маарив. Во всяком случае, упомянутый коротенький псалом стал частью вводных стихов из Библии именно с той целью, чтобы помочь соответствующим образом подготовить молящегося к вечерней молитве.

За псалмом 134 следуют две подборки, состоящие из трех стихов каждая, и все они — из одного и того же источника (Теилима). Первая подборка состоит из следующих трех стихов:

«Днем явит Превечный милость Свою, и ночью песнь Его со мною; молитва к Б-гу жизни моей»[418].

«От Превечного спасение праведникам; Он защита их во время скорби. И помог им Превечный и избавил их; избавит их от нечестивых и спасет их; ибо они на Него уповают»[419].

Соответствие первого из этих стихов молитве Маарив очевидно. Стих гласит: Благодаря милосердию Превечного (Хесед) днем, я пою Его славу ночью, ибо Он Б-г жизни моей. Наши мудрецы, объясняя слова «я пою Его славу», говорят, что речь идет о Торе, и дают более глубокое понятие значимости этого стиха. Они говорят: «Того, кто занят изучением Торы ночью, Святой (благословен Он) озарит лучом Хесед (благоволения) днем, как написано: «Днем Б-г явит милость Свою, [потому что] ночью [Его Тора] со мною»[420]. По другой версии «ночь» имеет в виду этот мир, в то время как «день» — будущий мир. Соответственно этому, смысл стиха будет: тот, кто изучает Тору в этом мире, удостоится особого Б-жественного света в будущем мире.

Последние два стиха являются окончанием псалма 37, в котором Давид проводит различие между нечестивцем и праведником. Нечестивцы могут преуспевать некоторое время, но в конце концов они осуждены на истребление и погибель, как солома и трава; нет у них будущего в эхом мире, тем более, конечно, в мире грядущем. Праведники же будут торжествовать как в этом мире, так и в будущем мире. Поэтому, хотя мы, возможно, и встретим нечестивцев, гордых и высокомерных людей, которым, как нам кажется, везет во всем, наша вера в Б-га и в Его справедливость от этого нисколько не пострадает, ибо мы уверены, что в конце концов нечестивцы заплатят за свои злодеяния, в то время как праведники пожнут плоды своих добрых дел и будут вознаграждены.

После этого следует еще одна подборка из трех стихов в логической последовательности, которые читаются вслед за предыдущими тремя стихами и темой которых является выражение полной надежды на Б-га.

«Б-г Цеваот с нами; Б-г Яаковлев — крепость наша, Сэла[421].»

«Б-г Цеваот! Блажен человек, надеющийся на Тебя[422]«.

«Превечный, помоги! Царь ответит нам в тот день, в который мы воззовем[423]«.

«Б-г Цеваот» — это Создатель Цеваот, т.е. воинства небес и земли. Он является также Б-гом Израиля, к которому также относится название «Воинство Б.-жье[424]«.

Эти последние три стиха молящиеся повторяют каждый из них трижды, чтобы подчеркнуть их важность. Великий мудрец рабби Акива заявляет, что тот, кто читает эти три стиха, может быть уверен, что его не постигнет беда[425].

Выбор отрывков из Теилима в качестве введения к Шема в вечерней молитве соответствует Песукей д’Зимра в утренней молитве. В обоих случаях цель чтения этих мест из Теилима — настраивать соответственно наш разум и сердце к восприятию наших основных молитв Шема и Шемоне эсре. Как уже было замечено, основной темой утренней молитвы является Б-жественный Хесед, в то время как вечером ударение делается на эмуна и битахон — веру в Б-га и надежду на Него.

המעריב ערבים

ПЕРВАЯ БЕРАХА ПЕРЕД ШЕМА

Первая бераха перед Шема в вечерней молитве подобна по содержанию первой бераха, предшествующей утреннему Шема, за исключением того, что в утренней бераха говорится о Б-жьих чудесах, связанных с созданием света (йоцер ор), в то время как вечерние берахот говорят о Б-жьих чудесах, связанных с созданием сумерек. Поэтому бераха начинается словами: «Благословен… который словом Своим наводит сумерки вечерние (маарив аравим)». Множественное число применено здесь потому, что фактически имеются две степени сумерек. Первые сумерки появляются, когда солнце садится и уходит за горизонт, но его свет отражается еще в облаках; вторые же являются более глубокими сумерками, когда исчезает и этот отраженный свет и начинают появляться звезды, — эта степень отмечает начало ночи.

Еврейское слово эрев («вечер») происходит от глагола, означающего «смешивать», потому что как только солнпе переходит через зенит и начинает клониться к западу, вечер начинает смешиваться с днем, пока день наконец не уступает полностью ночи. Поэтому все время после полудня называется уже бейн аарбаим, «между вечерами» или дословно «между смесями», что является выражением, применяемым Торой для обозначения времени принесения предвечерней жертвы (Тамид), а также пасхального ягненка[426].

Начальные слова этой бераха относятся, конечно, к первому вечеру, сотворенному Б-гом, как написано: «И был вечер (эрев), и было утро: день один[427]«.

…мудростью Он отверзает врата (небес). О «вратах» небес упоминается в Танах многократно.

…разумом Он меняет времена и преображает периоды.

То, что проявляется как «естественная» и «обычная» смена времени, от дня к ночи и от ночи ко дню, от лета к зиме и от зимы к лету и т.д., представляет собою на самом деле чудесный акт Мироздания, посредством которого Б-г постоянно проявляет Свою безграничную мудрость и волю.

…Он творит день и ночь; закатывает свет из-за темноты и темноту из-за света. Б-г мог создать день и ночь так, чтобы они заменили друг друга внезапно и резко. В этом случае жизнь была бы значительно более тяжелой. Но Своей мудростью Б.-г «закатывает» свет медленно, чтобы дать своим созданиям возможность приготовиться к ночи.

…и Он уводит день, наводит ночь, отделяет день от ночи. Б-г Цеваот имя Его. Б-г сделал различие между светом и темнотой, между днем и ночью, ибо они два различные создания, отличающиеся не только количеством света, но и самой их природой. Мы имели уже случай отметить, что днем Б-г управляет посредством Его атрибута Хесед (милость), а в течение ночи — посредством Его Атрибута Дин (строгость). Мы знаем также, что ряд Б-жественных заветов нужно выполнять только в дневное время, а ряд других — ночью. Здесь кроются глубокие тайны, связанные с тайнами самого Мироздания.

Упоминание о различии между днем и ночью можно рассматривать как связь между этой и ближайшей бераха, которая говорит о вечной Б-жьей любви к Его народу Израилю. Здесь тоже имеется водораздел между еврейским народом и остальной частью человечества, ибо Б-г избрал еврейский народ, чтобы дать ему Тору и мицвот, о чем разговор ниже.

Первая бераха заканчивается словами: Благословен… наводящий (дословно: смешивающий) вечера.

אהבת עולם

ВТОРАЯ БЕРАХА

«Любовью вечною возлюбил Ты дом израилев, народ Свой…»

Это начальные слова второй бераха перед Шема в вечерней молитве. Они основаны на Б-жьем заявлении, сделанном через пророка Ирмияу: «Любовью вечной люблю Я вас[428]«.

Можно заметить, что начальные слова אהבת עולם как и тема этой бераха вообще, те же, что и во второй бераха, предшествующей утренней молитве Шема. Это особенно подходящее введение и подготовка к Шема, первая часть которой начинается словами: «И возлюби Превечного, Б-га Своего, всем сердцем» и т.д.[429]

Б-жья любовь к нашему народу выражается прежде все-рго в том факте, что Он избрал нас из всех народов мира, чтобы дать нам Тору и мицвот; чтобы служить Ему и быть всегда близким к Нему, как сказано дальше в молитве:

«…Ты преподал нам Тору и мицвот, уставы и законы».

Б-г не только дал нам Тору и мицвот, но Он научил нас и приучил нас соблюдать их в нашей повседневной жизни. Еврейское слово ламад (в переходном пиел) означает как учить, так и приучать. С тех пор, как Б-г дал нам Тору на горе Синай, Он заверил нас, что Тора не расстанется с нами. На протяжении нашей многовековой истории неоднократно оказывалось, что когда наш народ пренебрегал Торой и нависала опасность, что она будет забыта, Б-г заставлял нас вернуться к ней, даже если оказывалось необходимым делать это при помощи Амалека или Амана и т.п. врагов евреев. Но лучше, конечно, чтобы мы соблюдали Тору и мицвот охотно и радостно. Б-жественное Провидение предусмотрело также, чтобы до того, как какой-либо центр Торы будет разрушен в одном месте, начал процветать новый центр Торы в другом месте.

…ибо они (Тора и мицвот} наша жизнь и наше долголетие. Это соответствует стиху: «Любить Превечного, Б-га Твоего, слушать глас Его и прилепиться к Нему — ибо Он жизнь твоя и долголетие твое[430]«.

Тора и мицвот — это не нечто такое, что дополняет нашу жизнь, это сама жизнь наша. Жизнь еврея без Торы и мицвот просто немыслима.

Молитва завершается, как и началась, темой «вечной любви»: «И не отними от нас любви Своей вовеки», и оканчивается бенедикцией: «Благословен Ты, о Превечный, любящий народ Свой, Израиля».

אמת ואמונה

ПЕРВАЯ БЕРАХА ПОСЛЕ ШЕМА

«ИСТИННО И ПРАВДИВО ВСЕ ЭТО…»

«Все это» имеет в виду все, что содержится во всех трех частях Шема: наше заявление о единстве Б-жьем и наше принятие на себя «ига» Его царства (ол малхут шамаим) — в первой части; наше принятие на себя беспрекословного подчинения Его заветам (ол мицвот) — во второй части и мицва цицит, символ всех мицвот, а также событие исхода из Египта — в третьей части.

В Талмуде[431] мы находим следующее утверждение от имени Рав’а:

Тот, кто не читает אמת ויציב утром и אמת ואמונה вечером, не выполняет своей обязанности, ибо сказано: «Чтобы возвещать благость Твою утром, истину Твою по ночам[432]«.

Раши объясняет, что хотя в утреннем и в вечернем вариантах первой бераха после Шема тема одна и та же, имеется все же разница между ними: утренний вариант говорит о любви Б-жьей к нашим предкам, которых Он вывел из Египта и перед которыми расступились воды Чермного моря и т.д. Другими словами: там говорится о Б-жьих чудесах и знамениях, совершенных нашему наро-ду в прошлом. Вечерний же вариант бераха, с другой стороны, говорит о Б-жьей заботе о нас и о Его любви к нашему народу также и в настоящее время, и особенно в будущем.

В этой связи молитва включает два стиха, которые занимают также видное место в Песне на море, а именно: «Кто, как Ты, о Б-же» и т.д. и «Да царствует Превечный во веки веков[433]«.

Поскольку главная тема этой молитвы вечером, как и в утренней молитве, — это высвобождение Израиля — геула — как в прошлом, так и в будущем, она соответственно этому заканчивается бераха: «Благословен Ты, Превечный, освободивший Израиля».

Включение этой молитвы с ее центральной темой о Иециат Мицраим в утреннюю и вечернюю молитвы сделано в порядке выполнения указания наших мудрецов о необходимости поминать наше освобождение из египетского рабства каждодневно днем и вечером. Оно основано на толковании завета Торы: «Чтобы ты помнил день выхода твоего из земли Египетской во все дни жизни твоей[434]«. Ударение на слове «все» приводит к следующему выводу, по мнению Бен-Зомы: Если бы написано было только «дни жизни твоей», имелись бы в виду только дни, но сказано ведь «все дни жизни твоей», значит, имеются в виду также и ночи[435].

Мы имели уже случай упомянуть, что «ночь» означает часто иносказательно также и изгнание — галут. Поэтому особенно важно, чтобы в самую «ночь», темноту изгнания, мы подтвердили нашу веру в Б-га, в то, что Он вновь высвободит нас из теперешнего изгнания, как некогда Он вывел наш народ из Египта.

Нет нужды подчеркнуть, что то, что мы читаем о событии Иециат Мицраим[436], а также радостную песню, которую Моше и весь еврейский народ пели по этому поводу, — что все это имеет целью не просто вспоминать это само по себе очень важное событие в истории нашего народа. Настоящей целью этого вспоминания является вновь переживать это происшествие каждодневно, как если бы это случилось с каждым из нас лично. Живо представляя себя стоящими на берегу Чермного моря, живыми свидетелями этого удивительного спасения нашего, лично присутствующими при совершении Б-жьей «Великой рукой» явных чудес, — мы так же, как и наши предки некогда, должны охотно и радостно принимать на себя власть Б,-жьего царства и переполняться потрясающим чувством благоговения перед Б-гом и любви к Нему.

השכיבנו

ВТОРАЯ БЕРАХА ПОСЛЕ ШЕМА

В нусах Ари (с некоторыми изменениями также в нусах Ашкеназ) вторая бераха после Шема начинается так:

«Уложи нас, Превечный, Б-же наш, на покой и подними нас, о Царь наш, для жизни хорошей и мирной…».

Примечательно, что, молясь Б-гу о покойной ночи, мы обращаемся к Б-гу как к «Отцу нашему», а молясь о вставании утром со сна, мы обращаемся к Нему как к «Нашему Царю».

Мы имели уже случай подчеркнуть в связи с молитвой Моде ани[437] — нашей первой молитвы при вставании утром, что первая наша мысль о Б-ге утром — это как о Правителе (Царе), Которому мы обязаны подчиниться беспрекословно, как подданный подчиняется своему царю.

Ночью, однако, мы думаем о Б-ге скорее как об Отце, а не как о Царе. Ибо в течение дня мы узнали из всего, что с нами произошло за день, что Б-г является для нас больше, чем Царем. Он проявил к нам много милосердия, и беспокоился о нас, как любящий отец беспокоится о благополучии своих детей. А поэтому, когда мы готовимся к ночному отдыху, мы полны чувства веры и уверенности в Б-га, как ребенок чувствует себя уверенным в объятиях своего отца.

В части нашего отношения к Б-гу, титулы «Царь» и «Отец» означают две формы служения Б-гу. Царю подчиняются главным образом из боязни вызвать его недовольство; отцу же подчиняются в основном из чувства любви к нему. Каждый из этих двух образов поведения имеет свои преимущества и недостатки. Подчинение царскому приказу должно быть беспрекословное с полным отказом от своих личных прав (каббалот ол); это является первым условием истинного подчинения, какое требуется, скажем, в армии. Личные чувства или побуждения не имеют здесь места. С другой стороны, отцовское требование выполняется любящим сыном с энтузиазмом и радостью, и часто не в порядке выполнения обязанности[438].

Первой нашей обязанностью в нашем служении Б-гу должно быть подчинение Ему, как подданный подчиняется своему царю или слуга своему господину. Но, когда мы лучше познаем Б-га и когда мы более полно ощущаем жизненную важность Б-жьих заветов для нашего же блага, мы можем развить в себе также и эту более высокую степнь служения Б-гу из любви к Нему. Высшая форма служения Б-гу состоит из обеих форм — ир’а и аава (благоговения и любви). Вот почему мы иногда обращаемся к Б-гу обоими титулами — «Наш Отец» и Наш Царь».

«…назидай нас добрым советом, исходящим от лица Твоего…»

Ночью, когда человек ложится спать, он полон всяких сомнений, различных мыслей и дум. Он может продумывать все события дня и принимать решения в отношении следующего дня. Это очень подходящее время для принятия хороших решений в отношении своего дальнейшего поведения. Мы просим поэтому Б-га руководить нами и помочь нам, чтобы наши решения были правильными и чтобы мы были в состоянии осуществовить наши добрые намерения, ибо только такие мысли и идеи, которые подсказаны нам Б-гом, действительно хороши и ценны.

«…и простри над нами покров мира Своего …и храни нас в тени Твоих крыльев».

«Мир» и «защита» являются основными темами этой молитвы, ибо мы сознаем, что эти великие блага — только от Б-га.

Одну из причин включения этой молитвы в Вечернюю службу можно найти в Мидраш Теилим, где приводится следующее сказание рабби Элиезера: «Тот, кто одевает Тефилин на голову и руку, носит цицит на одежде и имеет мезуза на двери, предохранен от греха[439]«. Ночью недостает двух из этих защитных средств, поскольку мицвот Тефилин и Цицит применимы только днем. Поэтому наши мудрецы включили в вечернюю молитву специальное моление о Б-жьей защите.

Молитва заканчивается бераха: «Благословен Ты, Пре-вечный, который охраняет народ Свой Израиль во веки веков».

Это соответствует стиху: «Вот, не дремлет и не спит страж Израилев[440]«.

Ложась спать, мы можем отдыхать, будучи уверенными, что Б-г не заснет на Своем «сторожевом посту», а будет постоянно бдителен, охраняя нас. Наши мудрецы поясняют приведенный выше стих, подчеркивая:

Б-г не подобен человеку. У людей заведено, что господин почивает, в то время как его слуги охраняют его. О Б-ге же сказано: «Вот, не дремлет и не спит страж Израилев». В данном случае спит слуга, а Господин стоит на страже и охраняет его[441].

В нусах Ари сразу за молитвой Ашкивену следует Шемоне эсре, и вся вечерняя молитва заканчивается молитвой Алену. Эти обе молитвы уже рассмотрены выше в Утренней службе.

Когда молятся в коллективе (миньян) читают полу-каддиш перед Шемоне Эсре и каддиш-титкабел после этого. Вечером Шемоне эсре не повторяется ведущим (хазаном) вслух, потому что ночью кедуша не читают.

 

 

ברכת המזון

ЗАСТОЛЬНАЯ МОЛИТВА

ПРЕДИСЛОВИЕ

НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ

Любое живое существо — растение, животное, человек — нуждается в пище для поддержания жизни. Создатель обеспечил пищей всех живущих на земле. Солнечный свет и дождь способствуют произрастанию растений из почвы; растения составляют пищу животных; люди питаются растениями и животными.

Природа в целом делится на четыре группы, или «миры»: неживая природа, растительный мир, животный мир и мир человека. Нижние группы поддерживают высшие.

Тот факт, что пища поддерживает жизнь, настолько «естественен», что большинство людей принимает это как явление, само собой разумеющееся. Люди едят и пьют, когда они голодны и хотят пить, не задумываясь над чудом, заложенным в процессе питания. Редко люди задают себе вопрос, а то и вовсе не спрашивают себя: как это хлеб, вода, молоко, яйца, мясо и другая подобная пища, которые сами безжизнены, дают жизнь живым существам? Может ли кто-либо дать другим то, чего у него самого нет?

Мы, евреи, обучены смотреть на обычное повседневное явление питания совсем иначе. Нас учат не считать это явление само собой разумеющимся.

Прежде всего, каждый здравомыслящий человек может понять, что должна быть разница между тем, как едят животные и тем, как должны принимать пищу люди. Разница состоит не только в «умении сидеть за столом» или в том, что люди пользуются вилкой и ножом, а животные нет; не заключается разница и в том факте, что люди, как правило, варят свою еду или добавляют к ней соль и перец и т.п., чтобы сделать пищу вкуснее, а животные едят сырую пищу.

Люди вообще сознают, что они должны добывать себе пищу честным и приличным путем. Много людей, особенно занимающиеся сельским хозяйством, сознают свою зависимость от Б-га в деле получения своего насущного хлеба. Однако, если люди едят только ради самой еды, попросту, чтобы удовлетворить потребность своего организма в питании, то они тогда по существу ничем не отличаются от безмолвного животного. Наоборот, в этом случае преимущество на стороне животного, ибо животные никогда не переедают, в то время как люди часто обжираются, навредив этим самим себе.

Мы, евреи, обучены совсем другому отношению к еде. Нас учат смотреть на пищу не как на самоцель, а как на средство к достижению цели. Наша цель в жизни — это служить нашему Творцу, а для этого необходимо иметь здоровое тело и здоровый дух. Само собой понятно, что служение Б-гу включает также служение нашему ближнему, — наши обязанности к нашим ближним являются частью наших обязанностей к Б-гу.

Поэтому перед тем, как мы едим что-нибудь, мы произносим бераха, благословляя, Б-га за данную нам пищу, причем каждый вид пищи имеет свою особую бераха. Благословления эти напоминают нам, что мы не только зависимы от Б-га во всем, что касается нашего питания но что сам прием пищи является частью нашего служения Б-гу. По этой же причине мы произносим благословение также и после еды, и опять-таки не только для того, чтобы выразить Б-гу нашу благодарность за то, что Он дал нам возможность насытиться, но и для того, чтобы напомнить самим себе о необходимости употребить полученную от съеденных продуктов энергию на дело служения Б-гу.

Помимо всего этого, — теперь мы переходим ко второму моменту, — имеется также более глубокий и более значительный взгляд на процесс питания, который учит относиться к пище с чувством уважения настолько, что порча пищевых продуктов должна считаться грехом, почти наравне с осквернением святыни. Это будет лучше понято при рассмотрении поставленного нами выше вопроса: «Как может пища, которая сама по себе безжизненна, давать жизнь?»

Наша святая Тора, названная Торат эмет, Законом истины, потому что она дана нам Б,-гом истины, дает нам ответ на наш вопрос, а именно: «Не хлебом единым жив человек, а всяким изречением уст Б-га живет человек[442]«.

Смысл этих мудрых слов (как он подробно изъяснен в учении Хасидут[443]), следующий:

Когда Б-г сотворил мир и все, что в нем, из ничего, все было создано словом Б-жьим, приказанием «Да будет!».

Но процесс созидания словом б-жьим ничуть не подобен человеческому процессу «созидания». Когда человек создает вещь, скажем, — стол или стул, мастер вещи может не обращать затем никакого внимания на сделанную им вещь; изготовленный человеком стол или стул не распадается сам по себе после того, как мастер оставил его. Причина этого ясна: человек ничего не сотворил из ничего. Он применил готовый материал, в данном случае дерево, клей, гвозди и т.д., который существовал раньше независимо от мастера. Он только изменил форму материала.

Б-г же сотворил вещи из ничего; они были созданы повелением Б-га, и только это приказание «Да будет» и дает вещам их существование. Следовательно, созданные вещи постоянно зависят от этого Б-жьего приказания. Стоит только этому повелению исчезнуть, как сразу же все вещи, вся вселенная, перейдут в их первоначальное состояние — превратятся в ничто. Сами по себе они не будут существовать ни единой секунды. Другими словами: сотворение мира Б-гом было не единовременным актом, после которого все созданное осталось существовать само по себе; сотворение мира является постоянным процессом. Приведем простой пример: если приставим лестницу к стене, лестница останется в наклонном положении только до тех пор, пока существует ее опора — стена. Стоит стене упасть, упадет и лестница, ибо лестница по своей «природе» не может оставаться в наклонном положении без опоры. Таким же образом не может существовать что-либо без особой Б-жественной силы, поддерживающей это существование. Вот, что означают слова нашей утренней молитвы: «[Б-г], по благости Своей, возобновляет ежедневно, постоянно бытие первозданное[444]«.

Эта Б-жественная «сила», которая находится во всем, что существует, является чем-то подобной «душе». Из сказанного выше ясно, что даже так называемые неодушевленные («мертвые») предметы, как камни, например, имеют «душу», а именно «Б-жью искру» или силу, которая и есть реальная суть самой вещи. Мы не можем, конечно, видеть эту «душу», в той же мере, как мы не можем видеть душу живого создания, ибо мы не можем видеть духовное нашими плотскими глазами. Но мы тем не менее твердо знаем без всякого сомнения, что без такой души ничто не может жить или существовать.

Все это верно, конечно, и по отношению к продуктам питания.

Пища, которую мы употребляем, это не просто материальная вещь. Она обладает «искрой» Б-жьей. И вот, эта Б.-жественная сила, заложенная в продуктах питания, она-то и дает нам жизнь. Материальная часть пищи становится нашей «костью от кости и нашей плотью от плоти»; однако только духовная часть с’еденного продукта, «то, что исходит из уст Б-га» — вот это питает духовную часть нашего бытия, давая нам жизнь и душевную силу думать, говорить и совершать добрые, святые дела.

НАШ СТОЛ — МИЗБЕАХ

В свете сказанного выше ясно, почему отношение евреев к еде резко отличается от отношения других народов к пище. Мы рассматриваем еду как средство привязаться к нашему Создателю через Б-жественную «искру» в пищевых продуктах; это несколько подобно способу нашей привязанности к Б-гу, когда мы выполняем Его заветы — одеваем Тефилин, носим Цицит и т.п. Ибо в кожаных футлярах и ремешках Тефилин, как и в шерсти Цицит или в цитрусовом плоде Этрог и т.д. имеется Б-жья «искра», благодаря которой мы получаем «питание» и средства существования для нашей Б-жественной души.

Теперь мы лучше поймем, почему еврейский народ — народ святой. Мы являемся святым народом потому, что привносим святость в нашу повседневную жизнь не только тем, что соблюдаем святые религиозные мицвот, завещанные нам Б-гом, но и нашей едой и питьем и всем, что мы делаем в строгом соответствии с указаниями нашей святой Торы. Руководящей линией нашей является — «Познай Его (привяжись к Нему) всеми своими путями[445]«, как указал наш великий учитель Рамбам в своем знаменитом Кодексе[446].

Таким образом, нет разрыва в нашей повседневной деятельности между тем, заняты ли мы едой и питьем и т.п. или заняты молитвой, изучением Торы или выполнением какой-либо другой мицвы. Мы действительно в состоянии оценить чувство, выраженное словами «Вы — дети Превеч-ного, Б-га Вашего», Дети всегда дети, а не при случае только. Точно так же нам нужно и вести себя как дети Б-жьи не только в то время, когда мы заняты Б-жественными делами, но и во всей своей повседневной жизни, чем бы мы ни были тогда заняты. Это единственный путь добиться полного единения и согласованности с Б-гом, с окружающим нас миром и самим собою. Вот почему еврейский народ получил название «Единственного народа на земле[447]«, ибо он обладает единством и гармонией не только в «Б-жественных» делах, но также и в «земных» делах.

Незачем, конечно, напоминать, что все сказанное выше обусловлено кошерной пищей, продуктами, которые разрешено нам Б-гом употреблять в пищу. Еврей, который не соблюдает кошерности — Б-же упаси! — ставит себя в более низкое положение, чем животное или зверь, ибо последние не нарушают Б-жьих законов в еде. Но, даже употребляя кошерную пищу, если прием пищи происходит без святости, которую Тора требует от еврея, как указано выше, то такая еда понижает человека и превращается в простое кормление животного!

Имеется здесь еще один важный пункт. Когда еврей ест кошерную пищу и только таковую, тщательно произнося соответствующую бераха до и после еды и т. д., то он не только возвышает свою собственную жизнь до уровня святости, но он также «возвышает» свою долю в природе. Не-одушевленнная природа, растения и животные, составляющие эту пищу, превращаются в нашу собственную плоть и кровь, то есть в энергию и жизненную силу употребляющего эти продукты, и ими он служит Творцу всей вселенной.

С другой стороны, если кто-либо злоупотребляет энергией и жизненной силой, полученной из съеденных продуктов питания, он не только сам деградирует, но тянет за собою вниз и всю окружающую природу.

Изложим это более понятно: когда еврей получил к обеду приготовленную надлежащим образом в соответствии с Еврейскими Законами курятину, он способствует тому, чтобы эта курица служила Б-гу через него; и не только сама эта курица, но и та пища, на которой она выросла. Если же он употребляет полученную от съеденной курицы энергию на преступления, чтобы воровать или грабить и т.д., курица может с правом спросить его: «На каком основании ты отнял у меня жизнь и впутал меня в преступления, которые я никогда не совершила бы сама?!»

Наши мудрецы[448] учат нас рассматривать обеденный стол как мизбеах, алтарь, и прием пищи как служение Б-гу. На самом деле. Написано ведь: «Это стол, который пред Превечным[449]«. Наше мытье рук перед едой, наше чтение берахот при мытье рук (включая слова «Который освятил нас своими мицвот»), наше благословение над хлебом, об-макивание отрезанного ломтя в соль, — все это отражает Б-жественную службу некогда в Бет-Амикдаше.

Ибо в Бет-Амикдаше коаним обязаны были освящать свои руки (и ноги) водой и произносить определенные берахот перед Авода (Б-жественной службой); на жертвенник можно было приносить только кошерных животных после их умерщвления предписанным образом и приготовления («гекашерт») согласно требованиям Еврейского Закона. Каждая жертва до ее сожжения обсыпалась дозой соли. Жертвы в Бет-Амикдаше приносились на алтаре не только из среды кошерных животных, но и из представителей растительного мира, а также мертвой природы. Таким образом, более низкие миры возвышались до уровня святости. Тем самым вся природа, которая на первый взгляд состоит, казалось бы, из разных вещей «отдельно» от Б-га — сведена к одному и тому же миру святости; человек и его мир вновь объединены в Б-ге и с Ним.

Это, таким образом, «обратная сторона медали», определения евреев как «единственного народа на земле», еврей, который проводит свою повседневную жизнь по предписаниям Торы, вносит «единство» даже в земные материи.

Из сказанного станет очевидным, почему мы должны приступить к Биркат Амазон с особым благоговением. Святой Шал’о[450] пишет, что следует приветствовать обычай одевать на себя что-либо (пиджак и т.п.) перед бенчин (чтением Биркат Амазон), так же, как это делают перед чтением каждодневных молитв; то же самое относится и к головному убору (помимо ношения ярмолки). Ряд других источников подчеркивает важность чтения Биркат Амазон радостно, с подъемом и вниманием, а не в спешке и механически.

Кстати, в Биркат Амазон мы выражаем нашу благодарность Б-гу за наш хлеб насущный. Весьма неприлично, поэтому, выражать нашу благодарность рассеянно и небрежно. Выражая нашу искреннюю благодарность Б-гу за наш хлеб насущный, мы можем быть уверенными, что Б-г будет и впредь обеспечивать обильно наши потребности. Автор прославленного труда Сефер аХинух особо подчеркивает это, говоря, что тот, кто внимательно читает Биркат Амазон, будет благословлен средствами к существованию почетно и обильно[451].

סדר ברכת המזון

ВВОДНЫЕ ПСАЛМЫ

על נהרות בבל
ПСАЛОМ 137

Чтению застольной молитвы предшествуют некоторые вводные псалмы.

В будни принято читать перед застольной молитвой псалмы 137 и 67.

Псалом 137 — «При реках Вавилонских…» — напоминает нам о разрушении Бет-Амикдаша. Как отмечает святой Шал’о, потерю Бет-Амикдаша мы должны особенно чувствовать сидя за обеденным столом, потому что, как уже замечено раньше, наш стол представляет собою во многих отношениях «жертвенник» Святилища в древности. Поэтому этот момент подходит для того, чтобы вспомнить сказание: «Горе детям, выгнанным из-за стола их Отца[452]«.

Следует заметить, что этот псалом имеет в виду разрушение обоих Храмов, — Первого Бет-Амикдаша (разрушенного вавилонянами, — стих 1) и Второго (разрушенного «Эдомом», т.е. римлянами, — стих 7). Это послужило источником для установки Талмуда (рав Иеуда от имени Рав’а), что Б-г показал царю Давиду в пророческом видении оба разрушения[453].

Комментируя первый стих этого псалма — «При реках вавилонских, там сидели мы и плакали, вспоминая о Цио-не», Мидраш рассказывает следующий эпизод:

Когда изгнанники достигли реки Евфрат, Небузарадан (победоносный командир Вавилонской армии) предложил пророку Ирмияу выбор осесть в Вавилоне или вернуться на родину. Ирмияу решил, что его присутствие более нужно оставшимся на Святой Земле евреям. Когда он собрался уходить, изгнанники, сидевшие у реки, начали плакать, взывая: «Ирмияу, господин наш, как ты можешь оставить нас!». На это пророк ответил им: «Небо и земля свидетели мои, что если бы вы хотя бы один раз плакали (т.е. каялись), когда вы были еще в Ционе, вы не были бы изгнаны[454]!».

Именно в этом псалме мы читаем трогательную клятву, впервые данную этими изгнанниками, а в дальнейшем повторяемую евреями на протяжении всего периода их длительного изгнания: «Если я забуду тебя, Иерушалаим, пусть забудется (парализуется) правая рука моя; пусть прилипнет язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерушалаим во главе веселия моего[455]«.

למנצח בנגינות
ПСАЛОМ 67

Поскольку псалом 137 напоминает о всей трагедии и горечи разрушения и изгнания, вслед за ним помещен более радостный псалом 67 — «Начальнику хора… Б-же! Будь милостив к нам и благослови нас; освети нас лицом Твоим, Села[456]«.

Тема этого псалма — будущий окончательный триумф нашего народа, когда даже народы земли признают правосудие и справедливость, вершаемые Верховным Судьей.

Согласно комментарию святого рабби Моше Алшиха, этот псалом говорит о временах, наступление которых будет возвещено нам появлением праведного Машиаха. Тогда Б-г благословит Израиль изобилием благ и Его имя будет святиться всеми народами мира[457].

В этом смысле приобретает особое значение следующий стих:

«Дабы познали на земле путь Твой…[458]«.

Сейчас, когда наш народ находится в изгнании, перенося несказанные преследования и страдания, трудно, а пожалуй, невозможно познавать пути Превечного. Даже Моше-рабену было трудно понять, почему, нечестивые люди преуспевают, а праведный человек страдает, и он умолял Б-га: «Покажи мне, прошу Тебя, пути Твои[459]«. А когда придет Машиах и последний Суд Б-жий будет открыт перед всеми, тогда пути Б-жьи станут известны и понятны.

Ввиду того, что в субботних и праздничных молитвах мы не задерживаемся на таких печальных событиях, как разрушение Бет-Амикдаша и т.п., упомянутые выше псалмы в эти дни опускаются, как и в дни, когда Таханун вообще не читают (как-то: в Рош-Ходеш, Хол-Амоед и т.д.). Вместо них мы читаем два воодушевляющих псалма, в которых мы вспоминаем Цион в более счастливой обстановке, а именно: Геула и возвращение в Цион (пс. 126) и последнюю славу Циона (пс. 87).

שיר המעלות בשוב
ПСАЛОМ 126

«Песнь степеней. Когда Превечный вернул пленников Циона, мы были точно грезящие».

Согласно комментарию Раши, этот псалом, или песню, распевали евреи возвращаясь из Вавилонского изгнания, чтобы отстроить Бет-Амякдаш в Иерушалаиме.

Ряд других комментаторов[460] видят в этом псалме (также) пророчество относительно будущего возвращения евреев в страну Израиль с приходом Машиаха и Геула Шлема.

«Мы были точно грезящие» не относится к возвращению из изгнания, как это может казаться на первый взгляд, а скорее к прошлому изгнанию. Эта фраза означает, что благодаря изобилию благ, которыми Б-г благословит Израиль ко времени возвращения евреев из изгнания, все страдания в течение долгих лет изгнания будут казаться нам сном — нереальным и иллюзорным.

В Хабаде[461] концепция «сон» в приложении к галуту объясняется следующим образом: во сне все возможно. Самые невероятные и немыслимые небылицы и парадоксы не кажутся невозможными. И это потому так, что, когда человек спит, его основные душевные и рациональные силы находятся в состоянии временного прекращения их функций; силы же иллюзий и воображения берут верх и действуют свободно, делая иллюзии и воображения почти реальными и правдоподобными. Проснувшись и вновь возвращаясь к обладанию полностью своими интеллектуальными способностями, человек осознает, что это был только сон.

Таким же образом, галут подобен сну. Ибо галут — это время «скрытия Б-жественного Лица» (эстер паним)[462]. В течение этого времени управление Б-га миром совершается скрытым образом. Мы не можем ясно видеть Б-жественное Провидение, как оно распространяется на каждого индивидуума в отдельности и на весь мир вокруг нас в целом. Наше представление о Б-жественном туманно, как и вообще наше суждение о том, что истинно и реально. То, что мы видим вокруг нас, — это мир «вверх ногами»: нечестивый торжествует, праведный страдает; понятия, не имеющие никакой цены, принимаются за реальные ценности, в то время как действительно стоящее обесценено.

Дольше того, во сне могут появляться в полной гармонии, без видимого противоречия между ними, две совершенно противоположные вещи, друг друга исключающие. Таким же образом, в повседневной жизни в галуте еврей часто не видит противоречия между поисками души, стремящейся к Б-жественному, и стремлениями тела, ишущего физические удовольствия. Поэтому во время молитвы и изучения Торы еврей действительно отвлекается от всех мирских дел и целиком отдается своему чувству любви к Б-гу. Но после молитвы начинает понемногу «испаряться» великая любовь к Б-гу, превзошедшая все остальные виды любви, а еврей не видит несоответствия в том, что он проводит большую часть своего времени и употребляет свою энергию в основном в погоне за эфемерными мирскими иллюзиями. Причина такого похожего на сон непостоянства заключается в том, что Б-жественная «искра» в его душе «спит». И он «видит сны» во время галута, когда «искра» сама находится, так сказать, в изгнании и в плену[463].

Однако, когда Машиах придет и будет тогда такое Б-жье откровение, какого еще не было раньше, и «вся земля будет полна познаванием Б-га, как вода наполняет море[464]«, тогда произойдет настоящее пробуждение, и мы увидим, что мы все это время прожили, будучи в состоянии «сна». Больше того, — а это столь же важно — мы будем тогда в состоянии «истолковать» наш сон, ибо мы увидим тогда ясно в ярком свете нового Б-жьего откровения все, что с нами произошло и происходит.

Следует заметить, что в то время как Хабад разбирает этот вопрос со всех сторон, это является в основном также точкой зрения великих мыслителей и философов, от Маймонида и до Альбо. Иосеф Альбо в своем комментарии начала этого псалма говорит, что наше теперешнее понятие и умственный охват событий и явлений находится по сравнению с будущими в таком же отношении друг к другу, как состояния «сна» и «бодрствования[465]«.

«Тогда уста наши будут полны смеха, язык — пения…[466]»

«Тогда» — при новом мировом порядке, который возвестит наступление эры Машиаха — «уста наши полны будут смеха», т.е. радости и песен. Сейчас радость наша в большинстве случаев неискренняя или непродолжительная. В этом отношении мы находим в Талмуде утверждение от имени рабби Шим’он-бен-Иохаи, что «не следует человеку наполнить уста смехом в этом мире[467]«, поскольку сейчас радость не может быть полной. Истинной радостью является только та, которая вызывается познанием Б-га.

Рабби Менахем-Мендель из Любавича, знаменитый автор монументального алахического труда Цемах Цедек, являющийся третьим поколением лидеров Хабада, указывает, что еврейское слово שחוק («смех» как выражение истинной радости) численно равно двойному значению слова אור («свет») и эквивалентно еврейскому слову ואהבת («возлюби» Превечного, Б-га твоего[468]). Здесь кроется намек на двойную меру Б-жьего света, который появится в будущем, и что радость от наслаждения этим светом будет соответсвовать нашей истинной любви к Б-гу.

«Сеющие со слезами, пожнут с пением. Идет и плачет он, неся мешок семян; а возвратится с пением, неся свои снопы[469]«.

Пахарь, засевающий свое поле, подвергается известному риску, ибо ему приходится расставаться с отборным семенем и прилагать много труда, чтобы посеять его. Но он знает, что снимет хороший урожай, который многократно возместит ему все это.

Добрые дела и мицвот подобны посеву семян. Они требуют известных безотлагательных жертв, но вознаграждение несомненно придет, даже если это потребует некоторого времени.

Редко останавливается работник земли над мыслью о совершающемся на его глазах чуде — маленькое зерно рождает новое растение со многими зернами. Мы тоже редко останавливаемся на мысли о том, как такое незначительное действие, как выполнение Б-жьих заветов, может давать результаты, которые намного выше нашего понятия и представления. Но дело в том, что в обоих случаях результаты получаются по воле Б-жьей. Ибо только воля Б-жья дала земле ее безмерную силу произрастания, точно так, как по воле Б-жьей исполнение мицвот приводит к совершенно своеобразным результатам. Вознаграждение за мицва так велико, что, как заявляют наши мудрецы, в нашем материальном мире нет ничего такого, что могло бы полностью вознаградить даже за относительно малое усилие и жертву, вложенные в выполненную нами мицва; поэтому большинство, если не все вознаграждение резервируется в будущем мире. И в то время как Б-жьи заветы должны выполняться ради них самих, без думы о вознаграждении, В-г дал нам все же знать, что вознаграждение конечно же придет, и что те, которые сеяли в слезах, пожнут с пением.

לבני קורח

ПСАЛОМ 87

Псалом 87 является во многих отношениях продолжением псалма 126. Он говорит о славе Циона и о том, как каждый еврей имеет свою долю в ней.

«Любит Б-г ворота Циона больше, чем все жилища Яакова[470]«.

Слова «Ворота Циона», говорят наши мудрецы, имеют в виду «ворота, выдающиеся (мецуяним, игра слова цион) в области Алахи[471]«. Б-г особенно любит Цион как центр изучения Торы, и только это делает Цион «городом Б-жьим[472]«.

Нам всем знаком стих «Ибо от Циона выйдет Тора, и слово Б-жье — из Иерушалаима[473]«.

«И поющие и играющие (на флейтах) скажут: Все мои помыслы — о Тебе[474]«.

В будущем мы будем петь славу Превечному и заявим; «Все мои помыслы — о Тебе», т.е. о Б-ге. Мы будем тогда полностью захвачены великим спасением, которое Он принесет нам.

Рабену Бехайя, однако, в своем комментарии стиха: «Земля, о которой Превечный, Б-г твой, печется; внимание Превечного, Б-га твоего, на ней от начала года до конца года[475]» объясняет заключительные слова псалма 87 в том смысле, что Б-г говорит городу Цион: «Все Мои помыслы — о тебе». Другими словами, в то время как Б-жье Провидение распространяется на весь мир, оно сосредоточено главным образом на Земле Израильской и уже отсюда распространяется на весь остальной мир. Таким образом, получается, что псалом заканчивается на той же мысли, которой он начался, — на мысли о Ционе, «Любит Б-г ворота Циона».

מים אחרונים
МАИМ АХАРОНИМ

После чтения вводных псалмов и стихов следует обычай маим ахароннм — вторичное мытье наших рук, на этот раз только кончиков пальцев, перед самым началом чтения Биркат Амазон (Первый раз моют руки до начала трапезы, в связи с чем читают бераха Ал нетилат ядаим).

Перед маим ахароним читают следующий стих: «Вот удел человеку беззаконному от Б-га, и наследие, определенное ему Вседержителем[476]!». После маим ахароним читают следующий стих: «И сказал он мне: «это трапеза, которая перед Превечным[477]«.

Обычай Маим Ахароним и уместность упомянутых стихов в данном случае имеют интересное объяснение.

Наши мудрецы, блаженной памяти, объясняют обычай мыть кончики пальцев после обеда требованиями гигиены, а именно: чтобы смыть мелах седамит («Седомскую соль»), которая могла пристать к кончикам пальцев и которая могла вредить глазам, если она (или другая нечисть) коснется их.

Нет нужды сказать, что это соображение является только одной из причин приведенного обычая. Все наши обычаи и заветы взяты из Торы, которая включает как Писаный, так и Устный Закон (Мишна, Талмуд и т.д.). Тора безгранична и неисчерпаема в своей мудрости; таковы также ее законы и заветы, мицвот, имеющие бесконечное число причин и объяснений. Некоторые из них просты и известны, а некоторые — глубоки и скрыты от нас. Время от времени наши великие мудрецы и святые ученые открывают новое в понимании Б-жьих заветов. Но во всех случаях объяснения имеют второстепенное значение, когда дело касается выполнения заветов, являющихся перво-наперво Б-жьими повелениями для нас, и которые мы обязаны выполнять безоговорочно, а затем уже изучать.

То же самое верно и в отношении Маим Ахароним. Гигиеническая основа этого обычая, упомянутая выше, это только одна из объясняющих обычай причин. Имеется и более глубокое объяснение, которое исходит из символического значения мелах седомит.

Хорошо известно, что только человек, который сам перенес боль, способен по-настоящему понять другого человека, терпящего боль. Только человек, который сам претерпел чувство голода, может действительно понимать другого человека, умирающего с голода. Имеется поговорка: «Сытый голодного не разумеет».

Теперь подумаем вот о чем: Когда богатый человек садится обедать, т.е., когда он голоден, он тогда отнесется более сочувственно к бедняку, который постучался в дверь и попросил поесть. Будучи голодным в этот момент, богач лучше поймет, как должен себя чувствовать голодный бедняк. Но, когда богач уже насытился, он не будет уже столь милостив к бедняку. Он будет даже раздражен тем, что ему помешали отдохнуть. Он может обругать бедняка за причиняемое беспокойство; вместо того, чтобы пойти и зарабатывать свой хлеб своим трудом, он становится обузой для других. Полный желудок ходит часто с пустой головой и нечувсвительным сердцем. Поэтому имеется опасение особого рода, как бы не загрязнить себя «седомской солью» — Седомским образом мышления, появляющимся с обедом. Мы знаем, как относились жители библейского города Седом, к странникам и бедным людям, появившимся у них. Даже жена Лота была заражена этим видом Мелах седомит, а потому не случайно она сама превратилась в соляной столб[478].

Поэтому, когда наши мудрецы говорят, что Мелах седо-мит «вредна для глаз», они вполне могли иметь в виду также и ту мысль, что обед может быть связан еще с одной опасностью, пожалуй, более серьезной, а именно: опасностью заразиться образом мышления по Седому, который может затуманить мозги человека с полным желудком: опасностью стать «слепым» к нуждам и страданиям бедных людей.

В этой связи полезно напомнить о смысле, который наши мудрецы придают стиху «Освящайте же себя и будьте святы, ибо Я Превечный, Б-г ваш[479]«. В чем смысл повторения одного и того же дважды?, спрашивают они. «Освящайте же себя» — это и означает ведь «и будьте святы». И они отвечают: «Освящайте себя» — мытьем рук перед едой и «будьте святы» — мытьем рук после еды — маим ахароним[480].

Недостаточно сидеть за столом с чистыми руками и чистыми мыслями; мы должны стараться быть чистыми и святыми также и после обеда и не позволять «соли Седома» приставать к нам и загрязнять наши мысли и понятия по примеру жителей Седома, превратившихся в зверей своей жадностью и благодаря своему богатству.

Когда еврей отобедает в соответствии с указаниями Торы — «поешь досыта и благословляй Превечного, Б-га своего…», он вспомнит слова одного из друзей Иоба — Цофара, который сильно порицает потворство своим страстям со стороны нечестивых людей, особенно их жадность, и живо описывает неизбежное возмездие, ожидающее их за это:

«Веселье беззаконных кратковременно… Как сон улетит, и не найдет его… Его пища перевернется в утробе его… Богатство он глотал и исторгнул… Ничего не осталось от обжорства его… В полноте изобилия он страдать будет…[481]«.

Вспомнив эти слова и отшатнувшись от такого образа жизни, еврей цитирует последние сентенции этой главы: «Вот удел человеку беззаконному от Б-га, и наследие, определенное ему Вседержителем[482]«. Затем он переходит к Маим Ахароним, символически смыв со своих рук «нечистоты», которые пятнают стол нечестивых людей.

Сделав это, пообедавший говорит: «И сказал он мне: «это трапеза, которая пред Превечным[483]«, ибо стол еврея приравнен к жертвеннику, по словам наших мудрецов[484]. Отсюда и обычай окунать хлеб в соль, как и некогда в Святилище жертвы подвергались посолу[485], как упомянуто выше.

Таким образом, хотя мы можем находиться на расстоянии многих миль от Седома, опасность «соли Сед омской» всегда налицо. Мытье кончиков наших пальцев — Маим ахароним — после еды напоминает нам, что мы являемся детьми святого народа, — святого не только в течение «святых дней» года или во время особых святых событий, но и во всем нашем образе жизни, даже когда мы едим и пьем. В этом смысл завета Торы: «Освящайтесь же и будьте святы, как свят Я[486]«. Точно так, как Б-г всегда свят, должны и мы стараться быть такими.

ברכת המזון

БИРКАТ АМАЗОН

(застольная молитва)

ПЕРВАЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Бирках Амазон (застольная молитва) состоит из четырех разделов, или отдельных бенедикций. Первая бенедик-ция начинается и оканчивается благословением; вторая и третья заканчиваются благословениями, а четвертая начинается благословением.

Первый раздел начинается бераха: «Благословен Ты, Превечный, Б-г наш, Царь вселенной, который питает весь мир…».

В Талмуде[487] сказано, что Моше-рабену установил эту бераха, когда начала падать манна небесная, чтобы кормить сынов Израилевых во время их странствия по пустыне на пути из Египта в Страну Обетованную. Впервые манна появилась 15 Ияра 2448 года после с.м. т.е. через один месяц после исхода евреев из Египта. Позже, когда евреям была дана Тора, в ней появился завет: «И поешь» насытишься, и благослови Превечного, Б-га твоего…[488]» Хотя Тора говорит «и насытишься», что должно означать полное утоление голода, после того, как поешь достаточно хлеба, наши мудрецы установили все же, что обязанность читать застольную молитву возникает после того, как был съеден кусок хлеба величиной минимум в одну маслину (к’заит). Завет читать застольную молитву применяется при съедении хлеба, изготовленного из одного из пяти видов зерновых: пшеницы, ячменя, полбы, овса и ржи.

В первой бенедикции застольной молитвы мы славим Б-га за то, что по великой благости Своей Он питает всех и дает жизнь всему миру, обеспечив все творения повседневной пищей. С этой целью приводятся здесь два стиха из Теилима[489]. (Второй стих опущен в нусах Ашкеназ). Этот раздел оканчивается бераха: «Благословен Ты, Превечный, питающий всех».

נודה לך
ВТОРАЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Согласно тому же источнику из Талмуда[490], вторую бенедикцию составил Иеошуа, когда он вел сынов Израилевых в Землю Обетованную. Она начинается словами: «Благодарим Тебя, Превечный, Б-г наш, за то, что Ты дал в наследие отцам нашим землю прекрасную, благодатную и обширную…».

Бенедикция выражает нашу благодарность Б-гу особенно за все то, чем Он отличил нас, Свой уникальный народ: за освобождение нас из египетского рабства; за союз (брит), который запечатлен в нашей плоти, и за Тору и мицвот, которые преподал нам. Нашу благодарность Б-гу мы выражаем также и за нашу жизнь и пищу, жалованные нам «каждый день, во всякое время, в каждый час». Бенедикция продолжается особой ссылкой на упомянутый выше стих, который содержит завет читать застольную молитву: «и будешь есть досыта и благословлять Превечного, Б-га своего, за благодатную землю, которую Он дал тебе».

Заканчивается бенедикция бераха: «Благословен Ты, Пре-вечный, за землю и пищу».

Упоминание о пище (мазон) во второй бенедикции может казаться с первого взгляда повторением, поскольку это является основной темой первой бенедикции. Объясняется это, однако, тем, что первая бенедикция была установлена в благодарность за «хлеб с неба», за манну небесную, как было упомянуто выше. Вторая же бенедикция была введена, когда евреи вошли в свою страну и начали есть ее продукты, выращенные на ее земле, — хлеб земной. Поэтому, получает ли человек свой хлеб легко, как манну небесную, или он должен тяжело трудиться для этого, он так или иначе обязан благодарить Б-га за свой хлеб насущный. Ибо, в конце концов, это Б-г заставляет хлеб расти на поле и дает возможность человеку снимать урожай и пользоваться им. Больше того, это Б-г наделил хлеб способностью питать человека, чтобы он мог существовать физически и умственно, о чем была выше речь несколько подробнее[491].

В дни Ханука и Пурим читают молитву Веал Анисим, выражая благодарность Б-гу за чудеса, совершенные Им в эти дни для нашего спасения. Эта молитва помещена в середине второй бенедикции подобно тому, как она помещена в Шемоне эсре в середине благодарственной молитвы после Модим.

רחם
ТРЕТЬЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Приведенный выше источник из Талмуда указывает на то, что третья бенедикция была введена царем Давидом. Она начинается словами: «Умилосердись, Превечный, Б-г наш, над Израилем, народом Своим, над Иерушалаимом, градом Своим, над Ционом, селением величия Твоего, и над царством дома Давида, помазанника Твоего». К этому

добавил его сын, царь Шеломо, после постройки им Бет-Амикдаша: «…и над великим и священным Храмом, на котором наречено имя Твое».

Бенедикция включает молитву за пищу, получаемую не благодаря дарам людским, а только из «Твоей преизо-билующей, открытой, святой и широкой руки».

Бенедикция продолжается молитвой за восстановление Иерушалаима, города священного, вскоре, в наши же дни, и заканчивается бераха: «Благословен Ты, Превечный, который в милосердии Своем возобновишь Иерушалаим, Амен».

Обычно не принято произносить «Амен» после себя, после собственной бераха. Однако в конце третьей бенедикции застольной молитвы помещено слово «Амен» с тем, чтобы отделить первые три бенедикции, основанные на прямом указании Писаной Торы, от четвертой бенедикции, являющейся установкой раввинов, — Устной Торы.

В Субботу читают здесь особую молитву — Реце («Благоволи»). В этой молитве мы просим Б-га, чтобы Он благоволил принять от нас наше соблюдение Его мицвот, особен но «заповеди седьмого дня, великого и священного Шаббата», и чтобы беда и печаль не омрачали наш святой день отдыха и Б-жественной любви.

В дни Рош-Ходеш и в праздничные дни читают здесь также молитву Яале веяво, о которой речь шла выше[492].

הטוב והמטיב
ЧЕТВЕРТАЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Четвертая бенедикция в Биркат Амазон является выражением благодарности Б-гу, «Благому и всем творящему благо». Она была введена Санедрином в Явне в пятнадцатый день месяца Ав, в тот день, когда добились наконец разрешения римских властей похоронить мучеников Бетара. История неудавшегося восстания Баркохбы, совершенного в отчаянной попытке освободить страну из-под жестокой власти римского императора Адриана, подробно рассказана в Талмуде и Мидраше[493]. По приказу жестокого Адриана павшие герои Бетара не могли быть долгое время похоронены. Когда Адриан умер, это разрешение было получено. Совершилось чудо — после многих лет со дня их смерти тела умерших не сгнили. В память этого события и чтобы напомнить нам, что Б-г «творил, творит и будет творить добро нам», раввины ввели эту четвертую бенедик-цию в Биркат Амазон.

К этой бенедикции были в дальнейшем добавлены еще некоторые моления, начинающиеся словом Арахаман — «Милосердный»; в том числе: «Милосердный! да сокрушит Он ярмо галута [и снимет] с шеи нашей и даст нам идти стойко с страну нашу». «Милосердный! да пошлет Он сугубое благословение Свое на дом сей и на стол, за которым мы ели». Имеется также молитва за родителей и семью и молитва, чтобы Милосердный помог нам быть достойными дней Машиаха и жизни вечной.

В Шаббат, Рош-Ходеш, Йом-Тов, Рош-Ашана и Суккот читают дополнительный Арахаман.

Биркат Амазон заканчивается некоторыми надлежащими стихами из Танаха.

Из-за важности Биркат Амазон, а также в связи с тем, что эту молитву приходится читать по несколько раз в день, часто издаются особые карманные «Бенчерл» (имеются и с русским переводом). Весьма полезно иметь при себе такой «Бенчерл», он портативен и удобен.

 

קריאת שמע שעל המיטה

МОЛИТВА ПЕРЕД СНОМ

רבונו של עולם

ВЛАДЫКА МИРА

Хотя мы обычно говорим о трех каждодневных молитвах, мы фактически имеем еще и четвертую молитву — молитву перед отходом ко сну на ночь. Она называется Бериат Шема шеал аМита — «Чтение Шема перед отходом ко сну».

По нусах Ари (Хабад) она начинается краткой молитвой, начальные слова которой следующие:

«Владыка мира, я прощаю всем тем, кто рассердили меня… и да не понесет никто наказания по причине моей…»

Это действительно прекрасная молитва. Мы готовимся лечь в постель на ночной отдых. В течение дня, который уже позади, нас мог кто-нибудь обидеть. Но мы не желаем лечь спать с недобрым чувством против кого-либо. Мы хотим спать в мире и любви ко всем Б-жьим созданиям. Поэтому мы заявляем, что мы прощаем всем. Это помогает нам наслаждаться мирным сном; это принесет нам также прощение от Б,-га. Ибо Б-жье вознаграждение соответствует нашим деяниям. Когда мы выполняем заветы Торы «Не питай к брату твоему ненависти в сердце твоем[494]» и «Не мсти и не храни злобы на сынов народа твоего[495]» и прежде всего «Люби ближнего своего как самого себя[496]«, мы можем быть уверены, что Б-г также простит нам и будет нас любить. Нет нужды отметить, что если мы обидели кого-либо в течение дня, мы должны это исправить и добиться прощения от обиженного нами; никакие молитвы Б-гу не принесут нам прощения, пока мы сперва не получим прощения от тех лиц, которых мы обидели.

После молитвы «Владыка мира» мы читаем молитву Ашкивену:

«Уложи нас, Отец наш, в мире и подними нас, о Царь наш, для хорошей и мирной жизни…».

Эта молитва читается также в вечерней молитве (маарив), в связи с чем она была выше рассмотрена подробно[497].

Затем следует знакомая нам уже молитва Шема[498]. Мы читаем все три раздела этой молитвы. Это центральная молитва, по имени которой названа вся молитва перед сном Кериат Шема шеал аМита.

Особенно важно читать все три раздела Шема перед сном в тех случаях, когда возникает сомнение, читалась ли она в вечерней молитве в надлежащее время — после наступления ночи. Ибо иногда, особенно в длинных летних днях, некоторые молящиеся читают вечернюю молитву до наступления темноты, и тогда им следует читать Шема вторично ночью. Но и помимо этого, принято читать всю молитву Шема перед сном[499].

После Шема следуют некоторые избранные места из Библии, которые начинаются: «Да ликуют благочестивые во славе, да поют на ложах своих; высокое славословие Б-гу в устах их, и меч обоюдоострый в руке их[500]«.

Наши мудрецы, касаясь этих стихов, заявляют, что «тот, кто читает Шема перед сном, как бы защищен обоюдоострым мечом[501]«.

В этом же духе следуют дальнейшие стихи:

«Вот ложе его, Шеломо; шестьдесят бравых людей вокруг него, из бравых людей Израиля. Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре ради страха ночного[502]«.

Согласно мнению наших мудрецов, упомянутые здесь «бравые люди» — это Санедрин и ученые Торы; все они опытны в бою за Тору и досконально знают все шестьдесят трактатов Талмуда. Они являются верными защитниками Израиля, которыми царь Шеломо окружил себя[503].

Каждая из упомянутых выше выдержек из Библии повторяется трижды, тем самым подчеркивая их важность. Затем читают уже знакомое нам благословение коаним «Да благословит тебя и хранит тебя» и т.д.

После этого читают псалом 91 — «Тот, Кто сидит в наивысшем сокровении»; читаются только первые десять строк этого псалма.

Наши мудрецы рассказывают, что великий рабби Иеошуа-бен-Леви, который был одним из выдающихся мудрецов своего времени, имел обыкновение читать этот псалом в целях защиты (от всяких неприятностей)[504]. Этот псалом говорит о большой вере в Б-га, как видно из стиха «Он мой покров и моя крепость; Б-г мой, на которого я полагаюсь[505]«. В псалме говорится о защите и заботе, которые Б.-г оказывает полагающимся на него; «Он покроет тебя Своими перьями, под его крылами будешь ютиться…[506]«. И действительно. Люди, живущие в свободной стране, не знают об «ужасах ночи». Но в древние времена, и даже в наше время в некоторых странах, где евреи порабощены и преследуются, ночь полна для многих опасности и неприятностей. Некоторых людей тревожит другой вид «ночного ужаса» — дурные сны и кошмары.

Если в течение дня случится, что на ум взбредет дурная мысль, от нее легче избавиться, ибо можно заняться чем-нибудь более достойным, отвлекающим от таких дурных мыслей. Но, когда отдыхают ночью в постели, эти дурные мысли могут вернуться. Всякого рода причуды, странные мысли и сны начинают строить козни нашему воображению, и когда наш разум и здравомыслие спят, не скажешь: «Это глупость!». Вот почему во сне могут показаться реальными самые фантастические и смешные вещи[507]. Но дурные мысли и сны нехороши для души, которая должна быть чистой и святой. Лучшее средство избежать дурных мыслей и нехороших снов — это продумать и сосредоточиться на хороших мыслях перед тем как ложиться в постель и уснуть. И это одна из причин, почему мы читаем эту молитву на сон грядущий, особенно молитву Шема. Если задумаемся на минуту, что за чудесная молитва эта Шема, то мы поймем, почему нам так полезно читать ее перед сном. Ибо в Шема заключено наше заявление о том, что Б-г един, что Он Владыка мира. Мы заявляем о нашей любви к Б-гу, и мы можем быть уверены в любви Б-га к нам; мы можем чувствовать себя надежно под Его защитой[508].

В те дни, когда читают Таханун, читают здесь также молитву Ашамну[509]. Затем следует знаменитая молитва, составленная рабби Нехунья-бен-Акане, который был одним из мудрецов Талмуда[510]. Это святая и мистическая молитва, состоящая из семи строф по шесть слов в каждой. Начальные буквы каждых трех слов образуют имя Б-жье, так что здесь имеется всего четырнадцать таких Б-жьих имен. Это молитва об освобождении нас Б-гом из галута и о том, чтобы Он принял молитвы Его народа и защитил евреев, находящихся еще в изгнании. Ибо еврейский народ — это та нация, которая объявила об единстве Единого Б-га; поэтому мы молимся и просим Б-га, чтобы Он защитил нас и хранил «как зеницу ока», и благословил, и очистил нас. Молитва заканчивается дополнительной строфой «Благословенно имя Его славного царствия во веки веков».

После этого читают псалом 51, в котором царь Давид выражает в очень трогательных словах чувства раскаивающейся и полной угрызения совести души.

«Помилуй меня, Б-же, по великой милости Твоей; по множеству щедрот Твоих сотри беззаконности мои… Сердце чистое сотвори во мне, Б-же, и дух праведный обнови внутри меня… Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся. О Б-же! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою…[511]«.

Этот псалом, который также носит характер Тахануна, читают только в те дни, когда читают Таханун.

Затем следует псалом 121:

«Поднимаю глаза к горам: откуда придет помощь мне? Помощь мне от Превечного, сотворившего небо и землю… Ведь не дремлет, не спит страж Израилев… Превечный будет охранять выход и вход твой отныне и вовек[512]«.

После этого следует ряд избранных стихов из Библии, и наконец читают молитву Аммаппил[513]:

«Благословен Ты… налагающий на глаза мои узы сна, на веки мои дремоту… Да будет воля Твоя, Превечный, Б-г мой и Б-же отцов моих, уложить меня в мире и поднять меня для жизни хорошей и мира. Да не беспокоят меня предчувствия, дурные сны и дурные мысли и чтобы ложе мое не было осквернено пред Тобою…».

Аммаппил излагает в нескольких хорошо подобранных прекрасных словах смысл молитвы на сон грядущий. Она начинается благословением Б-га за великий дар — сон. Наши мудрецы говорят, что ночной сон является одним из ценнейших актов милосердия Б-га, проявленных Им к человеку с самого того дня, когда Он впервые сотворил человеческое существо. Рабби Шим’он-бен-Элазар, например, говорит, что слова «И вот, весьма хорошо[514]» имеют в виду сон, являющийся очень хорошим творением Б-жьим[515]. Сон позволяет нам дать отдых телу и душе после утомительного дня, так что мы встаем утром освеженными и полностью отдохнувшими, и мы можем начать новый день с новой энергией и силой. А это зависит от того, был ли наш сон крепким и спокойным. Вот почему мы продолжаем молиться о спокойной ночи.

Молитва заканчивается бераха:

«Благословен Ты, Превечный, озаряющий весь мир честью Своею».